Вот теперь он ревёт по настоящему. Ревёт, разворачивается к ней, затем вдруг оседает на одно колено, выпускает топор и пытается огромными ручищами заткнуть рану в боку.
— Толкай его! — кричит Инга.
Она отбегает от нас, оставляя вдвоём, затем вдруг останавливается, разворачивается и снова несётся к нам. В последнюю секунду, прямо перед этим огромным клыкастым уродом выставляет руки вперёд и врезается в него. Врезается и заставляет покачнуться.
— Ну толкай же! — орёт она с ненавистью глядя на меня.
Зелёная туша мгновение качается на самом краю, пытается удержать равновесие, а потом сдаётся и обрушивается вниз.
— Я просила помочь, — Инга разводит руками.
— Прости, — прихожу у себя я. — Ты убила его?
— Надеюсь, что да — если эта мразь не превратится в птицу.
Она подходит к краю и смотрит вниз.
— Да. Он всё, — вытирает окровавленные руки о своё платье. Красивое короткое платье в цветочек.
— Ты умница. Опасность позади… вот только Димка…
Я содрогаюсь вспомнив нож в его горле, его хрип и звук падения на асфальт.
— Опасность позади?! Ты кажется не понял…
Она берёт меня за руку и подводит к самому краю парапета.
— Смотри.
И я смотрю. Смотрю на разбросанные разорванные тела людей, на разбитые стёкла и витрины, на раскуроченные авто… и на тысячи огромных зеленых тварей — как огромное зловещее море заливающее город.
Глава 2
* * *
— Этого не может быть никогда, — я стучу себя по щеке. Стучу так сильно что она начинает гореть.
Если это сон — я проснусь. Нужно просто посильнее лупить себя.
— Не может, но есть, — то ли спорит, то ли соглашается Инга. Говорит, потом подхватывает из под ног ржавый кусок старой антенны и засовывает в ручку двери.
— Думаешь выдержит? — вопросительно смотрит на меня.
— Удар орка? Вряд ли.
Что-то непонятное происходит. Или я забыл выйти из игры или она забыла выйти из меня.
— Мы в игре? — спрашиваю.
— В игре? — она задирает платье и показывает резаную рану на бедре. — Если это игра, то я хочу из неё выйти.
— Мы в игре, — на этот раз я уже не спрашиваю. Я утверждаю.
— Если я скажу что последний раз играла в детстве — ты обидишься? — подмигивает Инга, слюнит себе ладонь и начинает осторожно, постанывая, протирать рану.
— Ого, — говорю я. — Даже не представляю куда ты деваешь свободное время.
— Учусь, представь себе. И для меня виртуальность — это совсем не игры.
— А что?! — очень сильно удивляюсь я.
— Много чего другого. Тебе не понять, — она отмахивается забрызгав меня своей кровью.
Снова подхожу к парапету. Орков, как и людей уже почти нет. С людьми всё понятно — мертвы или попрятались, а с зелеными тварями что? Разбрелись по гостям?
Вдруг громко бьётся витрина в магазине в доме напротив и оттуда высовывается огромная зелёная морда. Высовывается и начинает разглядывать улицу.
— Чудо не произошло? — спрашивает Инга. — Они по-прежнему там?
— Угу, — я пытаюсь удержать вскипающий мозг от взрыва.
Бред это всё. Просто бред. Глюк. Нет смысла бояться.
— Это всё ненастоящее, — говорю я.
— Что не настоящее?
— Орки.
— Тебе дать потрогать мою рану?
— Может ты просто за угол зацепилась, — не готов расстаться с привычным миром я.
— Кстати, — топор тоже не настоящий? — она кивает на оружие оставленное орком свалившимся вниз.
Подхожу, пробую поднять. Нет. Ни в какую. Как пару мешков с цементом.
— Ну так что? Настоящий?
— Да, — вынужден признать я. — Тяжелый как сука.
— Возьмём с собой? Нам же отбиваться.
Если бы у меня было столько сил чтобы поднять эту махину… мне не потребовался бы вообще топор. Я бы всех душил голыми руками.
— Он красивый, да? — Инга наклоняет голову разглядывая оружие.
Не то слово красивый — два лезвия, гравировка, костяная рукоять длинной больше чем моя рука.
— Ну бери же. И пойдём.
Кажется она переоценивает мои физические возможности.
