Все заговорили, зашептались, зашевелились, кидая озабоченные взгляды на Джонни. Тот поднял руку и утихомирил собравшихся.
— Землетрясение было всего лишь три балла по шкале Рихтера. Это говорит о том, что камень Фаль все еще может удерживать Остров, не дать ему сместиться или расколоться. Но как долго он продержится, вот вопрос. Сила его иссякает, и вы это прекрасно знаете. И следующая такая атака может оказаться роковой, всеразрушающей и на природном и на сверхъестественном уровне. Придется, думаю, восстановить Мойтуру. Если кому-то не придет в голову идея получше.
— Восстановить Мойтуру? Но при помощи ЧЕГО? — спросил молодой волшебник, тот самый юноша в черной кожаной куртке.
— Отличный вопрос, — встрепенулся Джонни. — ДВА из Четырех Сокровищ все еще с нами. Камень пробудился вновь, во всяком случае оживает. Души других трех Сокровищ где-то в иных мирах, или в нашем мире, но еще не обнаружены. Мы должны призвать их, подыскав подходящие оболочки, земные тела. И вместе с ними выйти на битву против Одинокой Силы. Тогда у нас будет шанс. Без них же… — он пожал плечами.
Тишина была ответом на его слова. Несколько мгновений все молчали, потом донесся чей-то голос от дальней стены:
— Кто будет Предводителем?
— Если не явится одна из Существующих Сил, — тихо сказал Джонни, — поведем, вероятно, я или Дорис. Соберем всех.
— А где вы собираетесь находить подходящие оболочки для Сокровищ? — спросил другой голос.
— В первую очередь мы попытаемся использовать старые, — ответила Дорис. — Они уже работали прежде. Надеюсь, при небольшом вмешательстве смогут послужить еще… Камень Фаль пробудился. Думаю, что и в Чашу мы сможем вдохнуть душу.
— Вы не опасаетесь, что в музее хватятся ее? — спросил молодой волшебник в кожаной куртке. Дорис слегка улыбнулась.
— Нет. Взамен подлинной будет отослана волшебная копия, — сказала она. — Однако для того, чтобы вновь вызвать душу Чаши, нужны воины, а не поэты. Где Чарльз и Алисон?
— Застряли в пробке на дороге, — сказал волшебник, сидящий у стойки. Джонни усмехнулся:
— Вот он, реальный мир. Но здесь присутствуют Лиам, Майрид и Найджел. Прекрасно. Я хотел бы поговорить с вами после. Остальных прошу обговорить со своими Советниками все планы на следующие две недели. Каждый из вас должен быть готов в любой момент оторваться от основных дел и прийти на помощь. Кроме того, в виду серьезности ситуации на все это время отменяются запреты на телепортацию. Но прошу быть осторожными, не злоупотреблять бестелесным перенесением в пространстве. Помните о зловещих Пересечениях слоев времени.
Возникший говор быстро перешел в настоящий галдеж. Каждый старался перекричать другого. Сквозь хаос голосов прорвался громкий вопрос:
— Но, Джонни! Не станет ли от этого хуже?
Джонни помахал обеими руками, чтобы установить хотя бы относительную тишину. В комнате стало немного потише.
— Что ты имеешь в виду? — обратился он к вопрошавшему.
— Если вы собираетесь вызвать души Сокровищ… и если вам это удастся, — за столиком поднялся высоченный волшебник с мощными усами, — если все это произойдет, не станут ли пробуждаться подспудные силы Земли? Все мы знаем, что Сокровища — это и есть в какой-то степени Земля, то есть четыре элемента из пяти составляющих — Воздух, Вода, Почва и Огонь. Они проснутся и могут попросту разбушеваться. Кто их удержит?
Джонни посуровел. В ожидании его ответа все умолкли.
— Да, — сказал он, помедлив некоторое время. — Будет ГОРАЗДО хуже. Потому-то и действовать надо быстро. В ином случае Ирландия, а затем и вся Европа, и, может статься, все континенты будут опрокинуты в прошлое, которое затопит наше время. И восстанут мертвые, и появятся… некоторые другие неудобства. Если мы не сможем это остановить, то преграды между прошлым и настоящим будут сметены, а мир реальный опустошен миром ушедшим, потусторонним. Все вымышленные мифы и вся правда, ставшая мифами, перемешаются и хлынут на нас. Реальность станет обманом.
— Надолго ли? — прозвучал в тишине тихий голос.
— Чем выше уровень обмана, — ответил Джонни, — тем меньше возможность вообще КОГДА-ЛИБО изменить или остановить этот процесс.
— Та-ак, — произнес усатый великан. — Но пока вы, Верховные Волшебники, прикидываете, что делать, сны и кошмары Ирландии оживают… они являются нам все чаще. И прошлое продолжает возникать в настоящем. И мертвые, и бессмертные, и мифические, и фантомные существа продолжают ходить по земле. И, как ты соизволил сказать, происходят «некоторые другие неудобства».
— Совершенно верно, Скотт, — мрачно согласился Джонни.
Теперь тишина была особенной. Каждый углубился в свои невеселые мысли. И вдруг живой, звонкий голос произнес:
— Мне бы еще пивка.
Это разрядило гнетущую тишину.
— Я принесу тебе еще кока-колы, — сказала тетя Анни и ушла.
Нита сидела оцепенев.
— Эй, да ты белее листа бумаги! — раздался голос. Нита подняла глаза. Ронан.
Она слабо улыбнулась ему и постаралась взять себя в руки. Ронан сел рядом. Он показался Ните еще привлекательнее. Черная кожаная куртка шла ему, а приглушенное освещение придавало лицу значительность.
— Я и дрожу как лист, — созналась Нита. — А ты как?
— Да, звучит все это невесело, — согласился Ронан. Однако вид его и беззаботный тон вовсе не соответствовали словам. — Но ты не очень-то пугайся. Шону просто нравится вещать, словно он глас судьбы, и предрекать всякие ужасы. Все Областные Волшебники любят попугать концом света.
— Послушай, могу я у тебя спросить кое-что?
— Конечно.
— Мне просто любопытно. Твое Суровое Испытание было трудным?
Он странно глянул на нее.
— Чуть меня не прикончило. А что тебя интересует?
— Да так. Не обращай внимания, — смутилась Нита. — Мне просто казалось, что мое Суровое Испытание было самым ужасным. Любопытно, знаешь, у всех так, или я исключение. С моей сестрой было и похуже, но она особый случай.
Ронан задумчиво отхлебнул апельсинового сока.
— У меня было скольжение во времени, — сказал он. Нита недоуменно пожала плечами.
— Но его можно просто купить. Мы так и сделали, купив сжатое время для нашего Сурового Испытания у местного Верховного Волшебника, — сказала она.
— Я не покупал своего, — откликнулся Ронан. — Я взял его. — Он сделал еще глоток. — Однажды, сразу после принятия Клятвы, я шел по Вевей Роуд. Ну и улица вдруг перестала быть Вевей Роуд. В мгновение ока она превратилась в грязную тропинку с несколькими, крытыми соломой домиками у подножия холма. И дождь лил как из ведра. Сверкала молния. Грохотал гром.
Нита поежилась. Не любила она попадать под проливной дождь.
