в своей речи не преувеличил опасность похода в Священную пустыню, хоть и не решился сказать главного. До конца дойдут не все. [14 - Ритуальное пиршество в Древней Греции.]
В доме стоял головокружительный запах копченого тунца с салатом и свежеиспеченных хлебных лепешек. Мелина бегала меж двух столов, расставляя тары с разнообразными блюдами и чаши с разбавленным водой вином. Рядом с посудой уже горели свечи, освещая центр комнаты — вечер подкрался незаметно. Женщина обрадовалась своевременному появлению сына вместе с гостем и усадила обоих на апоклинтры[15], продолжив выставлять еду.
— Орехи? — удивился Каро. — А это что, мама? Свежие груши? Откуда такие деньги?
— В праздник не жалко. — Она махнула рукой. — Вскоре это станет нашей ежедневной трапезой — Герои получают много. Мы вновь сможем жить на широкую ногу.
— Но ты купила это заранее.
— Сегодня с утра. Я знала, что ты победишь.
— Поражаюсь тебе. — Он взял в руки фрукт и почти вкусил его сладкую мякоть, как вдруг ладонь оказалась пуста.
— Это на десерт! - Мелина вернула грушу на место. [15 - Обеденное ложе в Древней Греции.]
Закончив с приготовлениями, женщина села за стол к Аретусе.
— Каро, что не так? — Резко переменившийся в лице Икарос восседал напротив матери в смятении. — Располагайся как следует и приступай к еде.
— Твоя дань традициям не знает границ.
Он поставил руки на мебель и принялся толкать ее — дерево заскрипело, царапая пол.
— Так нельзя!
Каро не слушал, и налитое в чашу вино пролилось, запачкав рукава его хитона. Ошеломленная мать пыталась остановить сына словами, но все было напрасно — он успокоился лишь после того, как два стола соединились друг с другом.
— Это наш общий праздник. Мой, твой, Реты и Меланты. Все мы приложили усилия, чтобы сейчас иметь право трапезничать и радоваться достигнутому успеху. Почему тогда мы не можем сидеть вместе?
— Уважай своих предков. — Мелина не злилась, но говорила настойчиво. — Мужчины и женщины всегда принимали пищу отдельно друг от друга.
— Коль ты так верна прошлому, то кто в семье главный, согласно традициям?
— Мужчина.
— Тогда почему ты еще споришь?
Женщина сощурила глаза, не найдясь, что ответить; Икарос насупился, собираясь стоять на своем до конца.
— Рета, как нам следует поступить с твоей точки зрения? — Мелина быстро нашла место, на которое нужно давить в этом споре.
Аретуса онемела, испуганно захлопав глазами и от растерянности глупо открыв рот.
Меланта бежала домой, надеясь услышать хорошие новости. В кулаке она сжимала простенький, но красивый перстень с гравировкой в виде лошадиной головы, которым хотела наградить своего брата. Или утешить, если испытания не дались ему и в этот раз. Своим появлением на пороге девушка вызвала у родственников поток странных вопросов — она пропустила все мимо ушей, отметив только наличие гостя и разнообразие вкусностей на организованном матерью ужине.
— Каро, ты молодец! — взвизгнула Мела и бросилась целовать его в щеки. — Ты Герой!
— Пока лишь номинально.
— Извини, я не смогла прийти. В хозяйстве не дают поблажек даже по таким грандиозным праздникам. Зато у меня есть подарок!
Она передала перстень брату.
— Какой красивый! — Он прокрутил украшение в руках и надел на палец. — И стоит наверное дорого. Не нужно было вам обеим так тратиться ради меня.
— Об этом не беспокойся. — Меланта подняла руку в приветственном жесте. — Хайре, Рета.
— Хайре. — Аретуса до сих пор пребывала в легком недоумении от произошедшего.
— Вижу, ты тоже справилась с испытаниями.
Мела пододвинула апоклинтр поближе к столу и легла на левый бок. Налив себе вина, она озвучила поздравление и испробовала сладкий напиток.
***
Несмотря на властвующую снаружи темноту, праздник был в самом разгаре: люд кричал веселыми и пьяными голосами, распевал песни и смеялся до коликов. Икарос и Аретуса вышли за стены города, свернув на проселочную дорогу, которая вела к дому девушки.
— У тебя хорошая семья. — Под влиянием алкоголя Рета легко нашла общий язык с родственницами возлюбленного. — Приятно знать, что за твоей спиной стоят близкие, готовые оказать помощь в любой момент.
— Не просто готовы, а делают это ежедневно. Мой успех — это их заслуга. Я не знавал обычной работы в своей жизни, тратя все время на тренировки. Я питался, одевался и покупал оружие на их деньги. Мама и сестра отказывали себе во всем ради меня. Когда отец обеспечивал семью, было проще.
— Они не боятся потерять и тебя?
— Я буду Героем, а не обычным гоплитом[16], как папа. Это не дарует мне бессмертность, но и не позволит таксиарху[17] отправить на убой. Ты осведомлена обо всех нюансах нашего титула не хуже меня. — Каро сорвал травинку и сунул ее в рот. — Что до твоих родителей? Они и сегодня не промолвили ни слова?
— Нет, в этот раз они прочитали мне нотацию. Повторились, что военное ремесло не женское дело и напомнили о моей никчемности. Попросили не позорить их семью в акрополе, а в спину пожелали потерпеть неудачу. Нет у них дочери после того, как я впервые ослушалась отца. Оттого будет приятней сообщить им об успешном выступлении.
— Они не достойны тебя, Рета. После инициации ты сможешь забыть их навсегда, если захочешь. Но ближайшие дни придется терпеть.
— Я терплю целое десятилетие, — усмехнулась девушка. — Несколько суток ничего уже не изменят. [16 - Древнегреческий тяжеловооруженный пеший воин.][17 - Древнегреческий военный чин. Таксиархи командовали отдельными полками тяжелой пехоты.]
Они остановились в пятидесяти ярдах от дома.
— Я волнуюсь. — Аретуса встревоженно посмотрела на юношу. — Завтра мы впервые увидим Его так близко.
— Не только увидим, но и формально станем его детьми. Ты уже выбрала место для отметки?
— Узнаешь на церемонии, — подразнила она Каро. — Надо идти, иначе не успеем отдохнуть. Береги себя и будь аккуратен на обратном пути.
— Вряд ли со мной может что-то случиться. — Икарос положил ладонь на навершие меча.
— Я об этом и говорю. Не заруби какого-нибудь дурака.
Юноша серьезно кивнул, поцеловал девушку и попрощался с ней до завтрашнего дня.
Амин поежился от
