– Дома ты не скончаешься в муках от того, что дышишь, и не зажаришься под солнцем, закрывающим собой небо. Как по мне, это уже хорошо.
Диллин упрямо встряхнул головой.
– Мне очень жаль седьмой отряд, ваше высочество. Но все они были разведчиками и знали на что шли. Неужели из-за гибели десятка человек надо отказываться от счастья целых поколений?
– Они не хотели умирать, безголовый ты мечтатель! – рыкнул Сэргар. – Никто не хочет! Мы больше сотни лет искали Талисман Матери, губили лучших из лучших и ради чего?! Ради славы и эфемерной надежды на идеальное будущее? Да пропади оно пропадом, если его нужно оплачивать человеческими жизнями!
– А как же мы? – крикнул Диллин. – Вы бросили разведчиков на произвол судьбы! Нас отбирали, тренировали, нам внушали, что это – важно, что Аринай нуждается в нас! А потом просто вышвырнули из крепости и забыли! Мы служили вам, ваше высочество, а вы отвернулись от нас, хотя мы – тоже ваши подчиненные! Что нам теперь делать?!
Сэргар замолчал. Гнев покидал его, как пар из чайника, снятого с огня.
А ведь верно: он был не только командиром седьмого отряда, но и главой разведчиков в целом. Пусть ему никогда это не нравилось, но мальчишка был прав. Что вообще теперь творилось с разведчиками? Чем они занимались? Переход в сборщики был позорной карой, сам Сэргар ни за что бы ни согласился так опуститься. Естественно, они отказались. Но что с ними делать, что дать им взамен утраченного служения?
Он – Глава Крепости Врат. Позаботиться о подданных – его долг.
– Вы были моим кумиром, – продолжал Диллин, не сводя с него тоскливых карих глаз, – я мечтал стать таким же сильным и бесстрашным, как вы. Героем-разведчиком, у ног которого лежат иные миры. Надеялся, что однажды заслужу честь попасть в ваш отряд.
Сэргар вздрогнул. А потом понял, что нужно делать.
Мальчишку-то боги послали, не иначе. Принести одновременно грандиозную проблему и ее решение не каждый сумеет.
– Всеблагая Мать уберегла тебя от этого, – спокойно ответил он, – возблагодари ее. Кто пропустил тебя во дворец?
– Никто. Я сам влез. У южной стены растет старое дерево, перепрыгнул с него, дождавшись, когда часовые отойдут достаточно далеко.
– А вниз как спустился?
– Привязал веревку к зубцу.
– Наглости тебе не занимать, – хмыкнул Сэргар и повернулся к стражникам. – Спилите это дерево, пока король не узнал о такой бреши в нашей защите. Свободны.
– Есть! Нарушителя забрать?
– Нет. У меня на него планы.
Он повернулся к напрягшемуся Диллину.
– Встань. Хочешь в мой отряд, значит? Тогда давай проверим, соответствуешь ли ты ему. Нападай.
– Как? – растерялся тот.
– Как хочешь. Продержишься против меня три минуты – будешь служить. Нет – отправлю трудиться свинопасом. Но можешь отступить и уйти сейчас вместе со стражей. Разрешаю.
Диллин прикусил губу.
– А если я попаду в ваш отряд, вы вернете разведку?
– Нет.
Диллин задумался. Сэргар смотрел на него с любопытством.
Решится или нет? Быть свинопасом бывшему герою-разведчику позор похлеще, чем пойти в сборщики. Чего в нем больше: гордости, авантюризма или осторожности?
– Я попробую, – сказал Диллин, вставая в боевую стойку.
– Не пожалеешь?
– Не узнаю, пока не проверю.
Сэргар ухмыльнулся и подозвал стражника.
– Считай, пока он не сдастся. А ты – нападай.
Разминка вышла приятной. Он давно уже не получал такого удовольствия от драки, хотя подготовка у Диллина была посредственная. Все-таки чучела не могли сопротивляться, не орали, поднимая себе боевой дух, и не лезли на рожон, как последние олухи.
– Восемьдесят секунд, ваше высочество.
– Ты проиграл, – заметил Сэргар, вставая и отряхиваясь. – Все еще считаешь, что прийти ко мне было хорошей идеей?
Диллин тяжело дышал, лежа на спине.
