Я ничего не ответила. Бежать... смешно. Бежать мне некуда, в замке лэрда тепло, и есть еда. Я не сумасшедшая, чтобы идти на холод, не зная правил этого мира. О свободе я сейчас не думала, я думала о выживании.
Вскоре мы вышли на улицу и покинули главные ворота. Следуя за Авой, я с любопытством рассматривала маленькие, деревянные домики с соломой на крыше. Всю прошлую неделю меня не выпускали, держали при себе, а сегодня мне повезло глотнуть немного свежего воздуха.
Ощущая себя в далекой деревне, пришла к выводу, что клан процветал. Люди сновали туда-сюда, нагруженные мешками или ведрами. К воротам часто прибывали телеги. Вдалеке виднелось пастбище со скотом. Бегали дети и дрались палками между собой.
Я тоже стала объектом для всеобщего интереса. Мужчины свистели, женщины неодобрительно качали головой. Светловолосых в клане было мало, все чужаки, пришедшие с других земель.
Она подвела меня к большому дому, просторному. Я даже не ожидала, что мне одной достанется так много места. Там явно было больше одной комнаты. Позади виднелся заросший сорняками огород.
— Располагайся, Лиса. И приберись здесь. А мне пора, у меня дел полно.
— Ава, постой... пожалуйста, — умоляющим тоном обратилась к ключнице. — А как долго у вас не было лекаря? Как она вела дела? К кому вы ходили за помощью?
— К кому-кому, — подбоченилась женщина, — ко мне ходили. Я тоже обученная.
— Прости, я заняла твое место? — кажется, я нашла ответ ее недружелюбному поведению.
— Мое? Я слежу за всеми слугами в замке, ведаю всеми расходами и рабами. Я слишком занята, лэрд сделал милость, что взял тебя мне на подмогу. — Сначала она накинулась на меня, но потом переменила интонацию. — Была тут до тебя одна, тоже симпатичная. Что-то напевала, лечила. Хозяин взял ее в любовницы, а та оказалась предательницей. Догадываешься, что с ней произошло?
Замерев, я медленно кивнула. Еще как. Суровый мир, суровые порядки.
— Все, отстань. Только отвлекаешь. Разбирайся со всем сама, а то впечатление, что ты не ведьма, а умалишенная.
Заходить внутрь она наотрез отказалась, словно боялась чего-то.
— Прости, спасибо, — я все равно оставалась вежливой и дотронулась до ручки двери.
Между прочим, в доме было на удивление чисто. Немного пыльно, затхло, но это легко решалось водой и мокрой тряпкой.
Всюду были подвешены пучки трав. В передней, по-видимому, принимали посетителей. Был стол, а за ним множество полок коробками и пузырьками. Я принюхалась к содержимому из первой банки и признала полынь.
Пройдя дальше, отыскала спальню и кухню и еще одну маленькую комнату.
Пора было приступать к уборке, перестелить постель, поискать для себя одежду, но я зачарованно смотрела на стол в передней. На нем лежала большая, внушительная тетрадь, припыленная сверху. Открыв и перелистнув страницу, с радостью обнаружила, что моя предшественница вела хоть какие-то записи.
Я погрузилась в чтение, изучала методы местной медицины и дивилась странным сочетаниям трав, пока меня не прервали.
Без стука в дом вошел мужчина. Он был не меньше Брюса, такой же огромный и бородатый. Я не сразу его признала, но лицо было уж очень знакомым.
— Ты Лисандра? — буркнул он. — Тебя благодарить за мое спасение?
Это был тот самый мужчина, которому стрела проткнула кожаный нагрудник и повредила легкое. А я ведь и не знала, выжил он или нет.
— Большую часть работы сделал твой лэрд, — честно признала я. — Я лишь указала на место.
— Он считает иначе, — топтался мужчина на пороге. — Меня зовут Лиам, я военачальник у Брюса.
Наверное, он полагал, что его должность произведет на меня впечатление, но я никак себя не выдала.
— Я Лиса, — представилась по-своему. Лисандра моему уху было непривычно, я откликалась не сразу, а на Лису реагировала. — Я рада, что ты почти здоров.
Встав из-за стола, я пригласила его войти. Показала на деревянный табурет.
— Могу я осмотреть рану? — спросила его.
Я плохо помнила тот день. В страхе и позабыла, а чем я все обработала. Здесь не было медицинского спирта. Люди делали крепкое вино, эль и виски, но антисептиков никто не придумал.
