Я бы, скорее, поняла попытку насилия или побои. Но нет, меня никто не пытался бить, что уже было хорошо, но меня трогали, брали за руку, один парень пощупал волосы, как будто трогал меховую шкуру! Я растерялась, но когда одна из женщин попыталась залезть ко мне под свитер, предварительно пощупав ткань, очевидно, определяя ее качество, я психанула и шлепнула ее по руке. И порадовалась, что свои вещи и сумку, и скатанную норку, оставила за камнем. К шлепку, впрочем, все отнеслись довольно равнодушно.
Люди были одеты почти как опереточные викинги. Возможно, чуть проще и грубее. Домотканые одежды, кожаные жилеты и жакеты, широкие штаны складками, что-то вроде шаровар. У мужчин штанины заправлены в голенища кожаных сапог, у молодого парня на ногах кожаные галоши, у двух женщин — вышивка цветными нитками по холстинковым платьям. Точнее — не платья. Скорее — удлиненные туники. Не вся одежда была красива и аккуратно сделана. Местами видны были рукодельные стежки. Рубаха одного из парней сшита совсем уж кривыми руками. Наконец толпа немного угомонилась и я увидела, что не так уж она велика. Всего-то человек пятнадцать. Из них — только три женщины. Две молодые нахалки, которые пытались трогать меня и старуха, лет семидесяти, седая и аккуратная. Прямо передо мной встал крупный, здоровый мужик, в расшитом меховом жилете, который начал что-то выспрашивать.
— Не понимаю… Я не понимаю, что вы говорите!
И наступила тишина…
Мужик, похоже, слегка растерялся. Потом, наморщив лоб, что-то сказал пожилой женщине.
Немного неуверенно, запинаясь на словах, она заговорила на другом языке, довольно интересном и певучем.
Я отрицательно покачала головой — я все равно не понимала.
Властным жестом мужик в жилете прервал поднявшийся гомон и, глядя в глаза крепкому мужчине средних лет, что-то спросил. Тот, подумав, покивал утвердительно. Точно так же ответил и мужчина постарше. Зато молодой парень в плохо сшитой рубахе с дурацкой ухмылкой на лице начал отрицательно мотать головой.
Носитель жилета посмотрел на меня и что-то сказал. Я беспомощно пожала плечами, я совершенно не понимала, что он хочет. Тогда парень взял меня за руку и показал в сторону корабля. Я согласно кивнула — я очень хотела, чтобы меня забрали с этого берега к людям. И этим кивком вызвала бурные споры.
А потом произошло странное. Они все развернулись и пошли прочь. Просто стали забираться на свою огромную лодку! И делать вид, что меня просто нет! Я так растерялась, что попыталась заговорить со старухой, удерживая её за рукав.
— Эй, вы же не бросите меня здесь? Я ведь погибну без людей! У вас же хватает места, просто заберите меня к людям!
Но она сердито отпихнула меня и тоже пошла к кораблю, довольно легко поднялась по длинной приставной лестнице и её макушка скрылась за бортом.
Слезы набежали сами собой. На берегу в это время остался только предводитель в жилетке и тот парень, у которого была криворукая портниха. Переговорив о чем-то с мужиком, парень вернулся ко мне и, взяв за руку, потянул к ладье. Так ничего и не поняв я пошла за ним, подсознательно ожидая, что сейчас мужик меня прогонит. Но — нет, он довольно ласково улыбнулся мне и даже подтолкнул к лестнице. Я забралась на борт, так и не поняв, почему меня хотели бросить на берегу и почему передумали.
Внутреннее устройство лодки вызвало у меня интерес. Поняв, что меня не бросят и как-то помогут устроится я несколько расслабилась. Место мне отвели на скамейке гребцов. Три женщины скрылись в небольшой деревянной будке, которая стояла на палубе. Будка была построена вокруг толстенного бревна, к которому крепился серый залатанный парус. Сейчас он беспомощно свисал огромной тряпкой, так как ветра не было.
Мужчины сели на весла. Двое из них, мужик в жилете и еще один, здоровый и коренастый, схожий косматостью с медведем, стоя на носу, одновременно, с натугой, огромными шестами оттолкнули лодку от берега и мы поплыли.