– Да. Лучше рискнуть и проиграть, чем ждать милостей от судьбы.
Сэргар протянул руку и помог ему встать.
Настроение, впервые за долгое время, было превосходным. Этот дуралей ему определенно нравился.
– Ты бывал в Тамарии, Диллин?
– Я буду служить свинопасом там?
– Нет, поедешь туда со мной. Ты принят в мой отряд.
Глава 17. Старые друзья, новые друзья.
Путешествие прошло благополучно. В Тамарии Хэледис с Рилой поселились в Иногасте, крупном торговом городе, от которого было несколько часов верхом до столицы и полчаса неспешным шагом – до побережья. Приезжие иностранцы здесь никого не удивляли. Родственники господина Рудена приняли их доброжелательно, рассказали, где покупать еду подешевле, какие места стоит посетить и как не заплутать в узких улочках города. Домик, предоставленный ими, был меньше даже скромного дома Хэледис и состоял из кухни, одной комнаты и уборной. Деньги с них взяли вперед за весь срок, после чего хозяева испарились. Хэледис вскоре поняла, что их надули: жилье в Иногасте сдавалось по цене в два раза меньшей, но говорить об этом Риле она не стала. Та просто светилась от счастья, а спать в одной комнате им было не привыкать: в Тенлоре они три года жили вместе, снимая жилье в доходном доме. Тогда и познакомились: Рила искала соседку, Хэледис – крышу над головой. Она до сих пор была благодарна подруге за поддержку: одной в чужом городе было страшновато, денег едва хватило на три месяца жизни, а первые подработки были нерегулярными. Рила ненавязчиво подкармливала ее, давала полезные житейские советы и вела себя как старшая сестра, даром, что они были ровесницами. Что ж, теперь пришла очередь Хэледис помогать ей. Она сделает все, чтобы Рила была счастлива и добилась успеха.
Приезд в Тамарию словно вернул Хэледис к началу взрослой жизни: она снова стояла на распутье, не имея работы и четких планов на будущее, но чувствовала себя при этом свободно и безмятежно. Тут ее никто не знал, не преследовал, злобного принца здесь тоже не было, и вряд ли он погонится за ней чтобы повесить. Можно было насладиться отдыхом и временно забыть обо всех неприятностях.
Дома в Тамарии были белоснежными, а крыши – цветными. Зеленые, голубые, розовые, желтые, Хэледис каждый день находила новый оттенок. В первый месяц она обошла храмы всех богов, исключительно затем, чтобы полюбоваться на их причудливую архитектуру. Каждый напоминал дворец с высокими потолками и колоннами, украшенный прекрасными статуями, барельефами и мозаиками. В Аринае храмы напоминали, к чему верующим нужно стремиться, чтобы привлечь божественное внимание. В Тамарии – о том, что ждет избранных счастливцев, когда они попадут в Чертоги. Из огромного храма богов-близнецов, Создателя Вещей и Создателя Идей, покровительствующих ремесленникам и творцам, Рилу едва удалось увести. Она была почти в экстазе:
– Потрясающе! Я должна к ним попасть, Хэл, слышишь, должна! Я хочу быть тут после смерти!
– Будешь, у тебя золотые руки, – подбадривала ее Хэледис, – пирожные ты печешь вкуснейшие. Боги оценят твой талант.
– Если бы! Они и вполовину не так хороши, как у мастера Годара!
Обучение Рилы протекало спокойно: тамарийский кондитер оказался честным человеком, хоть и запросил большие деньги за ученичество. Хэледис с удовольствием слушала рассказы о нем и пробовала результаты необычной готовки. Пирожные были потрясающими, но Рила часто разносила их в пух и прах:
– Они должны быть не только вкусными, но и красивыми, как местные храмы! Чтобы люди немели, теряли разум и платили раза в четыре больше, чем за булки. Пирожные должны быть праздником, а не обыденностью! Рубинами, а не галькой под ногами! Я безнадежна.
– Не переживай, однажды у тебя все получится. Нужно только закончить обучение, и твоя выпечка сведет аринайцев с ума, как твоя красота.
– Кто научил тебя так подлизываться к людям? – смеялась Рила, заключая ее в объятия.
– Это врожденный талант. Должны же и у меня они быть?
– По-моему, у тебя талант дружить, Хэл. И окружать себя хорошими людьми.
