Но они ничего не решили. Каждая догадка была опровергнута. Они просто не могли понять, почему яд Святых не сработал на Тгунее.
* * *
Сражение Ханса и Голдофа с Кьема продолжалось. Мора наблюдала за битвой вторым зрением, так она уже знала, что они убили двадцать Кьема.
— Голдоф, туда!
— Ханс, умри, умри, и мы тебя съедим, — говорили Кьема, пытаясь окружить Ханса.
Слыша Кьема, Мора подсказывала Хансу направление силой горного эха.
— Ханс, тебя так окружат. Дойдешь до вершины — поворачивай на запад.
— Уньяу-нья! Голдоф, мы уходим отсюда! За мной, нья!
Они разрезали Кьема, вставшего у них на пути, и побежали прочь.
Вид силы Ханса был захватывающим. Если не считать Чамо, то один он из их команды явно что-то выключал в голове. Но куда удивительнее была его сила, смешанная с точностью его анализа ситуации. Но даже с поддержкой Моры они вряд ли смогли бы продолжать сражение, будучи окруженными. Зато ему не мешало то, что сражались они в кромешной тьме.
Голдоф тоже был сильным. Он выполнял указания Ханса и сражался. Пока он был захвачен сражением, о нем можно было не беспокоиться.
— Голдоф, если устанешь, скажешь мне, нья. Еще можешь сражаться?
Голдоф даже не покачал головой. Он, как и ожидалось, был подавлен.
— Ханс, когда доберетесь, проверишь земли вокруг горы? Мое второе зрение распространяется только на гору.
— Нья.
Ханс и Голдоф направлялись к вершине, откуда было видно всю гору.
— Не вижу огней, нья. Вообще не видно, чтобы приближалась большая группа.
— Точно? Понятно. Тогда продолжим сражение.
Мора паниковала. Она все еще не видела Тгунея, а значит, и не могла использовать барьер, чтобы поймать его.
«Что, черт возьми, ты задумал, — проклинала мысленно Тгунея Мора. — Тгуней, седьмой, почему они не показывают себя? И почему осталось только два дня?»
Ее вопросы один за другим появлялись в сознании, но на них не было ответов.
— …
У Моры был один страх. И этот страх охватывал ее мысли с момента, когда они попали в барьер Тумана Иллюзий.
«Знал ли седьмой о тайной сделке между мной и Тгунеем? Конечно, Тгуней говорил, что никому о сделке не расскажет. Но если нас кто-то подслушал, то все приобретает другое развитие».
И хотя ее вынудили согласиться, Мора обещала убить одного из товарищей. И если это произойдет, на нее тут же упадут все подозрения. Фреми моментально попытается убить ее. А если ее и не убьют, доверять ей больше никто не будет.
Более того, Мора уже подорвала свою репутацию, пока они были в барьере Тумана Иллюзий. Она уже утратила часть доверия товарищей. Седьмому же направленные на нее подозрения будут только на руку.
Но не было знаков того, что о ее сделке с Тгунеем кто-то еще знал.
Кроме Фреми, ее больше никто так сильно не подозревал.
«Седьмой и Тгуней, чего вы добиваетесь?»
— Мора, куда идти? Ты уснула? — сказал Ханс с вершины горы.
Мора поспешила вырваться из раздумий. А потом вернулась к обозреванию местности вторым зрением.
— Спускайтесь с горы с южной стороны. Там всего несколько Кьема.
— Хорошо, нья.
В этот миг в ее сознании ненадолго мелькнула мысль. Но Мора тут же отринула ее.
«Быть того не может. Я не могу быть седьмой».
* * *
Они говорили около двух часов, слов становилось все меньше.
Они, казалось, обсудили уже каждую возможность того, какую способность можно было использовать, чтобы обезвредить яд Святых во всем теле Тгунея.
Долго они думали и о том, что мог скрывать Тгуней от Фреми. Но даже информация, которой с ними поделилась Фреми, не помогла вычислить это.
Адлет, Фреми и Ролония смотрели друг на друга, понимая свою беспомощность.
— …Может, нужно изменить угол зрения, — сказал Адлет, когда ему надоело, что обсуждение ходит кругами, ни к чему не приводя.
— Как его изменить?
— Не нужно думать о том, какая способность могла остановить яд Святой. Вместо этого мы должны обсудить, было ли что-то необычное в поведении Тгунея.
Фреми и Ролония слабо отреагировали на его предположение.
— В его поведении все необычно. Он пришел из-под земли, начал говорить о том, что начинать нужно с приветствия, да и говорил как-то хитро…
«Совершенно верно».
— Фреми, Тгуней всегда так себя ведет?
— Да. Приветствия — первый шаг с яркой жизни. Он давно так говорил. Если его не приветствуют его Кьема, он злится.
«Вот уж проблему нашел», — подумал Адлет.
— А что за рот был в его груди? Часть тела или что-то еще?
— Часть тела. Он многое там прячет.
— Например?
— Чаще всего он прячет туда записные книжки и письменные принадлежности, компасы, карты… Иногда даже человеческие игрушки и сладости, — ответила Фреми.
— По какой-то причине все это — обычные предметы, — сказала Ролония.
И потом Адлет вспомнил то, что насторожило его в поведении Тгунея.
— Тгуней… зачем ему инжир?
— Что?
— Кьема ведь почти не едят? Зачем ему брать с собой еду?
— Тгуней — тот Кьема, что, как ни странно, ест часто. Он говорил, что голод чувствует чаще, чем обычные Кьема.
— Это так, Ролония?
— …Часто ест? Не могу многого об этом сказать…
Адлет вспомнил еще кое-что. Тот случай восемь лет назад, когда Тгуней появился в его деревне. Тгуней говорил с жителями за столом. В тот раз перед ним было много еды.
«Но зачем?»
— Может, в инжире есть какой-то секрет.
— В инжире?
— Что обычно ест Тгуней?
— Он ест все. Людей и животных, овощи и фрукты. Много фруктов. Он заставляет пойманных людей выращивать их, а потом прячет их во рту на груди и есть в пути.
— …Он ест фрукты?
— По его крови могу сказать, что Тгуней точно ест все подряд, — ответила Ролония. — Он съел инжир, мясо животных, траву. И… — Ролония запнулась на середине предложения. — Он съел и Кьема.
Адлет был в шоке, а вот Фреми сохраняла спокойствие.
— Верно. Тгуней ест Кьема. Он съедал слабаков и тех, что подозревались как последователи Доззу. Он говорил, что от этого получает силу.
— Он ел и своих подопечных… ужасно.
Кьема, что много ест. Это было интересно. Но что это значило? У Адлета не было ни малейшей догадки, как истолковать эту информацию.
Но Тгуней вытащил инжир изо рта в груди и съел во время сражения. Это казалось совсем лишним действием.
— …Значит, это Тгуней изображен как пожирающий великан в литературе прошлого, — обронил Адлет.
— В литературе? — спросила Фреми, склонив голову.
— Не читала «Записи о войне» Бирнэ? Это мемуары первых Героев Шести Цветов, что написали выжившие.
— Никогда об этом не слышала. Тгуней там описан?
Адлет кивнул. «Записи о войне» Бирнэ были тем, что должен был прочитать каждый, что хотел стать Героем Шести Цветов.
