После комплимента платью Хельга надменно взглянула на Хельмута — выкуси, мол, — но он, кажется, совсем забыл и о сестре, и о друге, и об их помолвке. Всё это время он о чём-то негромко беседовал с лордом Генрихом, так и не отпустив его руку после рукопожатия. Именно рядом с другом Хельмут, кажется, напрочь забывал обо всех невзгодах и проблемах, в том числе и об измене невесты. И чего они наглядеться друг на друга не могут? Скоро вместе отправятся на север Нолда, на войну, где будут видеть друг друга каждый день, делить все тяготы похода, вместе переживать опасности и проходить через смертельные водовороты битв…
А вот когда Хельга в следующий раз увидит своего жениха — неизвестно. Война только-только началась, часть нолдийских войск уже была брошена к захваченным местам, и чем быстрее бьёльнцы придут на подмогу, тем больше шансов у них окажется на скорейшую победу. С востока их поддержит армия третьей земли королевства, Шингстена, и рано или поздно они выдавят врага с захваченных территорий. Но всё же… Хельге так не хотелось отпускать на войну своих жениха и брата, так не хотелось даже думать о том, какая опасность будет им там угрожать… Вильхельм вообще-то имел право остаться дома: его отец был жив, отряд из Остхена мог возглавить именно он. Но барон Остхен-старший уже давно и тяжело болел, поэтому юноша не позволил ему отправиться на войну и взял на себя руководство войском. И это одновременно и возмущало Хельгу, и вызывало в ней бесконечный восторг — она не могла не восхищаться отвагой жениха.
Да, отпускать в бой и брата, и любимого было крайне тяжело. Если погибнет кто-то из них (а тем более оба), её жизнь превратится в сущий кошмар, наполненный лишь горем и чувством вины. А пока ей остаётся только ждать и надеяться на лучшее.
Вдруг двери в зал снова открылись с чуть слышным скрипом. Хельга оглянулась и увидела, что пришла герцогиня Эрика: она поправила причёску, прикрыв волосы шёлковым белым вейлом, чей край заодно прятал красный след на её шее. Странно, что она пришла одна, без мужа… Впрочем, помолвка её брата вряд ли интересовала герцога Рэйкера, а вот Эрика как ближайшая родственница присутствовать была обязана.
— Простите за опоздание, господа. — Герцогиня присела в реверансе, и Хельга в очередной раз поразилась её изяществу и стати. Они с Вильхельмом стоили друг друга, даром что были почти не похожи — Эрика, видимо, пошла в отца, и лишь зелёные глаза достались ей от матери. — Надеюсь, мой внезапно решивший остепениться брат ещё не успел ничего испортить?
Хельгу потянуло засмеяться, но она сдержалась. Эти слова герцогини напомнили ей их с Хельмутом бесконечные подколы и шутки. Пожалуй, окажись Хельга сейчас на месте Эрики, она бы тоже выдала что-то подобное. Но всё же она невеста и должна вести себя скромно.
Хельга на мгновение прикрыла глаза, чтобы справиться с внезапно подступившим к горлу волнением: вот сейчас Вильхельм встанет на одно колено, достанет кольцо, задаст ей заветный вопрос… Она, конечно, скажет «да», потому что хочет этого сама, а не потому что так решил лорд Штейнберг, не потому что так захотелось Хельмуту или семье Вильхельма.
Потом она будет ждать. Ей хотелось верить, что война закончится быстро, но им всё же придётся дождаться совершеннолетия Хельги — пятнадцатого рукшеиса* восемьдесят седьмого года. Да, крестьяне и горожане часто не ждут, когда новобрачным стукнет восемнадцать, и женят свою молодёжь и в пятнадцать, и в шестнадцать лет. Священники закрывают на это глаза, а хозяевам простолюдинов, лордам и рыцарям, на всё это попросту плевать. Но о своей репутации они заботятся, а потому брак между несовершеннолетними молодыми людьми допускают лишь в случае крайней опасности.
— Разве война — не крайняя опасность? Почему бы нам не пожениться прежде, чем ты уйдёшь? — спрашивала Хельга у Вильхельма в минуты их уединения в саду.
