И я своими глазами видел, о чём он говорил. Видел, как упал Пакто.
Воспоминания о его крике ещё очень долго заставляли меня просыпаться в холодном поту.
Видел, как за десяток шагов от границы дозволенного повисло тело Манта, запутавшегося в лианах кожедёра. Видел, как посинело его лицо, когда закончился воздух. И как он обмяк, расставшись с жизнью.
Но сильнее всего на меня подействовало отсутствие Айро.
Он так и не вернулся, скрывшись в густом тумане, что в тот день окутал Клык.
Несколько недель люди обшаривали подножие Клыка. Обходили его со всех сторон. Пара искателей, что посмелее, даже подбирались к границе дозволенного, надеясь увидеть оттуда больше. Но единственное, что им удалось — парой ловких бросков резаков обрезать лиану, на которой удавился Мант.
Тело Айро так никто и не смог найти. Но ни у кого не было сомнений в том, что он мёртв.
Конечно, если он не стал повелителем стихии и не улетел к новой жизни. Той, где не нужно будет каждый день бороться за выживание.
Вот и сейчас я едва не схватил перезревшее семя скальника. Остановился лишь в последний момент. Иначе в руку попадёт яд, избавиться от которого будет крайне сложно и дорого. А скрыть попадание яда в тело у меня не выйдет. Каждого собирателя тщательно осматривают после того, как он спустится.
Сейчас у меня нет ничего, что можно было бы отдать знахарке в обмен на противоядие. Последняя стоящая добыча ушла на покупку десятка эликсиров от энергетического безумия, свежего мяса яка и новых штанов.
Это я могу по несколько недель обходиться кореньями и редкими личинками, что ещё не превратились в смертельно опасных тварей. А вот моим старикам нужна нормальная еда. Слишком они стары и их желудки не воспринимают грубую пищу…
Использовать противоядие заставят в любом случае, даже зная, что моё тело само может справиться с ним. Как говорит старший среди собирателей — Пант, у меня невероятный талант противостоять ядам. Любой другой собиратель на моём месте умрёт раньше, чем сможет спуститься.
А ещё Пант говорил, что молодое поколение должно показать свою силу, ловкость, выносливость и внимательность.
Да и не может никто, достигнув возраста семнадцати циклов, подняться дальше второго приюта. Клык не позволяет им это сделать.
Подняться на скалу разрешено после достижения восьми полных циклов, как и принять участие в сборе скальника. Доказать всему Безмятежному, что ты уже достаточно взрослый и способен приносить пользу поселению. Сейчас для этого самый подходящий момент — пришло время сбора урожая.
Молодые побеги скальника добрались до тех мест, куда собиратели способны подняться. Тонкие лианы, толщиной, чуть больше указательного пальца взрослого, усеянные множеством длинных колючек, способных пробить даже кожу яка, а чего уж говорить о человеческой. Многие из колючек также несли в себе яд, что делало сбор семян скальника намного сложнее. Среди этих колючек и спрятано сокровище, которое нужно добыть собирателям.
Бледно-розовая коробочка, чуть больше яблочного зёрнышка, в которой и хранится заветное семя.
На большой цикл одному человеку требуется сорок три таких коробочки. Поэтому за время сбора урожая необходимо найти их почти девять тысяч. Каждый цикл примерно равное количество. Кто-то в Безмятежном погибает, но также рождаются и новые жители поселения.
На одном побеге скальника может вызреть до десяти таких коробочек. И это при условии, что все они будут годны для сбора. А вот такие перезревшие семена могут уничтожить весь побег, что будет невероятно плохо. Значит, на следующий год этот побег больше не спустится с вершины. И неизвестно, вырастет новый или нет. Поэтому ещё одной задачей искателей является уничтожение перезревших семян. Успеть это сделать нужно до того, как гниль попадёт достаточно глубоко.
И вот здесь я сильно уступаю другим собирателям. Все люди, достигшие пяти больших циклов, способны обращаться к звёздам. Они могут создать крошечный огонёк, что и выжигает испорченное семя. Я же лишён этой возможности. Сколько ни пытался, звёзды просто не слышат меня. Они не хотят открываться мне и делиться своей силой…
Поэтому я мог помочь скальнику, лишь используя своё тело.
