Ознакомительная версия.
– И поэтому ты отправляешь сотни солдат на убой? – перебила меня Натка.
– Они гибнут не зря. Любая нечисть рано или поздно выходит из своих обиталищ, и лучше истребить тварей до того, как они размножатся настолько, что родные места больше не смогут их прокормить. Оберик время от времени устраивал набеги на логова тварей, я же считаю, что это глупая тактика, гораздо разумнее истребить их раз и навсегда. Лучше потерять сто воинов в один день, чем в течение года терять по воину ежедневно.
Натка надолго замолчала.
– Никогда не думала, что все это так сложно, – сказала она наконец. – Может быть, ты и прав. Но, допустим, ты очистишь страну от нечисти, что ты будешь делать дальше?
Я почти ответил, слова уже были готовы сорваться с моих уст, но я понял, что именно хочу сказать, и испугался. Потому что я хотел сказать, что после нечисти наступит очередь Мерлина, а затем и других хозяев, что мои воины пройдут огнем и мечом по обоим мирам и я стану единственным хозяином Аркануса и Миррора. Откуда такие мысли? Я не мог возжелать такого сам по себе, значит, что-то воздействует на меня, но что? Башня? Или тело Оберика, которое я ношу до сих пор?
– Не знаю, – сказал я. – Все это так странно…
Снова молчание. А потом Натка спросила:
– Зачем ты взял себе тело Оберика?
Я пожал плечами.
– Это получилось само собой. Я посмотрел в зеркало и увидел, что на меня смотрит Оберик. Я не стал возвращаться в прежний облик, я подумал, что халфлинги не захотят подчиняться какому-то выскочке, убившему хозяина и узурпировавшему власть. А просто так взять и уйти я тоже не мог, государство развалится без хозяина, слишком многое завязано на его личности.
Натка печально рассмеялась.
– Зря ты думаешь, что мы не стали бы тебе подчиняться. Ты сверг хозяина, ты установил контроль над артефактами башни и тем самым подтвердил право занять его место. Если ты объявишь, что ты не Оберик, а Хэмфаст, ничего не изменится, разве что появится несколько новых легенд. А это тело… ты можешь снова стать халфлингом?
Вместо ответа я обратился к своей сущности и десятком простых элементалов вернул себе родное тело. Мир словно распахнулся, все увеличилось, Натка, казавшаяся ранее миниатюрной девчонкой, стала почти с меня ростом и в довершение всего я больно ушиб заднее место о стул, падая с высоты, равной разнице моего роста и роста Оберика в сидячем положении. Видимо, мое лицо приняло редкостно глупое выражение, потому что Натка хихикнула. Я улыбнулся в ответ.
– Как ты это делаешь? – спросила Натка. – Это и есть высшая магия?
Я кивнул.
– Значит, ты владеешь магией, доступной в нашем мире только хозяевам…
– Нет, – я перебил Натку, – Оберик не владел высшей магией. То, что он использовал – это обычная, низшая магия, но особого вида, доступная только хозяевам. У вас на Арканусе магия устроена очень необычно, большинство заклинаний недоступно смертным, хотя нет никаких причин, которые могли бы это вызвать. Похоже, что Творец, когда творил ваш мир, специально установил границы, разрешив смертным творить только самую примитивную волшбу. И вообще ваш мир очень странный…
– А мне твой мир кажется странным. Солнце какое-то…
Я вяло поковырял в тарелке. Мясо давно остыло, я совсем забыл о нем за разговором, но не выкидывать же его.
– Скажи мне, Хэмфаст, – неожиданно сказала Натка, – почему ты вчера пригласил меня смотреть эту битву?
– Не знаю, – я пожал плечами, – мне просто захотелось сделать для тебя что-то хорошее. Я с утра был не в духе, шаманы никак не могли закончить разведку узла, я нервничал… не знаю, мне почему-то захотелось выйти из образа Оберика, сделать что-то неожиданное, что-то безумное.
– А я думала, что я тебе понравилась.
– Ты мне нравишься, ты очень хорошая девушка, очень милая и красивая, да и неглупая.
Натка задумчиво и как-то нервно вертела в руках пустой бокал. Потом она заговорила.
– Ты очень добрый… и вежливый. Но не надо говорить то, что на самом деле не думаешь. Я знаю, ты не хочешь меня обидеть, но… на самом деле я тебя не привлекаю. – Она вздохнула. – Ладно, попробую подобрать тебе другую девушку. Какой тип тебе больше нравится?
– Ты что, Натка?! – воскликнул я. – Ты очень красивая, ты привлекаешь меня, но… ты что, хочешь затащить меня в постель?
– Как я могу сделать это, если ты не хочешь?
– Но… но я не могу это сделать!
Натка удивленно вскинула брови.
– Вот как? Ну это дело поправимое. Позволь, я помогу тебе.
Я покраснел до самых ушей.
– Да не в этом дело! Я не могу не потому что не могу… тьфу! Как это сказать правильно… понимаешь, у меня в Средиземье осталась жена и сын, я не могу любить одновременно тебя и ее…
– Любить меня совсем необязательно, я не требую этого… да как я вообще могу требовать любви у такого великого мага!
– Издеваешься?
– Нет, с чего ты взял?
– Оберика ты тоже называла великим.
– Так он и был великим по сравнению с обычными смертными… кстати, а ты смертен?
Я замялся.
– В общем, да. Скорее да, чем нет. Высшая магия позволяет остановить старение, но я могу погибнуть.
– Всякий может погибнуть. Значит, ты бессмертный, как Оберик. И почему тогда ты злишься, когда я называю тебя великим?
– Разве величие только в бессмертии? Разве одного бессмертия достаточно для того, чтобы называться великим?
– Да ну тебя! Чего ты цепляешься к словам? Я объясняю очевидные вещи, а ты не хочешь их признавать. Скромность – это хорошо, но она тебе не к лицу. Не хочешь меня – не надо, я не имею права себя навязывать, но то, как ты это объясняешь… неужели ты не можешь овладеть мной без любви?
– Не могу. Это… это просто противно.
– Странно. – Натка искренне удивилась. – У вас в Средиземье, что, этим занимаются только по любви?
– Нет, конечно, тогда бы мы давно вымерли. Обычно, когда юноша вступает в брачный возраст, родители подбирают ему невесту, договариваются с ее родителями, потом происходит свадьба…
– Что происходит?
– Свадьба. Ну, вождь и визард благословляют молодых, происходят разные церемонии, а потом они становятся мужем и женой и живут единой семьей всю жизнь.
– Вождь и визард?
– Да нет же! Юноша и девушка, которые участвуют в свадьбе.
– Ну это у жителей, единая семья и все такое… А солдаты?
– У нас нет солдат. Каждый хоббит-мужчина обучается воинскому делу, и когда начинается война, все, кто может держать оружие, вступают в ополчение. Только войны у нас не было уже больше тысячи лет.
– А как же ваши хозяева… ну да, у вас нет хозяев… ну кто у вас там вместо них… вожди, вроде? Ваши вожди, они что, никогда не ссорятся?
Ознакомительная версия.