— Я обещаю, что вернусь к тебе, вернусь живым, — шептал Вильхельм, целуя её в лоб. — Нам незачем спешить, у нас впереди вся жизнь. Я вернусь, и у нас с тобой будет всё: счастье, любовь… богатые земли… — Тут он как-то странно щурился, будто задумал что-то грандиозное.
И Хельга смирилась. В конце концов, два года — не такой большой срок.
Главное, чтобы поскорее закончилась война.
***
Тем утром отец сказал, что сегодняшний урок Кристины с её новым учителем фехтования будет последним.
Ей уже давно исполнилось пятнадцать, и она прекрасно понимала, в чём дело. Лорд Джеймс Коллинз, её отец, как доверенное лицо короля собирал войска и отправлялся на север — на войну с Фареллом, северным королевством. Сам король, кажется, пока не собирался посещать места, где велись боевые действия, да и толку в нём всё равно не было бы. Кристина как будущая леди знала, что у его величества, несмотря на множество громких титулов, истинной власти, влияния и сил куда меньше, чем у лордов.
Приказ отца собрать войска исполнили все его вассалы, в том числе и её новый учитель фехтования, герцог Арнольд Вэйд. Он учил её драться на мечах чуть больше одной луны: приехав в Эори, главный замок Нолда, раньше прочих вассалов лорда Джеймса, он нашёл себе занятие по душе, и Кристина была этому несказанно рада — герцог Арнольд оказался лучшим её учителем.
И вот сегодняшний их урок окажется последним. Возможно, после войны он позанимается с ней ещё пару раз, но потом всё же вернётся домой, на южную границу Нолда, в родной замок, где его ждут жена и две дочери. Ему нужно править своим феодом, собирать налоги для лорда Коллинза и, главное, следить за безопасностью рубежей с Бьёльном. Жить на границе — всегда опасно и рискованно, оттого и по характеру герцог Арнольд был осторожным, внимательным, но при этом донельзя отважным и верным.
— Не расстраивайся, — улыбнулся отец, сообщив ей новость. — Пока нас не будет, с тобой позанимается капитан Фостер.
Кристина не очень-то обрадовалась такому раскладу. Да, капитан гвардии Эори, Реджинальд Фостер, был человеком опытным, закалённым в боях. Больше десяти лет назад он ходил с лордом Джеймсом подавлять восстание Запада, до этого тоже прошёл немало битв и теперь надёжно защищал Эори и окружающий его Нижний город, командуя гвардией, отбирая в неё сильных и храбрых солдат и следя за порядком на улицах. Но всё же он был уже не так молод, а ещё постоянно жаловался на старые раны. Именно из-за постоянно просыпающейся боли он не пошёл на войну с Фареллом по позволению лорда Джеймса.
Герцог Вэйд же был ловок и быстр, да и не слишком стар — ему было сорок пять, чуть больше, чем отцу Кристины.
Но она понимала, что на войне нужны именно такие воины, как герцог Вэйд, а не такие, как капитан Фостер. Поэтому приняла свою участь спокойно и сдержанно.
Насчёт ухода отца на войну Кристина тоже беспокоилась. Она знала, что лорд Джеймс — талантливый полководец, что он замечательно владеет мечом, что у него есть крепкие доспехи и острое оружие, а верные вассалы, рыцари и солдаты всегда готовы будут поддержать его и помочь в нелёгкие минуты. Но всё же… В свои пятнадцать Кристина уже прекрасно понимала, что на войне погибнуть может каждый, хотя у обычного солдата шансов на выживание куда меньше, чем у закованного в сталь рыцаря. Однако смерть не щадит никого, и от этого ей было страшно.
— Не бойся, милая, — улыбался отец, поглаживая её пальцы. — Уверен, долго ждать не придётся. Фарелльцы не продвинулись далеко, мы быстро вытесним их, и я вернусь домой.
Кристина бросилась обнимать отца: она редко делала это, в глубине души не будучи уверенной, что закалённому в боях, суровому лорду нравятся её объятия. Помнится, мама любила её обнимать, но мамы нет на свете уже шесть лет, и Кристине жутко её не хватало. А вот отец… Да, он был жёстче и сдержаннее, как и положено мужчине. Но от её объятий никогда не отказывался.
— Ну, опоздаешь на урок, — прозвучал в его голосе мягкий укор, когда Кристина слишком уж задержалась с объятиями.
Она отстранилась, кивнула и, схватив затупленный меч, бросилась к двору.
