начну, — тихим голосом проговорил Экрон.
Компания сблизилась, и здоровяк почти шёпотом начал свой рассказ.
— Год назад, после того, как мы расстались, я отправился прочь через Центральные земли. Время было суровое, зима уже очень настойчиво стучалась в двери. Центральные земли всё так же богаты и прекрасно обустроены, знать по-прежнему шикует и тратит людские деньги в своё удовольствие. Но хотя… Честно сказать, и простой народ там живёт недурно. Почем знаю — потому что в одну очень ненастную ночь, когда пурга мела так, что на метр впереди себя ничего не было видно, я попросился на ночлег в одну крестьянскую избушку на краю деревни. Простой люд там добр к путникам, меня впустили, налили горячего глинтвейна, накормили досыта. Хозяин ещё при этом постоянно жаловался, что, мол, нынче власти совсем одурели, последнюю рубашку с народа стаскивают. Я кивал, поддакивал, а сам потихоньку взором окинул дом. И, к слову сказать, был он очень недурно обставлен. На стенах, куда ни кинь взгляд, висят головы животных, а вы сами знаете — это сейчас недешёвое удовольствие. Прибавить к этому огромные запасы разнообразной выпивки, причём, опять-таки, не дешёвой… Как узнал об этом, не спрашивайте, — Экрон усмехнулся в густые усы.
Здоровяк отхлебнул с нескрываемым отвращением из чарки и продолжил:
— Но, как вы знаете, путь мой лежал дальше на запад. Если быть точнее, то на юго-запад, в город Брестис.
— Ох, Брестис… Городок на самом краю Пустоши, милое местечко. Ни за какие коврижки я бы не согласился опять туда вернуться…
— Город просто весь насквозь кишит разбойниками и прохиндеями. Не успел я попасть в сам город, как в одной пригородной таверне меня обчистили. Вытянули из карманов все досы и избавили меня от двух кинжалов. Меч двуручный, по счастью, остался при мне, видать мастерства не хватило спереть. Однако же, пропажа денег меня не сломила, я быстренько устроился работать в одной местной кузне, где и остался до конца своего пребывания.
— А что насчёт основной цели? — деликатно поинтересовался Килан.
— Как я уже говорил, город кишит разбойниками, население ропщет. Даже знать, говорят, уже не совсем верна своему королю, но это могут быть всего лишь слухи. Простому же люду такая жизнь надоела. Я думаю, что чаша их терпения скоро переполнится и выплеснется наружу с сумасшедшей силой народного бунта.
— Ну что ж, это хорошо, — улыбнулся Тардор. — Ведь так, Килан?
Предводитель собрания был задумчив, и ответил лишь лёгким кивком.
— Да, пожалуй.
— Ну, вот и всё, в принципе, — продолжил Экрон. — Как только время начало подходить к нашей встрече, я быстренько уволился, забрал весь гонорар и отправился сюда.
— В дороге были неприятности? — настороженно поинтересовался Меагорн.
— Ну так, не особо, но, однако же, все тракты просто кишат орками.
— Да уж, я думаю, что каждый из нас это заметил и вживую убедился, — вставил Килан и тут же добавил: — Но об этом позже. Спасибо за доклад, Экрон. В будущем, я думаю, эти сведения нам очень помогут.
— Пожалуй, я возьму слово, если никто не против, — серьёзно проговорил Тардор.
Никто не был против, и северянин начал свой рассказ.
— Что ж, друзья, мне очень льстит, что для выполнения этой миссии вы выбрали именно меня, и смею сказать, что в своём деле я немало преуспел. Мой путь пролегал через массивы лесов Драхм, по Забытым землям. В общем-то, местность и правда полностью подтверждает своё название. На протяжении большей части моего путешествия мне не встретилась ни одна живая душа. Хотя, если считать кровожадных хищных зверей, то тогда я был просто окружён вниманием со всех сторон. О, они не отходили от меня ни на шаг! Помню, одним вечером, когда я улёгся на огромном дереве, на земле спать было смертельно опасно, на меня напал летуч. Для тех, кто не знает, кто такой летуч, я коротко опишу его. Представьте себе дракона. Вживую, конечно, никто из нас его не видел, но я прекрасно знаю, что здесь собрались знатоки всех легенд и преданий Денетории… Поэтому, прошу, представьте дракона. Представили? Хорошо, теперь уменьшите эту тварь, и у вас получится летуч. Летуч, конечно, не наделён огненным дыханием, но всё же, у него очень острые когти. В общем, улёгся я, значит, на дереве, погодка была чудесная… Вот уже вроде начинаю засыпать, как вдруг чувствую, что за мной следят — мерзкое, в общем-то, ощущение. Приоткрыл один глаз, внимательно оглядел местность и обнаружил невдалеке от себя гнездо, огромное такое гнездо. Я ещё подумал: как это я не заметил его, когда поднимался на дерево. Хозяин столь шикарных хором себя ждать не заставил: хвала моей реакции, что я успел соскочить с ветки. Падение на землю, конечно, оказалось не из приятных, но синяки, на мой взгляд, это лучше, чем остаться без руки или головы. Благо, преследовать меня эта тварь не стала, иначе вряд ли бы я смог сейчас разговаривать с вами. Итак, возвращаюсь к основной теме — путь был тернист и сложен, но как бы долго он не продолжался, всему есть окончание. Я добрался-таки до Эннора. О, он немало меня впечатлил! Я ожидал увидеть захолустье, что-то вроде Брестиса, а попал в роскошный город, раскинувшийся между густыми кронами тысячелетних деревьев. Наше мнение об Изгоях неверно, они отнюдь не оборванцы, не воры и не мошенники, а прекрасные эльфы, но вот с гостеприимством у них беда. Чужаков они не просто не любят, они их ненавидят. Хотя понять их можно, эльфы всё-таки, всегда ко всему недоверчивы.
— Тем более, после Раскола, — вставила Анария.
— Да, они ненавидят лютой ненавистью Благородных эльфов и желают им страшной и жуткой смерти. И винить их в этом нельзя, они перенесли немало страданий из-за них, и они только начинают налаживать жизнь в этом месте.
— Друзья, а из-за чего, собственно, произошёл сам Раскол? А то я не особо следил всё это время за эльфами, — пробасил Форин.
— Ну, в общем-то, здесь всё более-менее просто. Изначально существовало два рода эльфов. Только в те дни оба рода считались благородными, но идиллия между ними не продлилась долго. Всему виной город Гельавэнь: раньше в нём жил род, ставший теперь Изгоями. Эльфы бессмертны — кто-то называет это даром, а я считаю проклятием. Король другого рода эльфов, Даринор, слишком долго прожил на свете