Лиам подозрительно сощурился. Я думала, что мужчина откажется, не доверится той, кого все в клане прозвали ведьмой, но он смиренно сел, нисколько не стесняясь, мигом стянул с себя рубашку.
— Посмотри, — разрешил мне милостиво и таким тоном, будто делал мне величайшее одолжение.
Приблизившись к нему, у меня к горлу подкатил комок. Показалось, что я делаю что-то плохое, непозволительное. Но я отбросила эти глупые мысли. Я врач, я училась. Сколько я видела голых мужчин и женщин, какая мне разница?
Сняла с него повязку, замотанную вокруг груди. Склонила голову на бок и едва надавила пальцами. Лиам поморщился, но из его уст не раздалось ни звука. Ему было больно, но он терпел.
Кровь не сочилась. Не было гноя, и запах был нормальный. Да, глубокий шрам останется, его ведь никто не зашивал, но каким-то чудом воин избежал инфекций и воспаления. Его рана заживала, но я все равно начала перечислять, как за ней ухаживать.
— Ее нужно каждый день мыть, с мылом, — терпеливо объясняла я.
— Каждый день? — переспросил он.
— Каждый, — твердо стояла на своем. — Лиам, — Я не хотела бы его отвлекать или мешать ему, но он был единственный, кто зашел ко мне, и кто не питал неприязни, — а где жители берут чистую воду? Ты меня не проводишь?
— Здесь рядом река, Лиса. — Он встал и надел свою рубаху обратно. — Провожу.
Я улыбнулась, намеревалась его поблагодарить, но тот внезапно схватил меня в охапку, приподнял над полом и прижал к себе.
— Ты теперь с лэрдом, да? — гортанным, низким голосом заговорил он.
Пискнув словно мышь, я забрыкалась в чужих объятиях.
— Нет, я ни с кем! Отпусти меня.
— Ты рабыня, Лиса. Если не отпущу, что ты сделаешь?
Чувствуя его силу, как крепко он меня сжимает, я ужаснулась. Ведь я не могу ему противостоять.
— Тебя накажет лэрд, он мне обещал!
Меня резко опустили на пол. Упоминание их главы клана подействовало на мужчину отрезвляюще.
— Значит, ты все-таки с ним, — заключил Лиам.
На него я больше не смотрела, поправила ошейник на шее, одернула платье.
— Это не твоя забота, — произнесла сквозь зубы, —- ты здоров, а мне нужно приниматься за уборку.
Военачальник не считал, что чем-то обидел меня. К рабам они все относились одинаково, их мнения не спрашивали, на эмоции не реагировали. Разве Брюс был ко мне добрее?
— Пойдем, я проведу тебя к реке.
Жаль, что я не обладала присущим этим горным жителям хладнокровием.
— Нет, я сама, оставь меня.
Надеялась, что он уйдет. Нет, молила об этом. Я хотела перевести дух, может, немного поплакать. Сегодня судьба мне благоволила, дала этот дом и возможность жить отдельно, но и потребовала сполна. Уже двое мужчин настаивали на близости.
— Не дерзи мне, Лиса, — не смирился с отказом Лиам. — Я переговорю с Брюсом. У него полно женщин и есть невеста. А я свободен. Меня не смущает твое положение. Будешь хорошей любовницей, я возьму тебя в жены.
С его стороны предложить это было очень щедро, но я все равно промолчала. Немного задержавшись, ожидая, что я хоть что-то скажу и не дождавшись, он ушел, и я свободно выдохнула.
Здешние воины отвратительно относились к женщинам. Ни во что их не ставили. Нормальным делом считалось поколотить нерадивую жену. Нет, какое замужество, мне бы освоиться.
Маленькую речушку, а скорее горный ручей я отыскала быстро. Он скрывался за натянутыми веревками и развешенным на них бельем. Никого рядом не было. Женщины в этот час уже готовили ужин и встречали своих благоверных.
Я набрала воды в два ведра и принесла в дом. Отмыла окна, все проветрила, принялась оттирать пыль, но сама обдумывала записи бывшей целительницы.
Может, она писала еще что-нибудь? Книг в кожаных переплетах, старых свитков из пергамента нашлось немало. Девицу звали Анна, она умело лечила местных. Из уроков истории я что-то не припоминала лекарей, которые скрупулезно вели подобную картотеку. Нет, они были: Авиценна, Парацельс, Гиппократ, но чтобы девушка... Она вписывала имена, болезни, ход лечения. А она сама не была иномирянкой?
