— Эй, малец, звать-то тебя как? — вдогонку крикнул кормщик.
— Таракан по прозвищу "Железный", весело откликнулся мальчуган. — А вас как звать, дяденька?
— Ратмир я, Борятинович, — махнул он ему вслед рукой и добавил. — Счастливо тебе, Железный Таракан! Будешь в наших краях, заходи в гости!
С двояким чувством ступил Таракан на палубу чёрного корабля. Всё самое мерзкое и обидное, что было в его короткой ещё жизни, видел он здесь, среди этих людей. Но густо просмоленные доски палубы этого корабля были первым, что увидел он, появившись на свет. Именно этот пиратский корабль со сборищем человеческих отбросов, являлся его родиной. Какая — никакая, а другой пока у него не было. Всё здесь было знакомо ему с младенчества: каждый штаг и каждый шпангоут. По грязным трюмам он ползал на четвереньках, не умея ещё ходить. По этим вантам он взбирался на реи как обезьяна по лианам на дерево. Именно среди этих кровожадных разбойников он научился железному терпению и искусству выживания.
Как только пассажиры ступили на палубу страшного корабля, ладья отвалила от борта и спешно развернулась к берегу. А на пиратском корабле засвистали команду "Все наверх". Когда Ратмир обернулся, чёрный корабль уже окутался серым облаком парусов и с попутным ветром уходил дальше в открытое море. Прямо по курсу ладьи вырастало другое облако парусов. Похоже, те корабли, что дрейфовали ближе к берегу, тоже снялись и на всех парусах идут тем же курсом, что и пираты. Он взял намного правее, чтобы не попасть в гущу встречных судов. Далеко уйти не удалось, и эскадра пронеслась совсем близко. Насколько могли разглядеть лодейщики — это тоже были далеко не торговые корабли. Это тоже были пираты. Но они не обратили внимания на небольшую ладью Ратмира, они явно гнались за чёрным кораблём.
— Бог ты мой, да что же это такое творится-то на свете белом? Откуда в наших мирных водах взялась такая пиратская армада? Если они пришли с Океана, то как они смогли пройти Сторожевой пролив? Почему их не остановила тамошняя береговая охрана? — задавал себе вопросы удивлённый кормщик. — А, впрочем, если пираты перебьют друг друга — это только к лучшему. Вот только причём тут мои пассажиры? Ох, сразу они мне не понравились!
Но время удивляться ещё не прошло. Из-за горизонта, навстречу ему вынырнули ещё корабли. Когда они подошли ближе, он узнал их. Это были знакомые торговые корабли, ещё недавно стоявшие в порту. Опытный глаз моряка определил, что неуклюжие торговые "калоши" даже под всеми парусами явно отставали от пиратов. На борту их находились вооружённые люди. Ему приказано было подойти ближе. Многим знакома была ладья Ратмира. Воины расспросили кормщика, и он честно рассказал, как всё было. А ещё он сказал, что у пиратов быстроходные суда, эскадра очень быстро уходит в открытое море, и догнать её у преследователей нет шансов. Сам же пытался выяснить у знакомых, чем вызван этот переполох, и что произошло в городе.
Только к вечеру неудавшаяся погоня возвратилась в порт.
Мощная фигура возвышалась на капитанском мостике позади рулевого. Заросшее густой жёсткой щетиной лицо капитана Рохана было обращено за корму. Туда, где на горизонте показались паруса уцелевших кораблей пиратской эскадры. Они очень медленно, но неотвратимо нагоняли своего бывшего флагмана.
— Спохватились ублюдки! — зло пробормотал он.
— Они нагоняют нас? — хладнокровно спросил его, стоявший рядом Даруг.
— Догоняют, но за ночь, до подхода к проливу, не успеют. А там посмотрим — кто кого!
— Они, наверное, сильно на вас обиделись, — с нескрываемым сарказмом произнёс жрец.
— А вы думаете, вас они простят? — вопросом на вопрос зло ответил капитан. — У них хватило дурости попасться на вашу приманку, но у этих недоумков нашлось и немного разума чтобы понять, как их надули. Они же не кроткие овечки, эти бродяги никогда не откажутся от мести за предательство и смерть большинства своих парней. Так что не обольщайтесь; ваша смерть не будет лёгкой, если эта свора нагонит нас.
— Предали их вы, мы же только воспользовались их жаждой наживы. Они вообще про нас не знают. Для них мы просто ваши пассажиры. Так что ваше преступление более тяжко.
— Да за такие деньги, которые заплатит мне ваш Архагор, если мы живыми доберёмся до него, я готов предать кого угодно. А если они начнут рвать меня на части, я обязательно расскажу им, кто нанял меня. Это доставит мне удовольствие перед смертью.
— Вы, капитан, самый бесчестный и отвратительный злодей, какого я когда-либо видел. А впрочем, мудрый Архагор сделал правильный выбор. Именно ваша всепоглощающая жажда наживы принесёт нам пользу.
— Да, я великий пират! Это они, — Рохан ткнул своим толстым пальцем в горизонт. — Эти грязные падальщики могут довольствоваться жалкими крохами, грабя мелких торгашей! Я же не привык размениваться на мелочи. Большие деньги позволяют мне жить так, как я хочу.
К утру чёрный корабль влетел в узкий пролив. Он нёсся вперед, не сбавляя парусов и не снижая скорости. Только несравненное мастерство капитана позволяло ему виртуозно маневрировать среди скал и мелей. Команды отдавались одна за другой. Боцмана сбились с ног, подгоняя матросов. Но те сами понимали, что их жизнь как раз и зависит от быстрого выполнения команд, поэтому старались изо всех сил. Какой бы ни была поганой их жизнь, а расставаться с ней никому не хотелось. Страх смерти либо парализует волю человека, либо многократно усиливает его жизненные силы, заставляя превзойти самого себя.
Береговая охрана не сразу сообразила, что происходит: так стремителен и непредсказуем был прорыв большого чёрного корабля через узкий извилистый пролив. А вот когда в пролив стали втягиваться кильватерной колонной остальные пиратские корабли, береговая охрана уже очнулась и принялась натягивать заградительные цепи, и поднимать со дна колья. Одновременно на обоих берегах загрохотали метательные машины. Пираты смешали строй под градом зажигательных снарядов и камней. Но повернуть обратно не было возможности. Пришлось пробиваться вперёд. Нескольким кораблям каким-то чудом удалось перескочить через цепи и проскользнуть между остриями кольев. Остальные же сели на мель, неумело маневрируя, разбились о скалы, не вписавшись в поворот на полном ходу, а напоровшихся на цепи и колья сожгла или потопила береговая охрана. Уши глохли от воя летящих снарядов, треска бортов и ломающихся мачт, диких криков горящих заживо людей. Мольбы о помощи были не слышны в этой душераздирающей симфонии боя. Весь пролив был усеян горящими обломками кораблей и трупами разбойников. Тех, кому удалось выбраться на берег живыми, неминуемо ждала плаха на одном берегу или петля на другом. Всё кончилось очень быстро. Всего за час уничтожена армада пиратских кораблей, за каждым из которых береговые охраны многих прибрежных держав гонялись не один год.
