Еще один дружный стон разнесся по небольшому холлу.
— Борно! — крикнула директриса куда-то в сторону, и в помещение вошел огромный лысый мужчина с невероятным разворотом бугрящихся мышцами плеч. Лысина его поблескивала, так же как и белые зубы, а кожа, напротив, была очень смуглой, практически бронзовой, что особенно бросалось в глаза из-за странного белого одеяния наподобие пижамы.
— Борно, будь лапушкой, проводи наших красавиц в купальню, покажи там все и объясни, — неожиданно ласково, как к ребенку, обратилась баронесса к этой горе мышц.
Здоровяк широко улыбнулся и активно закивал головой. После чего поманил нас рукой и через весь холл отправился к дальней неприметной двери. Мы покосились на директрису Ангори. Не знаю, о чем думали мои подруги, но лично я усомнилась в здравом рассудке нашей баронессы. Как можно было впустить в заведение для девочек такого типа? Однако она ободрительно улыбнулась нам и проговорила:
— Идите, милые. Не бойтесь Борно, он хороший мальчик.
Пришлось следовать за сомнительным «хорошим мальчиком», который привел нас в жаркое, заполненное паром полуподвальное помещение.
— Тут париться, тут мыться, тут купаться, тут полотенца, сюда доктор позовет, — растягивая слова, басовито объяснял верзила, указывая на различные двери. — Париться много нельзя, плохо будет, — проговорил он напоследок и вышел.
— И что, мы должны мыться все вместе? — возмущенно спросила Дамон у закрывшейся двери. — Я не собираюсь оголяться при всех!
— Мы четыре года жили в общей спальне. Чем ты не довольна, Мона? — усмехнулась я.
— А вдруг этот идиот перерощенный будет за нами подглядывать! — не унималась Дамон.
— Борно не идиот, Борно хороший мальчик, — донесся басовитый голос из-за двери, и мы предпочли замолкнуть.
Первой пошла осматриваться бойкая Касиян. Она заглядывала во все двери подряд, начиная с той, за которой, по словам Борно, должен был находиться доктор. Он там и находился.
— Уже помылась, деточка? — услышали мы, как только Ян распахнула дверь.
— Не дождетесь! — грубо от неожиданности ответила девушка и захлопнула дверь.
— Так, а здесь у нас что? — приговаривала она, открывая две следующие, за одной из которых оказался шкаф с полотенцами, простынями и халатами, а за другой — маленький бассейн с падающим в него искусственным водопадом. Это было бесспорно красиво, но, на мой взгляд, излишне роскошно и неэкономично. Ведь за всей этой броской красотой скрывался сложный механизм, наверняка дорогостоящий и требующий постоянного ухода. Не поскупилась корона, замаливая свои грехи.
За следующей дверью оказалась комната с утопленными в пол десятью ваннами овальной формы. А вот открыв последнюю, Касиян отпрянула, потому что в лицо ей ударило облако горячего пара и в купальне стало просто невыносимо жарко.
Мы все слышали о новых веяниях с севера, и про жаркие купальни знали все, но доступна эта роскошь была только самым обеспеченным. А наши семьи к таковым не относились, иначе нас здесь не было бы.
— Сейчас опробуем эту их парилку, — проговорила Ян, доставая из шкафа большое полотенце. После чего девушка абсолютно без стеснения сбросила форменное синее платье, всю остальную одежду и удалилась в жаркое, заполненное паром помещение.
— Я туда ни за что не пойду, — отрицательно покачала головой Юлона. Она взяла халат, полотенце и даже зачем-то простыню и удалилась в ванную.
Я тоже отказалась от экзотической процедуры и сразу пошла мыться. К Ян присоединились только две девочки, остальным парилка не внушала доверия. А вот бассейн и водопад опробовали все. Даже вечно всем недовольная Дамон соизволила присоединиться к нам, предупредив, что выколет глаза тем, кто посмеет на нее глазеть.
Появление в дверях старого доктора вызвало дружный визг и фонтан брызг — все одновременно попытались скрыть наготу в бассейне.
