их рядам шёпотом пробежали короткие приказы.
Сэндри посмотрела на герцога и обнаружила на себе его взгляд. Он поднял брови, и Сэндри захихикала. Можно быть уверенной — её дедушка угадал, о чём они только что говорили!
Они поехали дальше, мимо Причалов Джансар и Шэрин. Герцог, похоже, наслаждался поездкой, пока, подняв взгляд, не увидел появившегося из дверного проёма большого каменного здания тучного мужчину в тюрбане. Над входом была вывеска, на которой большими позолоченными буквами значилось: «ДОМ РОКАТ: МИРРА И ИЗЫСКАННЫЕ СПЕЦИИ». Люди уступали толстяку дорогу. Некоторым из них, оказавшимся помедленнее соседей, пришлось подвинуться под принуждением одного из троих здоровяков, шедших вместе с тучным мужчиной — двух мужчин и одной женщины, с руками как у кузнецов.
Сэндри почувствовала момент, когда Стражи Герцога заметили этих грубых типов. Послышался скрип кожи, приглушённый звон металла — и четверо из отряда подстегнули коней, оказавшись по обе стороны от Ведриса. Двое других ехали рядом с Сэндри: их приставили к ней с тех пор, как она прибыла в Цитадель Герцога, и они показали себя тихими и быстрыми спутниками.
Герцог поднял руку, и их отряд остановился. Толстяк вышел вперёд, пока не оказался в десяти футах, и низко поклонился, сложив ладони перед лицом. Его охранники также поклонились, хотя не настолько низко, чтобы потерять из виду защитников герцога.
— Доброе утро, Рока́т, ‑ сказал герцог.
Его бархатный голос прозвучал чрезвычайно холодно.
— Слава богам, ваша светлость! ‑ сказал толстяк, выпрямляясь. ‑ Это великолепно — вновь видеть вас среди ваших подданных.
Теперь, когда он был ближе, Сэндри разглядела, что у него была украшенная самоцветами заколка в аккуратных зелёных складках тюрбана, и что его одежды были сделаны из самого изысканного шёлка, какой только можно купить. Его пухлые руки сверкали перстнями — все они были золотыми, и многие были украшены камнями. Прожив четыре года вместе с кузнецом, Сэндри также смогла определить, что оружие телохранителей было превосходным и носило признаки частого использования.
— Тебе не было необходимости покидать свою контору, чтобы сделать мне комплименты, ‑ ответил герцог.
— Но я должен был выразить свой восторг, ‑ ответил мужчина — Рокат, как его назвал герцог — и вновь поклонился. ‑ Лицезрение вас уверяет меня в том, что мир и порядок в ваших землях по-прежнему будут поддерживаться. Лицезря вас, ищущие укрытия в этой безопасной гавани знают, что не нужно бояться того, что им откажут в предоставляемой здесь защите.
— А у меня есть какие-нибудь причины думать об отказе в защите? ‑ осведомился герцог, оперевшись на луку седла.
— Нет, ваша светлость, ‑ сказал толстяк. ‑ Никаких. Надеюсь вскорости увидеть вас снова. Поздравляю с возвращением здоровья!
Он вперевалку зашагал обратно в Дом Рокат. Один из его охранников бросился вперёд, чтобы открыть дверь; двое других быстро закрыли её за спиной мужчины, охраняя его с тыла. Только когда четвёрка исчезла внутри Дома Рокат, Сэндри почувствовала, как солдаты вокруг неё начали расслабляться.
— Давайте продолжим, ‑ объявил Герцог Ведрис.
Стражники, располагавшиеся у неё с дедушкой по бокам, вернулись на своё обычное место в строю, и они поехали дальше.
— Кто это был? ‑ захотела узнать Сэндри.
— Рокат, ‑ проворчал сзади сержант, сплюнув.
— Джама́р Рокат, ‑ сказал Ведрис, кивая горничной, которая открывала ставни рядом с ними. ‑ Глава Дома Рокат здесь, в Саммерси. Они держат монополию на торговлю миррой и импорт других товаров. В моих границах они ведут себя пристойно, но в других местах они едва ли лучше пиратов. Они знают, что я не потерплю убийств и воровства, к которым они регулярно прибегают, и они не осмеливаются потерять разрешение на вход в нашу гавань.
— Этот Джамар столь же скверен, как и вся его семья? ‑ поинтересовалась Сэндри.
Что-то было такое в карих глазах толстяка, какая-то нервозность, вызвавшая её любопытство.
Герцог потёр свою бритую голову:
— Когда Джамару Рокату было лишь двадцать лет от роду, он жил в Джанале и ухаживал за юной девушкой, весьма красивой и богатой. Прошёл слух, что отец той девушки склонялся в пользу другого жениха, который предлагал больше золота за брачный контракт. Джамар вошёл в дом своего соперника и задушил шёлковым шнуром его самого, а также его отца и деда. Он хотел показать, что соперничать с любым из Рокатов — фатальная ошибка.
Сэндри содрогнулась.
Герцог наклонился и похлопал её по колену:
— К счастью, дорогая моя, тебе нет нужды общаться ни с одним из рода Рокат. За что я весьма благодарен.
Паско подался вперёд, когда Оса заставил шлюпку обогнуть низкий причал рыбацкой деревни. Впереди простирался широкий пляж, на котором для очистки и починки лежало несколько перевёрнутых лодок. С рыбацких судов светили фонари, пока их владельцы готовились к выходу в море. Но ещё больше народу собралось на берегу. Под свисавшем с шеста фонарём скрестив ноги сидел мужчина, проверяя барабан у себя на коленях. Стоявшая за его спиной женщина играла гаммы на деревянной флейте.
— Твой отец нанял музыкантов? ‑ спросил Паско, по его спине и рукам побежали мурашки. ‑ Для меня?
«Он же возложит вину на меня, если это не сработает», ‑ в панике подумал Паско. «Он скажет, что я обещал натанцевать ему улов, и заставит меня заплатить этим людям!»
— Это всего лишь мои дядя и кузина, ‑ терпеливо сказал ему Оса. ‑ Успокойся, ты мечешься хуже трески на палубе.
Паско состроил своему другу рожу. Чем ближе они подплывали к пляжу, тем больше он жалел, что не сказал «нет», когда Оса впервые заговорил об этой затее.
«Ты хотел, чтобы тебе платили за танцы», ‑ горестно подумал Паско, чувствуя, как завтрак свинцовым комом оседает в желудке. «Платили как настоящему танцору, вроде тех, что танцуют на праздниках и для герцога, а не просто танцевать на вечеринках с кузинами и друзьями. И теперь всё обернётся худо, потому что тебе не хватило воли, чтобы отказать!»
Его мать говорила об этом неоднократно: «Ты никогда не думаешь о последствиях, Паско. Ты думаешь только о текущем моменте. Однажды последствия выйдут тебе боком где-нибудь в аллее, и ты будешь гадать, как же всё так обернулось». Дрожа, он прижал лицо к коленям.
Вскоре он почувствовал, как киль лодки заскрежетал о дно. Сильные руки ухватились за оба борта лодки и вытянули её на песок.
— Идём, мальчик, ‑ сказал чей-то голос.
Паско поднял взор и встретился с суровым взглядом бабки Осы. Она взяла его за плечо рукой с выпиравшими костяшками.
— Сымай свои ботинки. Тебе придётся поскорее выучить этот танец для сети, коли хочешь закончить его до нашего отплытия.
Мужчины работали рядом с флейтисткой и барабанщиком, выкладывая что-то на песке, один угол за другим, и закрепляя с помощью колышков. Паско осознал, что это была настоящая сеть, с