— Возьми лучше ты, — выхожу из щекотливой ситуация я. — Тебе нужнее. А я голыми руками, так привычнее.
— Ладно, — она не спорит, бодро подходит, наклоняется, хватает за рукоять… неужели поднимет?!
Стонет и садится прямо на топор.
— И правда тяжелый как сука, — признаёт она. — Тогда что будем делать?
— Сидеть здесь.
— Сколько?
Задумываюсь.
— До утра. Переночуем на крыше, а утром всё станет нормальным.
— Откуда знаешь? — прищуривает глаза она.
— От верблюда. Это глюк и его поправят. Может и через час поправят, но уж к утру точно.
Ночевать на крыше приключение не из самых приятных, но лучше здесь, чем бегать от зелёных тварей внизу.
— Нет, — качает головой она. — Плохая идея. Он пришёл сюда за тобой, придут и другие. Здесь ничуть не безопасней чем в любом другом месте. И не спрячешься. Только прыгать вниз… а прыгать я не хочу.
До меня только сейчас доходит — она не случайно казалась на крыше.
— Ты видела как я полез через балкон?
Кивает.
— А потом видела как орк побежал сюда?
— Да. Но сначала он чуть не отрубил тебе ноги.
— И ты побежала спасать меня?
Мне кажется или на глаза наворачивается неожиданная, первая в жизни, слеза.
— Ну не плачь, — она подходит и садится рядом. — Не спасать. Просто посмотреть как тебя будут убивать. Я такое люблю.
Угу, смешная шутка.
— Я не плачу.
— Я не плачу, это просто дождь, — напевает она себе под нос, подхватывает еще один кусок ржавой антенны и протягивает мне:
— Это твоё оружие. А это моё.
Еще один кусок трубы она берёт себе.
— Ты знаешь что такое страх? — спрашиваю я.
— Я знаю что такое голод, — отвечает она и идёт к двери. — Я сегодня ночевала на вокзале и не ела ничего со вчерашнего вечера.
— Вот это да, — я присвистываю — Ночевать на вокзале? Любишь романтику?
Она вытаскивает кусок трубы из двери, тот самый, который пятью минутами раньше туда запихнула. Вытаскивает, потом оборачивается ко мне:
— Нет. Ненавижу. Но что делать если у тебя украли карточку и ключи от квартиры а за окном ночь?
* * *
На техническом этаже пусто, если не считать коричневых камешков которые гремят под ногами… они как-то называются, но я не помню как.
— Ты можешь потише! — шипит на меня Инга.
Она идёт впереди и мне это не слишком нравится, но что поделать если пока вся инициатива у неё. Я бы, будь я один, ныкнулся куда-нибудь здесь на этаже и отсиделся до прихода лучших времён. Это не трусость, это разумно.
— Давай я первым пойду, — предлагаю чтобы не выглядеть типом, который прячется за спиной у девчонки.
— Ладно. — Пропускает меня. — Нам нужно в магазин напротив.
— Зачем? — интересуюсь я прежде чем начать спуск на шестнадцатый этаж.
— Еда. Там еда, — она разводит руками удивляясь моей недогадливости.
— Есть еда ближе.
— И где же?
Прохожу лестничный пролёт, заглядываю вниз, прислушиваюсь недолго потом отвечаю:
— У меня в квартире.
— Ну-ну. У тебя устаревшая инфа.
Дом кажется безлюдным. Звуки если и доносятся, то через приоткрытые окна подъезда с улицы. Устаревшая инфа или не устаревшая, но я предпочитаю увидеть всё своими глазами.
Сбегаю еще на этаж и шагаю к открытой двери в свою квартиру… и… это уже не квартира, здесь нельзя жить. Раскурочено всё… вообще всё. Даже натяжной потолок разорван и висит клочьями.
— Ему очень сильно не понравилось то, что ты улизнул, — поясняет Инга. — И холодильник… ты же его видишь?
Вижу… и это уже не холодильник, а покорёженная груда пластика и металла. Мой любимый серебристый холодильник… я буду помнить тебя всегда.
— Он жрал мою еду? — спрашиваю я глядя на остатки фарша разбросанного по кухне.
— Ну а кто? Думаешь я? — она наклоняется и поднимает с пола замороженную котлету.
— Котлетка, — говорит она. — Хочешь? Она в грязи и слюнях, но ты можешь полакомиться.
