Погоди… то есть выходит, что нельзя было заранее сказать, кому первому в тарелку попал бы этот подарочек? – Я схватилась за медальон. Вот такая привычка еще с детства: когда напряженно думаю, кручу в пальцах образок святой Эрменджильды. – Получается, напакостить хотели не Фреду Борнлифу, а ресторану, то есть Норберту Редфилду!
– Вот именно. – Дэн хотел добавить что-то еще, но меня снова осенило.
– Погоди-погоди! А если учесть, что его, Норберта то есть, вынудили взять на работу в качестве шеф-повара сущее недоразумение, получается, что кому-то мешал ресторан? Но это же чушь! Ну подумаешь, ресторан, даже популярный – их в Люнденвике десятки и сотни. – Я перевела дух. – А уже известно, что было добавлено в бульон?
– Пока нет, исследуем.
– Нет, погоди, я задала неправильный вопрос. Запах был совсем другой. И мы можем установить момент, когда это что-то было добавлено.
– Я не понял. – Дэн смотрел очень внимательно. – Почему, поясни.
– Потому что он готовится по особому рецепту. Не буду рассказывать подробности, это Фредова страшная тайна, но важный момент – готовый бульон процеживается, замораживается, а потом оттаивает в леднике при плюс четырех градусах. Ну, такой способ очистки. Размораживается долго, больше суток. Все это время никто на него не смотрит. Но ведь в ледышку яд никак не добавишь. Значит, или отравили, пока бульон варился, или добавили яд в момент между полной разморозкой и началом работы, правильно?
– Наверное. Я мало что смыслю в варке бульонов. А скажи мне, где у вас ледник?
– В дальнем коридоре. Слева деревянная дверь, там мое хозяйство, а напротив металлическая, за ней царство холода. Но там магический замок. – Тут мне самой стало смешно. На всякий магический замок найдется не менее магическая отмычка.
– Ясно. Ну, хорошо, госпожа фон Бекк, королевское управление безопасности благодарит вас за сотрудничество.
– А ресторан? – спросила я с тревогой.
– Пока будет закрыт до особого распоряжения. Неофициально говоря – дня на три-четыре.
– Ясно… Ты Норберта уже отпустил?
– Владельца? – Дэн кивнул. – Да, я с ним говорил и сказал, что он свободен, но думаю, никуда он не ушел.
– Хорошо, пойду с ним поболтаю. И Дэн…
– А?
– Если будет возможность, держи меня в курсе. Хотя бы чтобы знать, надо ли опасаться. И чего…
– Ладно, – протянул задумчиво Дэн. Зная его, я могла быть уверена, что он прикидывает, как можно использовать наше давнее знакомство для ускорения расследования. – У тебя есть личный коммуникатор?
– У меня только личный и есть, – усмехнулась я. – Буду ждать.
Норберт и в самом деле все еще был в кухне. Да и не только он: Майя сидела у кондитерского стола и выстраивала фигуры из ядрышек фундука, Судзуки с непроницаемым лицом разгадывал кроссворд в газете, напечатанной иероглифами, Хаким каждые пять минут выглядывал в окно, как будто гигантская акация, которая росла здесь уже лет триста, могла выйти погулять. В общем, все были при деле. Хорошо еще, что официанты должны были появиться к половине восьмого вечера. Хотя бы их встревоженные физиономии перед глазами не маячили.
– Что слышно из больницы? – задала я общий вопрос.
– Ничего пока. Ну, то есть желудок Фреду промыли, жить будет. К нему вызывали королевского медика, мэтра Карсинэля, эльфы же лучше всех с отравлениями работают, – ответила Майя. – А что сказал наш полицейский?
– Не полицейский, а безопасник. Так что мы с вами, дорогие мои, вляпались в дело, касающееся высших вопросов защиты. Ничего внятного он не сказал, как можно догадаться. Велел всем быть в пределах досягаемости. В конце концов, это я первой унюхала ту неизвестную гадость.
– Душа моя. – Норберт прекратил бессмысленное кружение по кухне и остановился передо мной. – Если бы ты ее не унюхала, то мы вполне могли бы на основе этого бульона сделать соус к оленине, например. И подать клиентам.
Тут он схватился за голову. Нет, вот ей-богу – я всегда считала это выражение вполне умозрительным, как бы символом полного отчаяния. Но Норберт действительно держался за голову и даже, кажется, готов был ею побиться о стену.
– Кстати, насчет оленины, – сказала я бодро. – Не гнить же добру! Даже если нас откроют через три дня, мясо может и не дожить. Ну ладно, мы его, конечно, закроем стазисом [2], но вкус-то уже будет не тот, а? Ведь можем же мы для поддержания сил того… по кусочку… а?
Хаким оживился и полез на полку за любимой сковородкой, а я достала желе для соуса. В конце концов, не пропадать же приготовленным пряностям.
Коммуникатор просигналил очень поздно вечером, практически ночью. Я еще не спала: при таком графике работы раньше трех я и не ложилась, но к звонкам после полуночи все равно относилась неодобрительно. С другой стороны, этот неожиданный звонок вполне мог быть связан с бульонными приключениями.
Отвечу, пожалуй.
– Слушаю. – Экран я оставила темным; с какой бы стати мне показываться неизвестно кому в шелковой пижаме с гигантскими розами.
– Лиза, это я. Ты дома? – Да уж, вот неожиданность. Мне звонил Дэн Паттерсон. Майор Паттерсон. – Можно я зайду?
– Дома. Конечно, давай. Через сколько тебя ждать?
– Да, собственно, я уже здесь. Возле калитки.
– Ну если ты переживешь мой вид в пижаме, то открываю. – Я нажала кнопку, отпирающую вход во двор.
Мой дом нельзя назвать особняком: в нем всего два этажа, чердак и подвал. Или, считая по-другому, – три спальни, гостиная, кабинет-библиотека и кухня. Но это было по-настоящему хорошее здание в благополучном районе, и я выбрала его и купила сама. В моей жизни это второй осознанный и полностью самостоятельный выбор – первым случаем я считала отъезд из Вицнау сюда, в Люнденвик, когда вся моя семья отправилась в Сиам. Я почти никогда не открывала дверь посторонним и даже не вполне посторонним, но пришедшим без приглашения. Дело было даже не в старой поговорке «мой дом – моя крепость». Просто у каждого человека должно быть место, где он мог остаться один. Кому-то хватало для этого стола и стула в библиотеке, ну а мне дом был в самый раз.
Сквозь цветное витражное стекло входной двери тенью маячила высокая фигура Дэна. Я помедлила мгновение и приложила ладонь к магозамку. Со щелчком дверь отворилась.
– Кофе дашь? – Дэн не утруждал себя приветствиями. В конце концов, не так давно виделись. Не так давно, как в прошлый раз.
– Дам, конечно. Сейчас сварю. Проходи, садись вот у камина. – Я не стала бросать в пасть камина магический огненный шарик, а добросовестно разожгла дрова. Настоящие дрова и настоящей спичкой. Впрочем, труда это не составило, и огонек
