А окно и вообще вылетело без нашей помощи. Я боялась, что следом вылетит и элвар, но не тут-то было. И даже с открытым окном директорская защита прекрасно держалась. Не было слышно ни одного слова. Гады! Я треснула кулаком по двери. По лакированной поверхности прошла большая некрасивая трещина.
— Теперь будешь ремонтировать, — ехидно оскалилась Лорри.
— И черт бы с ним… Что там с моим приятелем? Просто так окна в кабинетах у верховных магов не вылетают!
Когда элвар вышел из кабинета, я первым делом посмотрела ему на уши. Не красные? Не дергаются?
— Не дождешься, чтобы мы так отношения выясняли, — проворчал в ответ Тёрн. — Королей за уши не таскают.
А стоило бы. Иногда и некоторых.
— Мы с твоим директором пришли к компромиссу, — Тёрн проигнорировал мои мысли с истинно королевским высокомерием.
— К какому?
— К разгромному. Он выиграл по очкам.
Я вздохнула. Если бы Тёрн хотел убить директора, он мог бы это сделать. Элваров и создавали, как расу убийц. Но бескровно победить… Вряд ли.
— Ты недооцениваешь мои навыки дипломата.
— И намного я их недооцениваю?
Чему тут удивляться? Тёрн по чужим головам бродит как по своей, телепат высшего уровня, как-никак. Не убьет, так заговорит до смерти.
— Не очень-то тебя заговоришь…
— И не надо. Так до чего вы договорились?
— Ты едешь туда на практику. Но каждые двадцать дней приезжаешь ко мне на три дня. Или я приезжаю к тебе на то же время.
— Мне это не нравится. Слишком мало мы видимся…
Почему-то получилось жалобно. А я вовсе так не хотела говорить.
— Это правило действует только на практику. Каникулы ты можешь проводить, где пожелаешь — то есть у меня.
— Замечательно! А когда начинается отсчет двадцати дней?
— С завтрашнего дня. Что ты планируешь на сегодня?
Я замялась. У боевых магов есть старая традиция. Никто из нас не знает, когда и где умрет. Работа такая, гоняться за нечистью и нежитью. Те тоже гоняются за нами — и в результате несколькими боевыми магами становится меньше. В среднем, каждый год гибнет до десяти — двадцати боевых магов. Кто-то и на практике. Поэтому каждый раз, перед тем, как отправиться на практику, все ребята с факультета самоубийц собираются на вечеринку в какой-нибудь таверне (обычно выбирается та, где наиболее скупой и противный хозяин). И напиваются, как хрюшки. Первый тост — за тех, кого с нами больше нет. Второй — за то, чтобы мы снова встретились. Третий — за Универ и нашу счастливую звезду. А если учесть, что Менделеев здесь не рождался и минимальное количество градусов в водке — семьдесят, остальные тосты вспоминаются как сквозь вату. Обычно о них наутро рассказывает хозяин трактира, когда выколачивает с несчастных УМов деньги за моральный и материальный ущерб. Но мы особо не сопротивляемся. Это тоже традиция. Заранее выбирается самый алкоголеустойчивый УМ, ему вручаются все собранные деньги — и он остается ночевать в трактире. А наутро оплачивает ущерб, помогает исправлять то, что можно исправить — и, в качестве моральной компенсации, дарит трактирщику какое-нибудь бытовое заклинание. От насекомых. Или — чтобы в погребе продукты сорок дней не портились. Или магические светильники. Поэтому факультет самоубийц и до сих пор пускают во все трактиры… А я тихо подозреваю, что среди трактирщиков существует еще и тотализатор. Сломают — не сломают, побьют — не побьют, заплатят — не заплатят, магией — или деньгами… Ох, опять я отвлеклась…
— Понятно. Мне к вам можно?
— Спрашиваешь…
— Вдруг кому-то будет неловко…
— Не могу себе представить такую ситуацию.
— Когда кому-то из самоубийц будет неловко?
— Ну не дано нам это…
— И не только это. Еще в список попадают сочувствие, совесть…
— Сейчас еще и одному элвару попадет. Без всякого списка. Ясно?
Элвару все было ясно.
— Так ты меня приглашаешь на вечеринку?
— Конечно. Лорри?
— Иди уж, поганка. Я сама соберу все твои вещи.
— Там все собрано, — поправила я. — я просто хотела, чтобы ты посмотрела и обновила аптечку. А шмотки я уже все упихала в рюкзак.
— И там наверняка нет самого необходимого!
— Например, трех пар теплых панталон, — поддакнул элвар.
Но Лори такими мелочами было не смутить. Аристократия-с.
— Молодой человек, вы знаете, что сидеть на мокром и холодном песке — вредно для здоровья? Наверное, нет. Но вы не волнуйтесь, я обязательно прочту вам кратенькую лекцию…
Тёрн застонал и поднял руки вверх.
— Госпожа Ан-Астерра, я сдаюсь. Добровольно. Куда ж без панталон…
— Никуда, — величаво кивнула Лорри. — И вот вам явное доказательство.
В следующий миг Лорри спокойно проплыла прямо через онемевшего элвара.
— Лорри!
Элвар, с ног до ушей выпачканный в эктоплазме, представлял весьма печальную картину. Как это выглядело со стороны? Как будто высокий, очаровательный и элегантно одетый по последней элварионской моде мужчина попал под склизня размером с "Жигули". Весь скользкий, липкий и обтекающий этакими прозрачными соплями. Эктоплазма вообще напоминает именно слизь. Вырабатывать это вещество могут далеко не все привидения, но Лорри недавно научилась — и очень этим гордилась. Теперь ее было гораздо сложнее изгнать или развоплотить, а она могла пользоваться выделяемой эктоплазмой, как частью своего тела. Достаточно мне было нанести крохотное ее пятнышко в любой комнате, даже намертво защищенной от привидений — и Лорри могла видеть и слышать все, что там творилось. К сожалению, пользоваться этим талантом в интересах бедных УМов она отказалась наотрез. Невместно ей, аристократке невесть в каком поколении, подслушивать, как какой-то девчонке. Если она решит что-то узнать, ей и так все расскажут. Добровольно. Куда они денутся…
— Госпожа Ан-Астерра, прошу простить меня великодушно за излишнюю самонадеянность, — тем временем извинялся Тёрн в самых изысканных выражениях. Последний раз я от него такой словесный понос слышала на дипломатической встрече с послом Азермона. Но там сироп с ядом лили с двух сторон. — Даже моя молодость не может служить оправданием моего недостойного поведения. Я позволил себе недопустимые вольности. И вы были абсолютно правы…
— Опустив твое самомнение на десять пунктов, — продолжила я. А то у Лорри уже руки в кулаки сжались. С тех пор, как она стала штатным привидением Универа, она предпочитает исключительно деловой стиль общения. — Сейчас попробуем найти тебе какие-нибудь шмотки, а ты пока двигайся к купальне. Засохнет — ничем не отдерем. Лорри — дама устойчивая во всех отношениях.
