Долгие отлучки, странные друзья, неожиданно свалившееся богатство – не было ни гроша… и потом неожиданное осознание ею простой вещи: молодой адвокат не может грести такие деньги законным путем.
– А как насчет Алана? – спросил он с издевкой. – Если уж мы взялись перемывать друг другу косточки, признай, что это целиком мое произведение, разве не так?
– Если ты имеешь в виду то, что ты буквально изнасиловал меня тогда, то да, – ответила она. – Полагаю, что заслуга в создании Алана целиком принадлежит тебе. – Ту ночь она не забудет никогда; даже сейчас ее пробирала дрожь при одном виде ковбойской шляпы. Она ушла от него – забрала Лейси и ушла… и это, возможно, был ее последний шанс удержаться от сползания к алкоголизму. Он выследил ее в доме у сестры – очень похожем на этот, кстати, – и у них случилась грандиозная ссора. Совершенно измочаленная, она отправилась спать, а он остался в кресле и прикончил бутылку…
Она до сих пор слышала треск распахивающейся двери в спальню. Он стоял в дверях – пьяный вдрызг самец… и в ковбойской шляпе. Если подумать, эта шляпа должна была бы представляться теперь даже забавной, но события той ночи отбили у нее охоту смеяться. Он объявился в доме в наряде из вестерна – приехал прямо с ранчо одного из приятелей – и весь вечер, пока они ругались и спорили, ни разу не снял шляпы. Даже когда он, одурев от похоти, вломился к ней в спальню, эта шляпа все еще сидела у него на голове – никакой одежды, только шляпа. Нет, какой уж тут смех. Слишком больно, слишком унизительно. Они с Лейси уехали, пока он храпел, и не возвращались до тех пор, пока она не поняла, что снова беременна…
– Ну, по крайней мере он похож на меня, – прервал он тишину. – Поначалу я сомневался, но сделал анализ групп крови – они ничего не подтверждают, но и не опровергают, – у нас с ним редкая группа… И потом, этот маленький чертенок похож на меня.
Значит, он до сих пор не уверен. Ну что ж, кто мешает ей еще раз попытаться убедить его?
– Наверное, это пустая трата времени, Грэм, но я еще раз клянусь тебе, что тут нет никаких сомнений. Я никогда не изменяла тебе.
Он только фыркнул.
– Ну, осознанно – никогда. Когда я бывала в запое… но это началось позже, уже после Алана. Нет, он правда твой ребенок.
Последовала пауза, словно он собирался с силами.
– Ладно, пустая трата времени. Возможно, ты виновата и не на все сто.
Девяносто пять процентов, скажем так. Но не сто.
– Боже, да ты неслыханно благороден!
– Не нравится; ступай к своему демоническому любовничку.
– Таким человеком, как он, тебе никогда не стать, – впрочем, так недолго снова до крика и взаимных обвинений. Она отступила на шаг, и чуть не упала на Карло.
– Что это за тип? – спросила она. – Где ты его откопал?
– Так, приятель, – ответил Грэм, неожиданно напрягшись.
Нет, не приятель. Специалист по электронике с выкидным ножом… один из этих нынешних универсалов?
– На чем он специализируется? – поинтересовалась она.
– На мести, – послышался невнятный шепот с пола.
– Кстати, постарайся не оказаться утром между ним и этим твоим Говардом, – заметил Гиллис. – Если, до него не доберутся демоны, за них это сделает Карло.
Вот уж вряд ли – Джерри Говард справится с этим шпаненком. Впрочем, какая сейчас разница?
– Если это прощание, Грэм, – сказала она, – то скатертью дорожка. – Недурная фраза под занавес; готового ответа у него не нашлось. Она вышла и заперла дверь под хрумканье из-за окна; может, этот чертов грызун сгрызет до утра заодно и их с Карло. Она боялась, что это ее не слишком огорчит.
Джерри развел в печке огонь поярче; поленья уютно потрескивали, выплевывая искры. Шум за стеной стихал – что это, добрый знак или дурной?
Джерри снова сидел на диване, проверяя оружие. Два автомата и еще две какие-то штуки вроде охотничьих карабинов с маленькими – на пять-шесть патронов – магазинами. Она подошла и остановилась перед ним. Киллер лежал как прежде, стискивая в руках ярко светящийся жезл.
– Он жив еще? – спросила она.
– Пока без изменений, – ответил Джерри, собирая автомат. – Я думаю, он пробудет в таком состоянии еще некоторое время, если, конечно, неприятель оставит нас в покое.
Она перешагнула через Киллера и села рядом с Джерри, для чего ей пришлось сдвинуть карабины.
– Покажи мне, как с ними обращаться, – попросила она.
Он удивленно посмотрел на нее:
– Тебе доводилось стрелять?
Она взяла карабин – тот оказался неожиданно тяжелым. Наведя оружие на дверь, она быстро передернула затвор, загнав патрон в патронник. – Я жила на ранчо… гоферы, во всяком случае, меня боялись.
– Вот это женщина! – восхищенно щелкнул языком Джерри.
– А вот с этими «узи» я не знакома, – призналась она и рассмеялась, глядя на его удивленное лицо. – Но я достаточно поначиталась журналов в приемных у врачей, чтобы узнать их.
– Киллер пришел бы от тебя в восторг, – заявил он. – А может, и нет… он убежден, что идеальное оружие для женщины – это метелка для выколачивания пыли.
– Клио? Это его жена?
Он кивнул.
– Помнишь, что он просил передать ей? Что она была молодцом, не что он любит ее? Ей полагается поддерживать порядок в доме и быть в постели в тех случаях, когда он возвращается не слишком поздно. – В голосе его звучало ехидство, которого она не слышала раньше, когда он говорил о Киллере.
Почему все разговоры соскальзывают у них на Киллера? Интересно, какая она, эта Клио?
Он быстро показал ей, как стрелять из «узи» и перезаряжать их.
– Стреляй одиночными, – сказал он. – Очередями – только в самом крайнем случае. Стены тут, я думаю, пуленепробиваемые, поэтому возможен рикошет.
Тут погасла вторая лампа, и они остались сидеть в багровом полумраке.
Два окна светились матовыми прямоугольниками – фонарь на дворе все еще горел. По занавескам пробегали тени, но слишком неясные, чтобы разглядеть очертания.
Они посидели молча. Джерри уронил голову на руки. Нет, так дело не пойдет.
– А кто лежит в постели у Джерри Говарда, когда он возвращается домой не слишком поздно?
Он поднял голову и улыбнулся ей.
– Сам Джерри.
– Холостяк?
– Холостяк, – кивнул он. – Не девственник, но и до Киллера далеко.
– Все сорок лет?
– Ну, время от времени мне попадается рыбка, но я всегда выбрасываю ее обратно. Слишком уж я требовательный.
– Ну и каковы тогда твои требования, – допытывалась она, – что им так трудно соответствовать?
На улице сделалось совсем тихо.
Его зубы блеснули в багровом отсвете печного огня – разумеется, идеальные зубы.
– Не слишком высокая, – начал он, – поскольку я не уверен в себе и мне нужно ощущать некоторое превосходство. Разумеется, блондинка, но не слишком светлая, чтобы ее не преследовали другие мужчины – я уже сказал, что не очень уверен в себе. Музыкальная, поскольку я люблю музыку.
