Бенедикт внимательно изучал карту.
— Похоже, это именно то место, которое я видел тогда, — произнес он наконец. — Что ж, это решает вопросы с мобильностью. С любым из нас на той стороне, мы сможем перебросить войска прямо туда, как сделали это в тот день с Колвира в долину Гарната.
Я кивнул:
— Поэтому я и отдал тебе карту, просто в знак доброй воли. Но могут существовать и другие пути, менее опасные, чем отправка войска неведомо куда. Хотелось бы, чтобы ты как следует все обдумал, пока я не исследую все возможные пути до конца.
— Мне в любом случае придется воздерживаться от любых действий, пока мы не узнаем больше об этом месте. Мы ведь даже не уверены, будет ли там действовать твое автоматическое оружие, правда?
— У меня его с собой не было, так что попробовать я не мог.
Бенедикт поджал губы.
— Тебе и впрямь следовало подумать об этом заранее и прихватить с собой хотя бы что-то.
— Знаешь, обстоятельства отбытия этого как-то не позволяли.
— Обстоятельства?
— В другой раз. Сейчас это не главное. Ты говорил о том, чтобы пройти по черной дороге до ее истоков?..
— Да, ну и что?
— Ее настоящие истоки не там. Они здесь, в Амбере, в том черном пятне, что разрушило первозданный Образ.
— Понимаю. И Рэндом, и Ганелон — оба описывали мне ваше путешествие к тому месту и повреждения, которые вы обнаружили... Я вижу тут аналогию, возможную связь...
— Ты помнишь мое бегство из Авалона и то, как ты меня преследовал?
Вместо ответа он лишь слабо улыбнулся.
— В одном месте мы пересекли Черную Дорогу, — сказал я. — Помнишь?
Бенедикт прищурился.
— Да, — кивнул он. — Ты тогда проложил сквозь нее как бы тропу. И мир вернулся к своему нормальному состоянию в этой точке. Я уже забыл...
— Это произошло благодаря воздействию Образа на черную дорогу, — сказал я. — Причем я надеюсь, что такое воздействие можно использовать и в более широком масштабе.
— То есть?
— Уничтожить ее целиком.
Он отклонился назад и внимательно посмотрел мне в лицо.
— Тогда почему же ты медлишь?
— Мне нужна кое-какая предварительная подготовка.
— Как много времени на нее потребуется?
— Не слишком много. Может быть, всего несколько дней. В крайнем случае несколько недель.
— Почему же ты не сказал об этом сразу?
— Я только что сам понял это.
— И что же ты понял?
— В основном это сводится к ремонту Образа.
— Предположим, тебе это удастся. Враг-то по-прежнему поблизости. — Бенедикт показал в сторону Гарната и Черной Дороги. — Кто-то уже однажды обеспечил им проход сюда.
— Враги всегда были где-то поблизости, — сказал я. — И именно от нас зависит, чтобы проход для них был закрыт. Так что придется иметь дело и с теми, кто им обеспечил проход в первый раз.
— Тут я на твоей стороне, что бы ни случилось, — заверил он меня, — однако я вовсе не это имел в виду. Требуется дать урок нашим врагам, Корвин. Я хочу научить их уважать Амбер, уважать должным образом, так, что, даже если путь сюда снова окажется открыт для них, они побоятся воспользоваться им. Вот что я имел в виду.
— Ты не представляешь себе, на что это похоже — перенести сражение в те места, Бенедикт. Словами этого не опишешь.
— Ну раз так, то мне, наверное, лучше посмотреть самому, — улыбнулся он. — Я пока оставлю эту карту у себя, если ты не возражаешь, ладно?
— Не возражаю.
— Вот и хорошо. В таком случае занимайся пока своим делом, Корвин, а я займусь своим. На это тоже потребуется некоторое время. Мне еще нужно отдать соответствующие распоряжения своим командирам. И договоримся не принимать никаких окончательных решений в одиночку, не связавшись прежде друг с другом.
Я согласно кивнул.
Мы допили вино.
— Что ж, пора и мне заняться сборами, — сказал я. — Желаю тебе удачи, Бенедикт.
— Я тебе тоже. — Он снова улыбнулся. — Теперь все пойдет на лад, уверен. — И, хлопнув меня на прощание по плечу, он пошел к выходу.
Мы последовали за ним. Ганелон велел своему ординарцу привести коня Бенедикта.
— Я тоже хочу пожелать тебе удачи. — Он протянул моему брату руку.
Бенедикт с благодарностью пожал ее.
— Спасибо, Ганелон. Спасибо за все, — сказал он и вытащил свои Козыри. — Если хочешь, можно вызвать на переговоры Джерарда, пока не привели мою лошадь, — обратился он ко мне.
Бенедикт перетасовал карты, вытащил одну и уставился на нее.
— Как же ты намерен восстановить Образ? — спросил меня Ганелон.
— Мне необходимо вернуть Камень Правосудия, — ответил я. — Лишь с его помощью я мог бы снова начертать нарушенные линии.
— Это опасно?
— Да.
— А где сейчас этот Камень?
— В Тени Земля, там, где я его и оставил.
— Почему же ты его оставил там?
— Я испугался, что он убьет меня.
Лицо Ганелона исказилось.
— Не нравится мне, когда ты так об этом говоришь, Корвин. А нет ли другого способа?
— Если бы я знал его, то, конечно, воспользовался бы им.
— А если воспользоваться планом Бенедикта, отправив армию во Двор Хаоса? К тому же ты сам утверждал, что Бенедикт способен поднять неисчислимые легионы обитателей Тени. И еще ты сказал, что на поле боя лучшего, чем он, не сыскать.
— Но Образ остался бы поврежден, и в эту дыру всегда что-то да проникало бы. Внешний враг сейчас не настолько опасен, сравнивая с нашими внутренними изъянами. Нет, если ущерб не исправить, мы уже побеждены, хотя у наших стен еще не стоит ни один завоеватель.
Ганелон отвернулся.
— Мне трудно спорить с тобой. Ты лучше знаешь свой мир, — сказал он. — Но я по-прежнему чувствую: ты, возможно, совершаешь большую ошибку, рискуя собой в том, что на деле может оказаться отнюдь не таким важным именно сейчас, когда ты особенно необходим здесь.
Я хмыкнул, ибо в ответ повторил слова Виалы о долге, и мне вовсе не хотелось присваивать их себе.
— Это мой долг.
Он не ответил.
Бенедикт явно добрался до Джерарда, ибо, стоя поодаль от нас, все время что-то бормотал, потом умолк и стал слушать. Мы ждали, когда он закончит переговоры, чтобы с ним попрощаться.
— ...Да он и сейчас здесь! — услышал я его слова. — Нет, в этом я весьма сомневаюсь. Однако...
Бенедикт несколько раз глянул в мою сторону и покачал головой.
— Нет, я так не думаю, — сказал он. Потом прибавил: — Ну хорошо, иди сюда сам.
Он протянул свою новую руку, и перед нами возник Джерард, который тут же отыскал глазами меня и с угрожающим видом двинулся навстречу, обшаривая меня глазами с ног до головы, словно что-то искал.
— В чем дело? — спросил я.
