Все ждали пока Баал придёт в форму. А он обещал через пару дней уже вернуться, так что, в целом, мы уже готовы выманивать Безымянного.
Ну, были. Теперь за нами бдит Юстиция, и ей не нравятся мои манипуляции с ядрами.
Но хорошо, что у нас есть хитрый маленький гоблин с голубыми глазками.
— Ба, ну ты чё, — постучала мама пальчиком по лбу, — Юстиции не нравится, когда судьбу меняют и от ада освобождают. А Безымянный, судя по письму, тригерится только на выдирание ядра. Не обязательно же Мише сами души жрать, ну. Главное выдрать!
Мы переглянулись и удивлённо закивали. Ну так-то да. Блин, умно подметила!
Вообще, что-то я мало уделяю маме похвалы. Начнём с того, что она, молодая девушка, счастливая мать и жена, которая без ума от своего ребёночка — на полтора года его теряет. То что она в клиническую депрессию не впала, и быстро восстановилась после моего возвращения — уже знак, что Анна то не так проста!
Ну а сейчас она и вовсе: вернулась на работу, получает неплохие деньги, похорошела, ещё и со мной, опездалом, возится постоянно, и вот такие вот умные штуки стабильно выдаёт.
Я говорю, отец маму не просто за глазки полюбил! Она как кошка — вроде и ничего не делает, но постоянно ей любуешься, радуешься, а если уйдёт — грустить будешь, печаль, тоска. Как полноценная часть сердечка.
Люблю мамулю. И всех люблю. Кроме Вивьен и Кати. И рыночных отношений — хочу, чтобы бесплатное всё было.
— Да уж, у всех дети как дети, а у нас… — начал батя.
— А у нас самый лучший! — мама чмокнула меня в макушку, — Ещё бы в ад не попадал, было бы неплохо.
— Больше так не буду… — пробурчал я.
На том и порешили. Юстиция, вроде, убивать меня не собирается, а план с Безымянным всё ещё в силе. Значит ждём Баала и спрашиваем незнакомца за кривой письменный базар. Уж не должен же Безымянный быть сильнее Ведьмы Апокалипсиса, Баала и бати, убийцы Апостола?
Эх, вот бы разобраться ещё и с ним… вообще бы спокойно зажил. Надоели приключения! Дайте спокойно качаться и мутить темки! Тем более у меня в зале уже пошли успехи!
Наступил следующий день, прошла школа, и мы все в зале.
— Миша, а ты сколько подтягиваешься? — спрашивает Максим, прыгая на турник.
— Ну… разочек смогу нормально.
— А я три могу, смотри! — он начинает резво подтягиваться.
— Да ты офигел, дебилка! Ыа-а! — я прыгаю, хватаю его за шорты и резко их стягиваю, оставляя в трусах.
— Уа-а-а! — запищал он, дёргаясь на турнике.
Да как так? Что за физически одарённая обезьяна, как он это делает⁈ Я тут и шею качаю, и трицепсы, и выносливость. Я так гордился своим первым подтягиванием! Я думал ну всё, спортсмен, культурист, аполлон. Но будучи мартышкой, я не подозревал, что дружу с шимпанзе!
— Кайзер, что за бред ты делаешь⁈ — крикнул тренер, — А ну на спарринг! Морозов, вставай с ним!
Я медленно поворачиваюсь.
Опа.
Опа-опа.
Морозов?..
А ведь знаете… нас с Лёней ещё не ставили вместе. Говорили, мол, слишком высокий разрыв в навыках. Пропасть! Он недосягаем! Якобы мне и Максима хватало.
— Эт, Миш… — натягивал Лёня перчатки, — Мы же без обид, да?
— Надевай шлем, Лёня. Надевай, — улыбнулся я.
— Ох…
Я затягиваю перчатки и отхожу к своей стороне октагона. Морозов к своей. Я выдыхаю.
Не сказать, что я всё ещё хочу мести. Проведя месяц вместе, я понимаю почему Морозов был таким, и кто он на самом деле. Конечно, мы ещё не лучшие друзья, но в компашку он вписывается хорошо.
Нет. Но сейчас — реальная проверка, чего я достиг.
— Лёгкий спарринг! Начинать! — кричит Колобаш.
Мы быстро сближаемся. Сейчас у Лёни нет того гнева, как в прошлый раз, свою месть он получил, поэтому действительно работает на технику.
Ну что-ж… я тоже!
Блокирую. Отступаю. Бью в блок. Прошла минута, и никто из нас чётко не попал.
Только вот сейчас я замечаю куда больше. Вижу куда лучше, реагирую куда быстрее!
