— Моя канцелярия в ближайшие дни размножит и разошлет во все магистраты сообщение о том, что вся полнота власти передана Советом герцогов королеве, — сказал канцлер, когда герцоги покинули зал Совета. — Теперь у тебя развязаны руки, и можно заняться жрецами. Ядовитой гадине нужно побыстрее вырвать зубы, пока снова не укусила. Как думаешь действовать?
— Плохо, что эти храмы стоят в городах, — задумчиво сказала Ира. — Если жрецы упрутся и не захотят подчиниться королевскому правосудию, придется применить силу, а это может привести к тому, что пострадают горожане. Да и наше оружие у них еще должно остаться. Нам мало наказать виновных, важно это сделать так, чтобы об этом узнали все. Затевая убийство, они не просто подняли руку на своего короля, они замахнулись на жизни и благополучие многих тысяч его подданных. Так об этом и нужно говорить в народе. Нужно, чтобы люди поняли, откуда у нас жестокость. Хватит уже возиться с этим культом. В конце концов, сам Ашуг говорил, что ему не нужны храмы. Вычистим эти два, а остальных предупредим, что если с их стороны будет допущена хоть тень неповиновения, на нашей земле не останется больше ни одного храма этого бога.
— И как ты думаешь с ними поступить?
— У меня есть возможность тихо уничтожить их всех, но боюсь, это не произведет должного впечатления.
— Это как?
— Напустить на них Малыша. Маг не совсем человек. Помимо массы достоинств, которые его отличают от человека, имеются и недостатки. Если у обычного человека отнять те жалкие крохи сил, которые у него есть, он просто будет себя неважно чувствовать и может заболеть, а вот маг умрет, причем почти сразу же. А большинство жрецов — это маги, хотя сильных среди них мало, а в провинциальных храмах их нет совсем. Поэтому Арус без труда вытянет из них все силы. Сильный маг может какое–то время продержаться и отбиться от Аруса обычным оружием, а эти перемрут сразу.
— Так в чем же дело? Или тебе их жалко?
— Будет мало шума, — объяснила Ира. — Хоть один из храмов надо уничтожить так, чтобы все вздрогнули, а в другой можно послать Малыша.
— А если они все же отдадутся королевскому правосудию?
— Значит, будем судить, но я в это не верю.
Опять усилился дождь, и поднявшийся холодный ветер задувал дождевые капли под капюшоны изготовившихся к бою солдат. Вода не успевала стекать в канавы и покрывала всю площадь перед храмом и прилегающие к ней улицы, заполненные сейчас солдатами. Единственным человеком, которому непогода не доставляла неприятностей, была королева. Она тоже надела плащ, но сейчас в нем не было необходимости: и дождь, и ветер свободно проходили через ее тело.
— Всех жителей предупредили? — спросила она полного, низенького главу магистрата города Старин. — Долго нам еще здесь мокнуть?
— Предупредили всех, ваше величество! — подобострастно ответил тот. — Сейчас уходят последние. Как узнали, что вы будете разрушать храм, так и побежали.
— Тогда пойду и я, — сказала Ира. — Всем оттянуться назад, а то, если они начнут стрелять, может и вам достаться. И подтащите поближе сундук.
Площадь была меньше столичной, поэтому девушка быстро дошла до ворот храма, где под козырьком стоял один жрец, со страхом наблюдавший за выглядывающими из–за домов солдатами и спокойно идущей к нему королевой.
— Иди и передай всем жрецам, что они должны выйти из храма и пройти проверку моими магами, — сказала ему Ира. — Невиновные в покушении на короля и те, кто о нем не знал, не пострадают. Скажи, что королева ждет их решения, и долго я ждать не намерена: у меня люди мокнут.
Жрец открыл одну створку дверей и исчез внутри храма. Некоторое время ничего не происходило, потом на мостовую посыпались осколки выбитых стекол, и из двух небольших выходящих на площадь окон по королеве открыли огонь сразу из двух автоматов.
«Так я и думала, — удовлетворенно подумала она. — Теперь все формальности соблюдены, и я могу ответить. Нет, ну что за козлы? Они меня совсем за дуру считают, думая, что я так подставлюсь?»
Повернувшись и не обращая внимание на стрельбу, девушка направилась обратно к солдатам. Жрецы стреляли недолго. Как только они поняли, что новое оружие не причиняет королеве вреда, огонь из автоматов прекратился, и в нее на всякий случай с тем же успехом выстрелили из арбалета. Свернув с площади на улицу, на которой лежал большой сундук, Ира лишила его веса.
— Приподнимите его невысоко над мостовой! — приказала она солдатам. — А теперь отойдите, дальше я сама.
Сделав сундук проницаемым, Ира ухватила его за свисающую веревку и опять пошла к храму. Ее еще раз обстреляли, а потом встретили в коридоре, безуспешно пытаясь искромсать мечами. Стараясь не обращать внимания на перекошенные страхом и злобой лица и мелькающее перед глазами железо, она пошла в молельный зал. Кончик фитиля отсырел и не хотел зажигаться, но когда она его подсушила взглядом, занялся и с шипением исчез в сундуке. Дело было сделано. До взрыва остались три минуты и ни вскрыть, ни унести из храма сундук за это время жрецы не успеют. Вернув своей адской машине сначала обычные свойства, а потом и вес, девушка быстро пошла к выходу прямо сквозь жрецов, которые столпились в проходе и не успели освободить ей дорогу. Выйдя из храма, Ира перешла на бег. Сам взрыв и осколки камней не могли причинить ей вреда, но она боялась в таком состоянии упасть от сотрясения мостовой. Девушка успела покинуть площадь и вернуть телу нормальные свойства, когда по ушам ударил грохот взрыва, а в центре площади вырос огромный столб дыма и пыли.
— Там всю площадь засыпало битым камнем, — рассказывала она позже канцлеру, — да и прилегающим улицам досталось. Во всех домах в центре города нужно менять стекла. Магистрат должен выполнить все работы по очистке площади и ремонту домов, а мы все это оплатим.
— Теперь ты довольна? Или тебе мало шума?
— Достаточно шума. На второй храм я выпустила Малыша, так в нем остались в живых только пять мальчишек, которых недавно взяли на обучение. Там тоже жрецам предлагали выйти и сдаться на милость королевы, и они точно так же послали парламентера, разве что на этот раз обошлось без стрельбы, наверное, потому, что этим парламентером была не я. Потом при обыске у них нашли два автомата.
— Как ты думаешь, они угомонятся?
— Разве что на время. Боюсь, что добром мы с ними не разойдемся. И за это тоже нужно сказать спасибо нашему другу Сандеру.
— А он здесь при чем?
— А при том, Лен, что это он полвека назад разжег в жрецах Ашуга пламя ненависти к мастерам и жажду силы и власти. А нам с вами теперь по его милости приходится работать пожарными. И фиг у нас что получится, пока мы не выведем всех жрецов этого культа, или почти всех.