До последнего я всё боялась, что эти странные люди передумают. Но нет. Парень в плохой рубашке сидел рядом и, периодически, посматривал на меня. Весло было тяжелое, ему явно было не легко, но он отвлекался и даже пытался со мной заговорить. Какой в этом смысл, я не понимала.
На носу лодки был сделан высокий помост, на который и взошел мужик в вышитой жилетке. Оттуда он подавал команды гребцам, как я поняла. Во всяком случае, по движению я чувствовала, что лодка развернулась и ход ее стал ровнее.
Я всё рассматривала людей, стараясь не делать это слишком нагло. Они, безусловно, принадлежали к европеоидной расе. Ну, если их переодеть, побрить и подстричь, ничем особым они внешне отличаться от жителей Москвы не будут. Почти у всех были светлые и длинные волосы, даже у мужчин — минимум до плеч. Косы скреплены медными зажимами. У одной из молодых женщин, я запомнила её по самому яркому, синему платью, была довольно сложная плетёная прическа из множества косичек.
Но вот по одежде, по лодке, можно сказать, что здесь живут не мои современники. У этих людей были в ходу металлы. И украшения, и оружие. У гребцов были луки, довольно большие, устрашающего вида. Но почему-то я всегда думала, что такие изделия боятся влаги. Они же деревянные. А здесь они висели с внутренней стороны борта возле каждого гребца. Где хранили стрелы — я не заметила.
Скамья была широкая, но без спинки, от мерного движения я задремала, и чуть не упала. Тогда парень что-то крикнул мужчине, стоящему на возвышении. Тот отрицательно помотал головой, отдал команду и все весла вынули из воды. Парень закрепил своё, встал, принес откуда-то старую, вытертую шкуру и кинул ее прямо в проход, между скамейками. И показал на нее рукой. Возможно, я просто слишком устала, чтобы понять, что нужно делать. Тогда он рассмеялся и жестом, прижав к щеке две сложенные вместе ладони и закрыв глаза, показал мне, что эта шкура для меня и я могу лечь. Меня так разморило от равномерных покачиваний, что я даже не озаботилась чистотой шкуры. Мне было уже совсем наплевать. Уснула я, как мне показалось, еще до того, как полностью легла.
Глава 4
Проснулась я от шума и топота, клацая зубами.
Лодка стояла, а не покачивалась на волнах, солнце еще не взошло, и серый предрассветный сумрак был холоден и влажен.
Все тело затекло, ноюще напоминал о себе пустой желудок и я не сразу поняла, где я и что случилось.
Мы пристали к берегу…
Уставшие, молчаливые гребцы потягивались и разминали мышцы. У многих на скамейках лежали мешки и тюки, у некоторых груз был довольно объемный. Я даже не видела, где он раньше хранился. Женщины вышли из деревянной коробки и топтались у моих ног — я мешала им пройти. Все выглядели хмурыми и не выспавшимися.
Парень в криво-косо сшитой рубахе уже протягивал мне мои вещи. Я сдвинулась с прохода, уселась на освободившуюся скамейку и развернула тюк с шубой. Мужчины начали выносить груз, помогая друг другу. Стало значительно просторнее.
Я застегнула полушубок и почувствовала себя комфортнее, хотя еще и клацала зубами.
Женщины в это время уже поднялись по внутренним ступенькам к краю борта и две из них спустились на землю. Внутри лодки была только та, в синей тунике. Она о чем-то разговаривала с мужчиной в вышитой жилетке. Мне казалось, что он главный на этой лодке.
Увы, я слишком быстро поняла, что я не ошиблась. Парень потянул меня к лестнице, но, когда я спустилась на землю, до того, как я успела нормально осмотреться, я заметила, что никто не разошелся. Все стояли рядом со своим грузом и с любопытством смотрели на меня. Народу, кстати, было больше, чем в лодке. Откуда-то к деревянному пирсу шли еще люди.
Следом за мной вылезла женщина в синем и мужчина, они, я думаю, были последними.
Женщина встала лицом ко мне и принялась тыкать в мою шубу пальцем. Правда, до меня уже не дотрагивалась. Мужчина что-то сказал мне, но я не понимала! Я вообще не понимала, что делать дальше. Он потянул меня за край полушубка и снова стал что-то говорить, уже обращаясь к толпе. Люди заговорили, сперва сдержано, потом все громче. Некоторые явно спорили…
