– Кажется, так все и было, – согласился Габриэль, почесывая голову и глядя на сбивающий с толку след.
– Чертова кошка, – проворчал Родди Макгристл. – Убралась назад в свое грязное логово!
Фрет чуть было не спросил: «В твой дом?», но мудро придержал ехидную фразу при себе.
Остальные тоже оставили заявление горца без внимания. Эта загадка не имела объяснения, и предположение Родди было не лучше и не хуже тех, которые могли предложить они. Раненая пантера и ее кровавый след исчезли, но пес Родди не потерял следа дрова. Возбужденно лая, собака повела отряд дальше. Будучи опытными следопытами, Дав и Келлиндил то и дело находили другие очевидные подтверждения того, что направление выбрано правильно.
Тропа пролегала вдоль склона горы, пересекала густую рощицу и каменную пустошь и резко обрывалась у края еще одного ущелья. Пес Родди направился прямо к обрыву и даже сделал первый шаг по опасному каменистому спуску.
– Чертова дровская магия, – проворчал Родди. Он огляделся и ударил кулаком по бедру, понимая, что обходной путь займет не один час.
– День на исходе, – сказала Лав. – Давайте устроим привал здесь, а утром решим, как спуститься вниз.
Габриэль и Фрет кивнули в знак согласия, но Родди воспротивился:
– Сейчас следы еще свежие! По крайней мере, мы могли бы спустить вниз собаку и снова выйти на след, прежде чем отправляться на боковую.
– Это займет несколько часов, – начал возражать Фрет, но Дав цыкнула на зануду дворфа.
– Пошли, – велела она остальным и двинулась на запад, где склон был хоть и крутым, но вполне преодолимым.
Дав была совершенно несогласна с Родди, но она больше не желала спорить с упрямым представителем Мальдобара.
На дне ущелья их ждало еще больше загадок. Родди заставлял свою собаку искать в разных направлениях, но так и не нашел никаких следов неуловимого дрова. После нескольких минут раздумий в мозгу Дав сверкнула искра озарения, и ее улыбка открыла истину ее бывалым товарищам.
– Он нас надул! – рассмеялся Габриэль, догадавшись, чему обрадовалась Дав.
– Он привел нас прямо к утесу, зная, что мы решим, будто он спустился вниз при помощи магии!
– О чем это ты толкуешь? – злобно спросил Родди, хотя опытный охотник прекрасно понял, что произошло.
– Ты хочешь сказать, что теперь мы должны карабкаться назад? – жалобно спросил Фрет.
Дав опять засмеялась, но, взглянув на Родди, тут же осеклась и сказала:
– Утром.
На этот раз горец не стал возражать. На рассвете следующего дня отряд поднялся из ущелья наверх, и Родди послал пса по запаху Дзирта, но в обратном направлении, к скалистому выступу, где впервые был найден след дрова. Сама уловка была достаточно проста, но искушенных следопытов занимал один вопрос: каким образом дрову удалось сойти с собственного следа так чисто, чтобы совершенно одурачить пса? Когда они снова достигли густой рощицы, Дав поняла, что ответ скрывается здесь.
Она кивнула Келлиндилу, который уже снимал свой тяжелый мешок. Проворный эльф уцепился за низко свисающую ветку, взлетел на дерево и начал искать возможные пути следования ловкого дрова. Ветви многих деревьев срослись, поэтому выбор оказался затруднителен, однако некоторое время спустя Келлиндил направил Родди и его пса по новому пути, уводящему в сторону от рощицы, огибающему горный склон и ведущему по направлению в Мальдобар.
– Город! – воскликнул расстроенный Фрет.
Но остальные вовсе не испытывали такой уверенности.
– Нет, не город, – сказал Родди, настолько раззадоренный, что забыл о своем гневе. Будучи охотником за головами, Родди всегда наслаждался, когда ему доводилось встречать достойного противника, по крайней мере во время погони. Ручей, – обяснил Родди, полагая, что теперь он понимает образ мыслей дрова. Дров направился к ручью, чтобы пройти по его течению, оторваться от нас и вернуться в дикие края.
– Этот дров – хитрый противник, – заметил Дарда, который был полностью согласен с выводами Родди.
– И теперь он по меньшей мере на целый день опережает нас, – добавил Габриэль.
Фрет издал горестный вздох, и Дав поспешила подарить дворфу крупицу надежды:
– Не волнуйся. Мы хорошо снаряжены, а дров – нет. Он должен сделать остановку, чтобы добыть себе пропитание, а мы можем продолжать погоню.
– Мы будем спать только в случае необходимости! – вмешался Родди, полный решимости не позволить остальным членам отряда замедлять движение. – И очень недолго!
Фрет снова тяжело вздохнул.
– С этого момента мы начинаем экономить продовольствие, – распорядилась Дав, отчасти для того, чтобы умиротворить Родди, отчасти потому, что считала это разумным. – Нам и так придется очень постараться, чтобы догнать дрова. Я не хочу никаких непредвиденных остановок.
– Экономить. – сквозь зубы пробурчал Фрет. Он вздохнул в третий раз и для успокоения погладил себя по животу. Как же сильно этот чистюля-дворф хотел очутиться в своей опрятной маленькой комнатке в замке Хельма в Сандабаре!
* * *Дзирт всеми силами стремился уйти подальше в горы, надеясь, что отряд преследователей утратит охотничий пыл и прекратит погоню. Он продолжал запутывать след, часто возвращался назад и карабкался на деревья, чтобы оттуда двинуться в совершенно другом направлении. Множество горных ручейков давали возможность перебить запах, но преследователи Дзирта не были новичками, а пес Родди являлся лучшим представителем породы охотничьих собак. Отряд не только не пошел по ложному следу, но в течение следующих двух дней даже сократил расстояние, которое их разделяло.
Дзирт все еще верил, что ему удастся ускользнуть от людей, но их постоянное соседство породило в его душе новые смутные желания. Он не сделал ничего, что заслуживало бы столь упорной погони; он даже отомстил за смерть семьи фермеров. И к тому же, несмотря на клятвенное обещание, что он сам справится со всеми трудностями, что больше никого не подвергнет опасности, одиночество слишком долго было его единственным спутником. Он не мог удержаться, чтобы то и дело не оглядываться через плечо, из любопытства, а не из страха, и его тоска оставалась все такой же сильной.
В конце концов Дзирт перестал отрицать, что ему хочется узнать побольше о своих преследователях. Однажды темной ночью, вглядываясь в силуэты, снующие вокруг походного костра, он осознал, что подобное любопытство может стать причиной его гибели. Однако это понимание пришло слишком поздно, и дров уже ничего не мог поделать. Желание избавиться от одиночества заставило его вернуться, и теперь стоянка преследователей неясно вырисовывалась во тьме всего ярдах в двадцати от него.