— Помылись — вот и умницы. А теперь прошу на осмотр ко мне в кабинет, только по очереди, — посмеиваясь, проговорил граф Принфало.
Повторилась унизительная процедура четырехлетней давности. Только теперь врач осматривал нас как женщин, а не как девочек, что было еще более унизительно и противно. Но мы терпели. Терпение — это первое, чему учили в пансионе. Однако осмотр не прошел без скандалов. Оказалось, что высокомерная Дамон не была девицей, что вызвало настоящую бурю. Доктор и директриса так кричали, что, наверное, младшие воспитанницы все слышали. Какими только грязными словами они не называли Мону! Но девушка не дрогнула, она гордо вздернула свой идеальный носик и ответила так, что у баронессы и старика дар речи пропал.
— Да, я была с мужчиной, — заявила она. — И это был тот, кого выбрала я сама! Пусть мне суждено стать подстилкой королевских выкормышей, но я сама решила, с кем и когда стать женщиной. И этого вы у меня не отнимете!
После чего оттолкнула с дороги Сибиллу и ушла.
— Она просто идеально подходила, а теперь придется подбирать другую, — упавшим голосом проговорила баронесса, устало присаживаясь на кушетку.
— Голубушка, о чем вы? — спросил старик, ополаскивая руки в глубокой чашке с резко пахнущей жидкостью.
— Ох, не обращайте внимания, любезный граф, — отмахнулась Саника Ангори. — Это не ваша забота.
— Ну что ж, тогда позвольте мне продолжить осмотр, а о юной распутнице не волнуйтесь, — вкрадчиво проговорил старый доктор. — Девушка здорова и вполне может продолжить обучение. Пусть этот инцидент останется нашим маленьким секретом. Возможно, и мне когда-нибудь понадобится ваша помощь.
— Так и поступим, — натянуто улыбнулась директриса.
Когда она проходила мимо меня, я четко расслышала ее гневный шепот: «Старый ублюдок». Баронессе явно не понравилось, что у графа появились рычаги влияния на нее.
Оставшуюся часть дня нам было приказано сидеть в своих комнатах и готовиться к переменам. Какие это будут перемены и как к ним готовиться, нам почему-то не объяснили, а потому приказ был нарушен, и мы все собрались у Моны, выпытывая пикантные подробности ее грехопадения. Девушка сначала раздражалась и выпроваживала нас, но потом и сама загорелась общим азартом. В результате по своим спальням мы разбрелись далеко за полночь, так и оставшись голодными. Видимо, таким образом нас всех наказали за проступок Дамон.
Утро началось с уже знакомого мелодичного звона и магически усиленного объявления, что через полчаса состоится знакомство с преподавательским составом и завтрак.
Как одеваться, я понятия не имела. Сбегала в соседнюю комнату к Сибилле, и мы вместе решили, что выберем самые скромные наряды из нового гардероба. Выбирали вместе, сначала для Сиби, потом для меня. У Сибиллы были густые прямые пшеничные волосы, круглое личико и округлые формы. Для нее мы выбрали бежевое платье с аккуратным круглым вырезом, волосы собрали в высокий пучок. Я же была полной ее противоположностью, видимо, поэтому мы так и сдружились. Тонкая, с резкими чертами лица, излишне пухлыми губами и буйными каштановыми кудрями. А самым ужасным в моем облике были глаза: светло-серые, настолько светлые, что многие вздрагивали, впервые встретившись со мной взглядом. От ощущения полного отсутствия радужки спасало только присутствие темного ободка по ее краю. Меня даже в пансион не хотели из-за этого принимать, но потом решили, что при должном подходе этот дефект можно преподнести как достоинство, некую изюминку. Для меня мы выбрали двухцветное платье с темно-зеленым лифом и лимонным подолом. Меня несколько смущало излишне, на мой взгляд, откровенное декольте, на что Сиби со смехом ответила, что ее сестра в воскресную школу на служение богине в более откровенных нарядах ходила. Остальные девушки тоже постарались выбрать платья поскромнее, даже бунтарка Мона сегодня предпочла не выделяться.
