— Чего расселась? Живо тащи свой тощий зад сюда или хочешь испытать на себе прелести рабского ошейника? — из глубины ее памяти поднялся панический страх и удушливое, жалящие ощущение. Кожа зазудела и рука непроизвольно поднялась к шее, нащупав мерзкий ошейник!? Жесть! Я что рабыня у черного мага? Весь скептицизм и неверие в отношении фэнтази остался в ее мире. — Я долго буду ждать тебя, отродье?! — отвлек ее от собственной паники ненавистный голос.
Рукой попыталась найти опору на полу, чтобы встать. Память тела гнал внутренний страх перед наказанием. И только тут взгляд Веры обратил внимание на свою грязную руку, точнее не ее. Рука, скорее всего, принадлежала худому подростку. «Не время сейчас», — отдернула она себя и с трудом встала с земляного пола. Шатаясь, она подошла к своему мучителю и хозяину… тьфу, какое мерзкое слово. Внутри нее кипел гнев, но она усмирила его, позже она разберется во всем. Это девчушка боялась мага, это ее память приносит страх. Получается, она заняла тело этой несчастной рабыни. А куда же она делась? Наверное, смертельно перегорела и умерла бедняжка, успокоила Вера свою совесть. Она не специально заняла ее тело, так получилось. Она уж точно не хотела смерти этой несчастной. Жажда к жизни закрыла этот неудобный вопрос, самоедство прекратились и совесть успокоилась.
— Если он начнет вырываться из защитного круга, вольешь свои силы! Ясно, — гаркнул он, возвышаясь над ней. Тело девчушки само втянуло голову, от страха приседая, несмотря на бунтарский дух Веры.
Маг удовлетворенно оскалился, ему нравилось ощущать страх своей рабыни. Хорошо, что он не видел взгляд этой самой рабыни, иначе сразу бы догадался, что перед ним уже не его пугливая собственность. Вера молча кивнула головой, при этом даже она осознавала, что вливая последние силы в защитный круг, она точно распрощается со своей очередной жизнью, которую только обрела. Внутри нее все восстало: «Я не буду!» — мысленно воскликнула она, ошейник на шеи тут же болезненно сжался, обжигая ее. Ах, вот как он заставляет ее повиноваться, поморщилась она от боли. Да, что за жизнь? «Подарок судьбы», — передразнила она сама себя, да уж хороший подарок-рабство. Чтобы отвлечься от боли и раненого самолюбия, она посмотрела в сторону защитного барьера и угрозы своей жизни.
Ее взгляд уперся в странное существо небольшого размера, висящее напротив нее в центре пентаграммы, и странное дело он был призрачным и мерцающим. Может этот дэкар и был страшным, но только не для нее. Мордашка у него была зубастая и клыкастая, голову венчали небольшие рожки, может он и выглядел бы устрашающим, если бы не его лохматая шерсть, которая делала его забавным. Увидев ее, этот комок меха ринулся в ее сторону, но с разлету влетел в невидимый барьер и как по стеклу сполз вниз. Ого, несмотря на свое призрачное тело, он вполне осязаем. Внимательно приглядевшись к нему, она почувствовала что-то знакомое. Его силуэт поплыл перед ее глазами, и она увидела его истинную сущность: уже знакомый сгусток тьмы. Так ведь это же он ее подставил тогда, спрятавшись за ее спину. Существо взлетело вверх, и уже опять хотело ринуться в ее сторону. Но она в панике мысленно крикнула, обращаясь к нему: «Перестань сейчас же, замри!» Что удивительно он ее послушался. Еще не хватало, чтобы из-за этого мелкого гада ей пришлось последние силы отдавать на защитный круг и помереть опять, «не насладившись» новой жизнью.
— Твое имя, дэкар? — властно спросил Калис. Подняв руку, он сделал жест, как будто слегка сжимает что-то в ладони.
При этом существо задергалось, и Вера ощутила его панический ужас. Назвать свое имя, значит попасть в вечное рабство к магу или гордо умереть. А назвать другое он не мог, потому что попросту его не знал. Вере вдруг стало жалко это мелкое существо, ведь, если бы она его не швырнула первого в просвет, то на его месте оказалась бы она. А так в эту ловушку угодил он, а она заняла место бедной рабыни, что тоже по сути ловушка.
— Я спросил твое имя! — маг зловеще оскалился и еще чуточку сжал кулак, существо заверещало от боли.
Этого Вера вынести уже не смогла и мысленно крикнула ему, приказывая:
— Скажи, что тебя звать Гадюша! — другого ей ничего в голову не пришло, только и крутились слова, выдавая состояние ее души: гадство, гад и мелкий гаденыш. Жесть, в кого она превращается, в злобную ведьму?
— Мое имя Гадюша! — с поспешностью заверещал мелкий, и ей даже послышалась облегчение в его голосе.
— Отлично! — оскалился своей жуткой улыбкой некромант. — Теперь я твой хозяин, раз знаю твое имя. Поклянись своим именем верной службой мне, иначе подохнешь! — угрожающе процедил он, брызгая слюной, при этом сделал шаг вперед, как будто готов накинуться на бедное существо голыми руками.
К удивлению Веры существо быстро, с легкостью дало клятву. Она бы на его месте, наверное, подумала бы, хотя жизнь дороже, чего тут думать.
— Я, Гадюша, клянусь верно служить своему истинному хозяину до скончание своих дней. Ни мыслью, ни делом не причинять ему вред! — в подтверждение его клятвы над ним сверкнула черная молния.
Некромант был доволен, он взмахом руки убрал барьер и сказал устало, очевидно, весь этот обряд отнял у него много сил, что уже говорить за ушедшую за грань жизни бедную девчушку.
— Уберите здесь все и на сегодня можете быть свободны, — зевнул он и поплелся на выход.
Гадюша сразу ринулся к Вере, меняясь на ходу. Она дернулась в сторону, но не достаточно быстро. Сгусток вляпался в район ее сердца, растворяясь в ней, странно, но она почувствовало его тепло.
— Хозяин, я так рад, что ты не отказалась от меня и приняла меня! — раздалось у нее в голове.
— Что!? Какой еще хозяин? Я, между прочим, девушка! — опешила она от этой новости. — И звать меня… — из ее новой памяти слово «вера» прозвучало на языке этого мира как — Кэйра!!! Прислушавшись к своему имени на новом языке, она удовлетворенно произнесла: — Да, называй меня Кэйра. И с чего ты взял, что я твоя хозяйка? — облокотилась она об каменный топчан от усталости, уж очень смахивающий на жертвенник.
— Ну как же! — удивленно произнес он. — Я увидел твою печать и понял, что ты избранная, а значит, сильная и скоро покинешь мир духов. Я и попросил твоего покровительства и помощи. Ты же заступилась за меня и победила врага, — вот, значит, как это называется, попросил помощи, а не трусливо спрятался, мелькнуло у нее. — Потом ты позволила мне разделить с тобой добычу, — важно произнес он, — и самое главное, признала меня своим, дала мне новое имя, гораздо лучшее, чем было! — его тепло в знак благодарности еще больше разлилось в районе ее сердца, от чего стало очень хорошо. — А, кстати, что означает это возвеличенное и красивое имя Гадюша? — благоговейно произнес он.
