Последним, что я запомнил, были угасающие огоньки — действие заклинания Валента Мессантийского прекращалось. Потом стало темно.
* * *
— Кертис, ты живой? Давай, вставай… Нечего тут валяться.
Я поморщился — меня больно и неприятно хлестали ладонью по щекам.
— Гвайнард, перестань! — я шевельнулся, понял, что тело слушается и попытался сесть. Голова трещала так, словно мы вчера полный вечер беспробудно пьянствовали в захудалой таверне, ведрами поглощая скверное вино. — Что… Что произошло?
— Это мы и пытаемся выяснить. По счастью все наши живы, отделались легким испугом и головной болью.
Осмотревшись, я понял, что прошло довольно много времени — облака на восходе начали окрашиваться в золотисто-багровые цвета, то есть начиналось утро. Вся компания — Гвай, Валент, Витарий и пятеро его охотников — была в сборе, причем каждый выглядел довольно бледно, а волшебника бурно тошнило — Валент то и дело бегал в кусты, освободить желудок от желчи и остатков давешнего завтрака.
— Полное поражение, — глубоко вздохнув сказал офирец. — Эта сволочь каким-то образом оглушила нас и смылась… Что же это было, а?
— Илитид это был… — прохрипел Валент, пытающийся подавить приступы тошноты. — Точно, илитид. Вы про таких существ не могли слышать, потом объясню… Никогда бы не поверил, что увижу подобную тварь вживую!
— Погодите, а где Рэльгонн? — вдруг обеспокоился Гвайнард. — Улетел в Рудну? Митра Всеблагой, только этого еще не хватало! Кертис, ребята, помогайте!
Я, героически преодолевая невыносимую боль в затылке, встал и побрел вслед за Гваем, который по сравнению с остальными выглядел на удивление бодренько.
Посреди обширной поляны лежал наш упырь. Как мне показалось с первого раза — мертвый. Слишком уж кожа синюшная, кажется не дышит. Из-за необъятного черного балахона, разметавшегося по траве, Рэльгонн кажется подстреленным из лука огромным вороном. На лицо упыря лучше не смотреть — рот оскален, белеют в утренних сумерках чудовищные зубищи, нос заострен, под тяжелыми веками мерцают болезненной желтизной закатившиеся под череп глаза. Кошмар.
— Вроде не ранен, — пробормотал Гвайнард, присев на корточки радом с недвижимым упырем и потрогав его за дряблую белокожую шею. — Убить каттакана очень и очень непросто, они живучие. Митра и Иштар, спасите и сохраните! Рассветает, а солнце его убьет!
Почти целый квадранс мы пытались привести Рэльгонна в сознание всеми известными человеку методами — поливали водой из ближайшего родника, хлестали по щекам, пытались напоить вином. Безрезультатно. Гвайнард утверждал, что каттакан жив, но полностью парализован.
— Вызови его родственников из Рудны, — посоветовал я, вспомнив о чудесной машинке. — Они перенесут Рэльгонна через Ничто домой и попробуют вылечить…
— Я бы рад, — огрызнулся Гвай. — Но этот механизм каким-то образом настроен только на Рэльгонна, его брат, дядя и сыновья нас не услышат. За ноги вашу мамашу, скоро совсем рассветет, солнечные ожоги и яркий свет для каттаканов смертельно опасны! Его надо спрятать до следующего заката, но где?..
— Замотаем в попону или любую темную ткань, положим на лошадь, привезем в Арелату и укроем в подвале постоялого двора, — предложил Валент. — Сородичи Рэльгонна забеспокоятся и следующей ночью начнут его искать. Если поскачем быстро, наверняка сможем приехать в город до восхода солнца.
— Решено! — согласился Гвай. — Витарий, у вашего отряда есть охранная грамота наместника? Чтобы проблем не возникло в случае чего?
— Разумеется, — подтвердил офирец. — Боишься, что коринфийская стража, буде мы таковую встретим, с подозрением отнесется к непонятному свертку, лежащему поперек седла?
— Прямо мысли читаешь! Давайте быстро осмотрим наши седельные сумы, нужна очень плотная ткань — чтобы через нее не проник ни один солнечный луч!
С помощью плотных попон мы превратили упыря в полное подобие куколки шелкопряда меньше чем за половину квадранса, забросили неопрятный сверток на холку коня Гвайнарда, вскочили в седла и пустили лошадей галопом, сначала от хутора до Бельверусского тракта, а потом в сторону города.
В Арелату мы ворвались, когда краешек солнца уже показался над зубцами горных вершин. Успели! Что-то скажет Хальк, которого поднимут с постели ни свет, ни заря…
Глава 5
Второй рассказ Гвайнарда
ИГРА В ПРЯТКИ
1-2 дни третьей осенней луны 1296 г.
Арелата, Коринфия
— Вот, посмотрите! — едва мы закончили насущные дела и заперлись в комнате волшебника, Валент раскрыл толстую старинную книгу и ткнул пальцем в пожелтевший пергамент. — Это очень редкая копия с кхарийского трактата, датируемого последними годами существования Ахерона. Тогда уже вовсю бушевала Буря Перемен, но колдуны Пифона продолжали изыскания в области магии метаморфоз, надеялись создать неуязвимых и наделенных способностями к волшебству существ, которые помогут остановить хайборийское нашествие… Результатом стало появление тварей, одну из которых мы видели ночью.
На книжной странице красовалась чуда, в точности похожая на нашего недавнего противника. Летучие мозги со щупальцами и клювом.
— Что за книга? — полюбопытствовал Витарий, непонимающе рассматривая фолиант. — Я всегда полагал, что в библиотеке Хранителей Ночной Стражи в Бельверусе есть все до единого бестиарии, включая кхарийские… Но ни я, ни Гвайнард этого сочинения доселе не встречали.
Я, подтверждая слова Витария, молча кивнул. Трактат и впрямь мне был не знаком.
— Немудрено, — сказал волшебник. — Это вовсе не бестиарий, а книга с заклинаниями и подробными… э… рецептами по изготовлению монстров. Отыскал ее в коллекции древностей маркграфа Ройла и с его дозволения прихватил с собой — как чувствовал, что пригодится. Так вот друзья мои, спешу вас огорчить. Возле хутора Тарб мы повстречали самого натуральнейшего илитида, сиречь выведенного колдунами Кхарии монстра, являющегося исключительно сильным псиоником. Говоря проще, илитиды могут оказывать на жертву мысленное воздействие на расстоянии.
— Нас же было девятеро! — воскликнул граф Кертис. — Точнее, девять человек и каттакан! Как эта скотина умудрилась обездвижить всех?
— Псионическая волна, скорее всего, — пожал плечами Валент. — Я еще не до конца разобрался, книга написана на очень редком диалекте, расшифровка идет медленно. Но кое что я рассказать могу. Первое и главное: вы не могли знать о илитидах только потому, что они весьма недолговечны — живут не более года. Размножаться сами, как обычные животные, они не могут, являясь исключительно порождениями магии. Последнего живого илитида видели во время битвы при Хоттине, если не ошибаюсь почти ровно тысячу двести девяносто два года назад. Об этом сохранилась запись в «Хронике короля Алькоя», Хальк должен помнить… Какие выводы?
