Ознакомительная версия.
Какое-то предчувствие, неясное и совершенно необоснованное — нет истинных предчувствий в час, когда вся магия мира спит, холодком обдало Ритора. Не стоило брать с собой мальчика! Пусть даже должен, согласно всем обычаям, присутствовать на переговорах кто-то, еще не ставший мужчиной, способный смотреть и слушать со всем присущим юности жаром — все равно.
Он не должен был брать с собой Таниэля!
— Что ты хотел сказать, Ритор? — повторил предводитель собеседников. Странно, он словно был не против заминки…
Ритор встряхнулся.
Предчувствия — чушь. Клан Огня никогда не был их врагом. А сейчас, на переломе ночи, они одинаково слабы — это любого удержит от предательства.
— Война близка, — сказал Ритор.
Сказал — словно ринулся в холодный воздушный поток, берущий начало над горными ледниками. Поверит ли кто его словам? Люди клана Огня были первыми, кому он это говорил.
Фигуры у противоположной стены молчали. Застыли в тяжелой недвижимости длинные плащи.
— Война близка, — повторил Ритор. — А в кланах, как всегда, нет единства.
— Мы знаем, — прошелестело в ответ. — Но знаем и то, что единства — настоящего единства не было никогда.
— После войны… — начал Ритор.
— Эти времена давно прошли, — жестко ответил собеседник.
Лица его Ритор по-прежнему не видел. Ни обычным зрением, ни тем более бессильным сейчас магическим. — После войны — да. Но потом… Глупо рассчитывать, Ритор, что без общего врага кланы не начнут считаться обидами. Странно слышать такое от тебя, мудрого.
Ритор вздохнул, провел рукой по лбу, не давая укорениться раздражению. Клан Огня славился своим упрямством. Ничего иного он, Ритор, ожидать и не мог.
— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Оставим единство. Пока оставим. Я только хочу сказать, что Прирожденные ничего не забыли и не простили.
— Ты можешь доказать свои слова? Но почему ты тогда настаивал на тайной встрече, почему не созвал всех имеющих Силу?
Лба Ритора коснулась холодная струйка страха. Клан Огня должен был понимать… Хотя они всегда отличались непредсказуемостью, как и питающая их силой своевольная стихия.
— Потому что на Большом Сборе все неминуемо закончится столь же большой сварой, — желчно ответил Ритор. Почему он должен объяснять и без того всем понятные вещи? — Что же до доказательств… Они, Прирожденные, — они все помнят! — Ритор сам поразился отчаянию, прорезавшемуся в его голосе. — Я знаю… все дети Воздуха знают! Южный ветер с Горячего Моря шепчет о кораблях, ждущих у Разлома, приносит запахи кующейся стали и варящихся зелий! А ветер севера набирается сил, чтобы раздуть пламя над нашими городами! Птицы улетают на запад раньше срока, стервятники потянулись из восточных пустынь — они ждут поживы. Прирожденные собирают войско!
— В первый ли раз, Ритор? Они уже пробовали. И сразу после великой войны, и семь лет назад. Что осталось от их армий, Ритор? Помнят ли твои ветра предсмертные крики Прирожденных?
Не было в голосе говорящего никаких сомнений. Не было и страха. В пробуждающемся утреннем свете закутанные в темно-оранжевые плащи фигуры застыли мрачными непреклонными изваяниями. Ритор почувствовал безнадежность.
— После войны мы еще были едины, — прошептал он. — А семь лет назад… да разве десяток кораблей это армия? Разведка, проба сил… Мы собрали все доказательства, какие могли. Теперь нужна ваша помощь, Огненные. Ветры многое видят… но только Огонь может сказать, что именно варится в поставленных на него котлах.
— Понятно, — ответили из темноты. — Но рассуди сам, мудрый Ритор, — дважды Прирожденные пытались покончить с нами. Дважды. С разными силами, разными средствами. Оба раза мы справились сами. Но… Нам понятна твоя тревога. Однако — разве не ты сам лишил нас защитника? Никто не скажет, что он — средоточие добра и справедливости, но Прирожденные вздрагивали при одном звуке его имени! Разве не ты пресек этот род?
Ритор опустил голову. Предводитель Огненных сказал правду. Чистую правду. Мельком Ритор успел заметить округлившиеся глаза Таниэля. Бедный мальчик… хотя почему бедный, война на пороге, пришла пора становиться мужчиной.
— Ты пресек этот род… — мягко продолжал собеседник. — Едва ли это можно назвать мудрым решением, не так ли, Ритор?
Было в этих словах нечто, заставившее Ритора вновь насторожиться. И опять — он не смог определить, что же его встревожило. Клан Огня всегда считался союзником… или, по крайней мере, он не считался противником. Что уже много.
— Ты не смог собрать достаточно сведений, чтобы убедить Большой Сбор, не так ли, мудрый Ритор? И теперь ты просишь, чтобы сыновья Огненных сделали недоступное сынам Ветра? Ты, убивший последнего из рода, чье прозвание зарекся произносить? Навлекший на нас беду?
Упреки били, словно острый водяной кнут. Ритор опустил голову. Да, Таниэль, да. Когда-то я, Ритор, покончил с величайшим проклятием нашего мира. И одновременно — с его величайшей защитой. Так бывает почти всегда, мой мальчик. Ничто не может иметь слишком много силы.
— К чему твои слова, Огненный? — Ритор поднял голову, сжал кулаки. — Сделанного не воротишь.
— Как знать? — загадочно отозвались из темноты. — Как знать, мудрый Ритор… убивший последнего из тех, чье имя проклято?.. Но, значит, ты считаешь, что войны не избежать?
— Да, — твердо ответил Ритор. Он вновь обретал почву под ногами… или воздушный поток под крыльями, как угодно. — Война близка. Она неизбежна. И если кланы вновь не станут едины, как когда-то…
— А что ты хочешь делать с едиными кланами? — последовал ехидный вопрос. — Если Прирожденные и впрямь сойдут с орлиноголовых кораблей, мы объединимся и так. Что же ты хочешь сделать, мудрый Ритор, объединяя нас до того, как начнется война? Ты лишил нас самой надежной защиты… убив Того, чье имя для тебя непроизносимо, убив вопреки мнению многих мудрых — а теперь хочешь, чтобы мы все подчинились тебе? Ты что-то скрываешь, Ритор. Пришло время открытых слов, если ты еще этого не понял. Перестань вилять, подобно весеннему ветру, и отвечай прямо, коль хочешь рассчитывать на нашу помощь.
Клан Огня славился упорством. Трудно было ожидать от них иного.
Ритор вздохнул.
— Ветры несут разные вести. Обрывки заклятий летят через Горячее Море, словно сорванные листья. Прирожденные готовят нечто… нечто ужасное, остановить которое…
— Смог бы только убитый тобой? — резануло из тьмы.
— Да, — глухо признал Ритор. — Да. И поэтому…
— Ты вновь жаждешь всей силы кланов… зачем?
Ритор сжался. И впрямь — пришло время открытых слов.
Ознакомительная версия.
