— Что ж… что ж, — пробормотал сеньор Скобиус, теребя в руках один из вееров. — Это интересно. Очень интересно… Но я… даже не знаю… это сложная работа — сделать зелье для левитации. Очень сложная!
— А я вас не тороплю! — заверил «мага» маг. — Мне нужен результат, а не спешка. У торопыги не бывает хороших результатов, поэтому — не торопитесь.
За время беседы Илларион, пользуясь своими знаниями по физиогномике, достаточно узнал о сеньоре Скобиусе.
Бакалавр прикладной магии был обидчив, скрытен, злопамятен, а еще — постоянно плутовал. К тому же, форма губ и скул Бальтазара Скобиуса указывала на то, что в детстве он получил психологическую травму. Возможно, его травили одноклассники…
— Ваша проблема всецело мною понята, — нахмурив брови, уже тверже заговорил Бальтазар (он почувствовал себя неуверенно под слишком пристальным взглядом Иллариона). — Но сейчас я очень занят и жду клиента, с которым договаривался о встрече еще на прошлой неделе. Поэтому, если вас не затруднит, не могли бы вы прийти ко мне завтра утром? Часов в одиннадцать. Я думаю: я решу вашу проблему. Посоветуюсь со своими книгами, пороюсь в записях. Уверен: я найду решение…
— А сколько я вам должен за сегодняшний визит? — ослепительно улыбнувшись, поинтересовался Илларион.
И без магических способностей можно было заметить, что мастер Скобиус расцвел пышно, как водяная лилия, услышав о деньгах. Но Бальтазар взял себя в руки, чтоб не спугнуть нарисовавшегося клиента, который торопился начать расставание с деньгами, убрал из глаз блеск сребролюбия, придал лицу озабоченное выражение и ответствовал, величаво заложив руки за спину:
— Пока что, уважаемый сеньор, я вам ничем не помог, а потому будем считать, что наша беседа — это не беседа продавца и клиента, а разговор двух друзей. А друг с друга за беседу денег не берет. Об оплате поговорим завтра, когда я соберу информацию по вашему случаю…
Как договаривались, Илларион явился к Бальтазару в одиннадцать утра и застал бакалавра прикладной магии в черном бархатном халате, подпоясанном шнуром из серебряных нитей, и в фиолетовой феске.
Скобиус курил душистую сигару и раскладывал на столе некие старинные свитки и книги. Пожелтевшая бумага таинственно шуршала. В комнате все портьеры были по-прежнему задернуты, и свет давала шестерка толстых, витых, темно-синих свечей, расставленных по периметру стола.
— Доброе утро! Прошу: садитесь, — громко и бодро поприветствовал Иллариона Бальтазар.
— Это вы по моему поводу так хлопочете? — осведомился Илларион, опускаясь на один из мягких стульев и тут только замечая крупного черного кота, который сидел под столом, полускрытый тяжелой темной скатертью, и не спускал внимательных, золотистых глаз с посетителя.
— Конечно по вашему поводу! Мы ведь договорились! — тряхнул головой Бальтазар, и пепел с его сигары слетел на одну из книг (из этой мелочи Илларион сделал вывод, что мастер Скобиус не считает старинный фолиант чем-то ценным и полезным и держит в своем арсенале лишь для того, чтоб производить определенное впечатление на доверчивых посетителей). — Хотите чаю? С печеньем? У меня есть вишневое…
— Нет-нет, благодарю. Я уже завтракал, — улыбнулся могущественный чародей и сложил руки на коленях, словно школьник, пришедший в кабинет директора.
— Как пожелаете, — кивнул Скобиус и тут же ткнул пальцем в один из свитков. — Вот оно, то, что вам нужно!
Илларион вытянул шею, чтоб рассмотреть пергамент, но Бальтазар засмеялся и шутливо погрозил посетителю пальцем:
— Нет, не пытайтесь: вы ничего не разберете. Это древние, тайные письмена. Они понятны только избранным.
— А вы — избранный? — удивленно похлопав ресницами, спросил Илларион.
— Можно и так сказать. Я родился в особой семье. В семье магов, чародеев и целителей, — сделав загадочное лицо, ответил Бальтазар. — А в этом мелком городке я потому, что мне надоела известность. Знаете, шум больших городов, нескончаемые потоки заказчиков, работа по ночам, — всё это крайне меня утомило. Поэтому я здесь. Под вымышленным именем, конечно. Но, не могу не помочь нуждающимся, — он сокрушенно развел руками. — Когда просят помощи, я не могу отказать. Такой уж характер. Вот боюсь теперь, что из-за моей отзывчивости мне скоро опять придется переезжать…
Илларион же видел, как лживо желтела аура потомка волшебников, и понимающе кивнул, преданно глядя прямо в глаза великому чудодею Скобиусу.
— Я рад, что вы мне доверяете, — сказал Бальтазар. — Доверие очень важно! Оно необходимо! Если вы не будете мне доверять, я не смогу вам помочь. Без доверия моя магия теряет часть своей мощи, потому что я вынужден тратить силы на поддержание душевного равновесия. Ведь меня очень огорчает, когда мне не верят.
— Понимаю. Я вам верю, — беззастенчиво врал Илларион, ожидая большое веселье.
Скобиус улыбнулся, нацепил на свой тонкий нос очки, тряхнул пергаментом и стал читать какую-то тарабарщину на несуществующем языке.
— Иморус гатарус бесто биз пасто, — пропел он и еще раз улыбнулся (был, видимо, очень доволен сам собою).
— Это про что? — поинтересовался Илларион.
— Это — про первый ингредиент нашего волшебного зелья, — пустился в объяснения Скобиус. — Нам нужно мышиное молоко.
— Ого! — великий чародей велико «огорчился».
— Да-да. Без него волшебство даже не начнется, — кивнул Бальтазар, сочувствующе глядя на клиента.
— Да где ж его взять? Именно мышиное? Разве мыши доятся? — вопросил Илларион и сделал при этом крайне несчастное, даже плаксивое, лицо.
— Разве ж это ваша забота? — мило улыбнулся мастер Скобиус. — Это — моя забота. Но она требует небольших финансовых затрат…
— О! Конечно-конечно! — выпалил Илларион и достал из кармана рубашки свой бумажник, открыл его. — Сколько требуется?
Сеньор Бальтазар улыбнулся еще милее и назвал цену…
И пошло-поехало дело чародейное.
На следующий день мастер Скобиус попросил трёх блох-блондинок. Потом — совиный клюв, а потом — страницу номер 57 из первого издания романа "Дети капитана Гранта", потом — ещё какую-то несуразицу. И всё это требовало «небольших» инвестиций.
Илларион же развлекался, а потому не жалел рождаемых из воздуха денег на фантазии шарлатана, который уже придумал несколько обоснованных толкований провальному результату всех своих манипуляций.
Первым из них было обвинение заказчика в недостаточном доверии. С ним Илларион не мог не согласиться.
Вторым — возможная несостоятельность одного или даже нескольких ингредиентов волшебного зелья. И это не вызывало сомнений у действительно могущественного чародея. Конечно, блохи-блондинки однозначно были поддельными. Да и совиный клюв. И, в общем-то, страница романа. Ну, а мышиное молоко однозначно являлось каплей молока одной милой рыжей коровы по имени Аделаида.