Осторожно коснувшись перезревшего семени, дабы не повредить оболочку, я стал медленно поворачивать его, чтобы переломить ещё свежую ножку. Пальцы подходили вплотную к колючкам. Но уж лучше наколоть пальцы простыми колючками, чем позволить яду из испорченного семени впитаться в пальцы. Там концентрация намного выше.
Ещё два поворота и послышался гулкий щелчок, а я выдохнул с облегчением. Коробочка оказалась цела. Этот звук издала лопнувшая ножка.
Даже не смотря вниз, я бросил перезревшее семя. Оно, как и ещё шесть таких же упадёт на второй приют и лопнет. После чего яд буквально за пару сотен вдохов испарится под солнечными лучами.
Как раз в этот момент, снова раздался голос Лиро, который уже совершил свой подъём и собрал семьдесят три семени пригодных для варки зелья.
Просто потрясающий результат для одного собирателя. Почти побил рекорд самого первого бесстрашного покорителя Клыка — Тао.
Во время третьего сбора урожая скальника Тао смог собрать за один выход, равный двум тысячам вдохов, семьдесят семь семян.
В моей же корзине, что была обмотана куском плотной ткани и висела за спиной, сейчас лежало шестьдесят восемь семян. Если считать те, что пришлось выкинуть, то я уже превзошёл результат Лиро.
— И чего он там застрял?
— Вроде снова наткнулся на перезревшее семя, — ответил Лиро его лучший друг Таркин. Также один из собирателей. Уже опытный. Не первый цикл забирающийся за семенами скальника на Клык. — Ты же знаешь, как долго он возится с тем, чтобы уничтожить гиблое семя.
— Слабак, от которого отвернулись звёзды. Единственный в поселении, кто неспособен зажечь даже крохотную искру своей силой.
Лиро со своим другом разговаривали, совершенно не таясь. Да и в этом не было никакого смысла. Они сейчас находились далеко внизу и даже представить себе не могли, что я способен их слышать.
Если мир лишил меня возможности касаться силы звёзд, то моё тело наградил сполна.
Я получил не только способность сопротивляться любым ядам. Но об этом не знает никто в поселении. Даже своим старикам я рассказал лишь о нескольких способностях, что у меня стали появляться, примерно в одно время с исчезновением Айро.
— Чего вы здесь опять лясы точите? — раздался ещё один голос. — Никак не можете смириться с тем, что Ян в этом году станет первым?
— Чего ты такого несёшь, Дейя? Этот отброс никогда не сможет стать первым. Не сможет сравниться даже с Таркином, чего уж про меня говорить. Да он даже тебя не сможет обойти! У него осталось всего пятьдесят песчаных мер, а это чуть меньше двух сотен вдохов. За это время он должен успеть спуститься, иначе результат не будет засчитан. Ведь так, старик Йорго?
Мне пришлось скривиться, когда Лиро закричал старейшине, отвечающему за собирателей. Никакого уважения. Хотя, чего ожидать от Лиро, привыкшего, что все боятся его отца? Сильнейшего из охотников поселения. Единственного, кто смог полностью открыть пять созвездий и стать идущим, которого все уважали и боялись.
Как мне всегда говорил старик Грегори, страх и уважение всегда ходят рука об руку. Сильных все боятся и поэтому уважают.
Никогда не разделял этого мнения со стариком. Как по мне, то если ты боишься человека, то не можешь его уважать. Уважают лишь тех, кто смог заслужить это уважение. Сделать для тебя или других нечто хорошее, а никак не запугать.
Как, например, глава Безмятежного — Торк, когда отдал все свои запасы после того, как из-за буйства природы были уничтожены дома сразу четырёх семей. Хвала звёздам, что тогда обошлось без жертв.
— Побольше уважения, сопляк. Ты уже сделал всё, что мог, поэтому не мешай другим, — цедя каждое слово, словно во рту у него была вода, произнёс старейшина Йорго. Чем вызвал смех Дейи и ворчание Лиро.
