Тзангол резко развернулся, раскручивая бесчисленные кольца бронированного тела. Щупальца широко раскинулись, ощупывая воздух. Волна огня хлестнула по стене, перед которой мгновение назад стоял Нецис. Некроманта уже не было там — только тень мелькнула над башней, и ещё один сгусток Квайи разбился о бок Тзангола, заставив его броню на миг почернеть.
В небе загрохотало, обломки золотого корабля дождём полились на площадь, ещё три стрелы вонзились в спину змея. Он, не обращая внимания на раны, скользил вдоль башен, испепеляющим взглядом скользя по ним. Фрисс едва успел отшатнуться — скафандр на плече потёк каплями. Тень мелькнула вдоль огненного бока, укоротив одно из щупалец.
Крылья Тзангола с сухим шелестом втянулись в броню, выпустив наружу волну белого пламени. Он весь уже побелел — только пятна, цепью протянувшиеся по спине, остались мертвенно-серыми. Новые стрелы осыпали его, но скользнули вдоль боков, не погасив пламя, и разбились о мостовую. Что-то сверкнуло в небе, и Фрисс невольно оглянулся — и увидел небо, истекающее огнём. Тысячи комет летели, оставляя багровые следы, и дождём падали на площадь. Тзангол клубился, как огромное облако, и пил этот огонь — и серые раны стремительно затягивались.
«Он замер,» — Речник, стряхнув с себя оцепенение, бросился вперёд, ныряя под щупальца, к раскалённому брюху. Скафандр на спине вздулся пузырями от страшного жара. Тело Тзангола дёрнулось — очередная стрела поразила его, пройдя сквозь огненную завесу. Голова змея качнулась, щупальце свистнуло над Речником — и Фрисс покатился по мостовой. Затылок взорвался болью. Шлем, расколотый надвое, зазвенел о камни. Руки нестерпимо жгло, расплавленный фрил ручейками стекал по телу, обнажая дымящийся доспех.
— Та! — чёрная тень мелькнула над Фриссом. Огненное щупальце, разрубленное пополам, дымилось на камнях, уцелевший кусок стремительно чернел. С воем Тзангол отбросил его — прореха в броне на миг открылась, и тут же новая огненная нить протянулась из неё и щёлкнула по мостовой.
— Ха" нирну! — крикнул Нецис, хватая Речника за плечо и пригибая к земле. Мгновение спустя там, где стоял он, вскипел расплавленный камень. Щупальца Тзангола мимоходом оставили раскалённые добела рубцы на пластинах доспеха. Змей не заметил Фрисса — он двинулся дальше, небрежным движением смахнув полбашни, и огненное брюхо проплыло высоко над головой Речника.
«Бездна!» — Фрисс запоздало вскинул меч и едва успел отвести его от щупальцев. Тзангол свился в пылающий клубок. Он пытался разгореться, но серых пятен на броне стало уже слишком много — и он только вспыхивал, выбрасывал фонтаны белых искр и снова угасал.
«Остыл!» — Речник, стиснув зубы — горело уже всё тело, любое движение высекало из глаз искры — прыгнул вперёд, но едва уловимый взмах щупальца снова отбросил его. Запахло горелым мясом. Фрисс, шипя от боли, сделал шаг — и едва не упал.
«Не смотреть…» — он перенёс вес с раздробленных пальцев на пятку и кое-как шагнул. Тзангол проскользнул уже мимо, бросив на лету облако огня в корабль, догорающий в небе. Бока небесного воина, когда-то круглые, были теперь истёрзаны и изрыты, от него валил пар, и каждый новый луч вырывал из него клок обшивки. Огонь и мелькающие в нём золотые корабли окутали его плотным облаком — ни одна стрела уже не могла пролететь сквозь него.
— Та-а! — протяжно вскрикнул Некромант, возникая из пустоты и поднимая руку. Тзангол вскинулся, разворачиваясь на лету, щупальца заскрежетали по мостовой, высекая искры. Чешуйчатый доспех мага задымился и вспыхнул. Нецис схватился за грудь с протяжным воем и медленно, содрогаясь всем телом, опустился на камень. Змей вскинул щупальца.
Жар ударил Речнику в лицо, щиток над глазами потёк алыми каплями, но Фрисс ничего не чувствовал — ни раздробленной ступни, ни волдырей, вздувающихся на коже, ни ожогов от загоревшегося доспеха. Щупальца скользили вокруг него, будто Тзангол завяз в густом иле. Речник ударил наотмашь, отсекая их от брони — целый пучок отвалился так легко, будто они были сплетены из гнилой тины. Золотые узоры на красных пластинах побелели, края их слегка приподнялись, пропуская новые отростки, — но чёрный клинок перерезал их, по рукоять погрузившись в огненную брешь. Расплавленный металл брызнул Фриссу на плечи, он выпустил уже бесполезный меч и покатился по мостовой, оставляя за собой потёки фрила и ошмётки обугленной кожи. Ему казалось, что его кости обугливаются, а кровь клокочет под кожей — и сейчас взовьётся багровым паром. Мир вспыхнул золотом и пурпуром, и под тяжкий грохот лопающихся камней Фрисс провалился в черноту — прохладную и манящую, как придонные ключи в летний зной.
* * *
Подземный гул, негромкий, но пронизывающий до костей, докатился до Кессы — и она вскинулась, подхватывая на руки перепуганного сегона. Пустынная кошка, вздыбив шерсть, мяукала и била Речницу лапами по плечам, вырываясь. Кесса выкатилась из пещеры едва ли не кувырком. Мимо с испуганными криками пробегали жители, выбираясь из нор. Обрыв дрожал, и мелкая каменная крошка сыпалась на песок. Река тяжело качнулась, захлестнув сухую прибрежную тину. Сегон, раскинув крылья, взмыл над обрывом и закричал, стрелой бросаясь в руки Речнице. Она подняла голову — и вскрикнула.
Широкая полоса зелёного света опоясала небо, и темнота, отступая, вспыхивала изумрудом, нежной травяной зеленью и перламутром. Над обрывом, едва не касаясь пожелтевшей травы, клубились темнеющие на глазах тучи — они выползали из-за края неба, свиваясь в клубки, как стая летучих змей, и зелёный рассвет бликами расплескался по их бокам. Кесса изумлённо замигала.
Горячий мохнатый бок коснулся её ноги, Речница вздрогнула, взглянула вниз — Алсаг сидел рядом, не спуская глаз с зеленеющего неба. Мокрый, пропахший близкими грозами ветер коснулся лица Кессы, взъерошил шерсть на спине Койи, и Алсаг поднял уши, прислушиваясь к рокоту отдалённого грома.
Тряска прекратилась, только последние падающие камешки ещё шуршали в сухой траве. Гром ударил ещё раз, уже ближе. У кромки воды, глядя на вскипающее тучами небо, стоял Речник Айому. Он повернулся к Кессе и растерянно мигнул.
— Дождь прридёт по его следам, — пробормотал хесский кот и встряхнулся.
— Речник Фрисс, — прошептала Кесса, прижимая ко рту ладонь.
* * *
Забвение отступало медленно. Туман перед глазами никак не желал развеиваться. Фрисс шевельнул рукой и скрипнул зубами от боли — казалось, кожа слезла с тела, обнажив мясо. То ли туман, то ли дым клубился над обугленной бронёй, тёмно-синие потёки фрила запеклись на ней. Речник приподнял голову, досадливо мигнул — тумана меньше не стало.