Раньше я и не подозревал, что мои руки длиннее Лёниных и не пользовался этим преимуществом. Не замечал, что за секунду до лоукика он бросает взгляд вниз. Не понимал, как смотреть через перчатки. Но месяц тренировок… месяц спаррингов… месяц симуляций…
Я вижу тебя, Морозов.
Нужно терпение. Нужно выжидать идеальный момент… как например… сейчас!
Вижу, как Лёня бросает взгляд вниз, подставляю ногу под удар, и пользуюсь вражеским успехом!
— Тс-с! — резко выдыхаю через рот.
Бах! Пробиваю апперкот сквозь его прореху в защите.
Удар прилетает чётко в нос, отчего Морозов распахивает глаза и безвольно валится на жопу.
— Стоп! — кричит Колобаш.
Выдыхаю. Опускаю руки. Лёня, выпучив глаза, сидит на жопе со всё ещё поднятым блоком и не понимает, что происходит, а тренировка вокруг останавливается, потому что все повернулись на произошедшее.
Секундная тишина. Остановка спарринга.
— Чёткий удар, Кайзер, — слышу голос тренера в спортивках, — Зайди в кабинет после тренировки, — он отпивает кофе и оглядывает остальных, — Чё встали⁈ А ну возвращаемся! Смоливкин, какого хрена без штанов⁈ Не выросло ещё, чтобы хвастаться, а ну натяни!
Я подхожу и протягиваю руку Морозову. Он ещё раз моргает, потирает нос, с которого даже кровь не побежала и, глянув на перчатку… принимает помощь.
Удар по носу редко когда нокаутирует. Но ноги он отключает — будь здоров. Проверено.
— Да уж… — потирает он лицо, — Хорошо на душе, да?
— Ваще-е-е-е, — улыбаюсь во всю наглую харю, — Но мы же это… без обид?
— Да не. Здесь… реально сам пропустил… — бормочет он, — Ну в следующим раз не пропущу. Натягивай шлем!
— Пф. Да без проблем! Держись, Морозов! — сказал я.
И в следующие три раунда мне отхреначили все ноги. Оказывается, Морозов может бить куда сильнее и больнее.
Блин.
* * *
— Звали, тренер? — захожу в кабинет.
Сегодня был только он, тренер в спортивках. Вообще, его Лёха зовут, но все мы его тренером в спортивках и зовём.
— А, Михаэль. Да, подойди, — махнул он рукой, — Во-первых, хочу поздравить с нокдауном Морозова. Редкий случай! За это я тебе дарю уборку вокруг зала, раз сил так много. Как раз снег выпал, подмести надо.
— Да ну ё-ё-ёп… — взмахиваю урками.
— Ничё-ничё, твоя очередь, — отмахнулся он, — Во-вторых, на соревнования не хочешь?
Я вскинул брови.
А вот здесь секундочку!
— Так я же всего второй месяц занимаюсь, — покосился я на него.
— И за второй месяц такой результат, — хмыкнул он, — Скоро будут соревнования среди твоего веса, детские, с полной защитой. Чтобы аристократишки себя хорошо почувствовали, — хмыкнул он, — Есть шанс побить наглых детей! Ты за?
— Я всегда за! — закивал я, — Я хочу на соревнования, уо-о-о! Где подписывать⁈ А Морозов и Смоленцев⁈
— Морозов в другой группе будет, вы не столкнётесь. А Максиму рановато — дури в нём не занимать, но прогрессирует он… быстро, но не как ты. Ему ещё месяц бы, край два.
— Я буду бить аристократов⁈
— Ну… да…
— Уо-о-о-о! Получайте, буржуи! — замахал я кулаками, — У меня будут медальки⁈ Спортивная карьера⁈
— Не, ну раз у тебя ТАК много энергии — два дня будешь убираться.
На этих словах я уже сам выскочил из тренерской, чтобы ещё и третий день дежурства не схватить. Эх, не любит мир активных детей, не любит…
Но будто этого мало, так в раздевалке меня добили.
— А давайте ко мне в гости? — предложил Максим, — В приставку поиграем! Нафиг домашку!
— Ну я не против… — всё ещё стеснительно и неуверенно говорил Леонид, — А ты, Миша?
Хотелось крушить всё вокруг, плакать и верещать. Я тоже хочу в приставку играть, уродыы-ы-ы!
Мне нельзя нервничать, я в маму, у нас маленькие кошачьи нервишки, мы не справляемся со стрессом! Если мы нервничаем — мы хотим царапаться и громко мяукать.
— Не могу, дежурство… — пробубнил я.
— Ну, мы без тебя тогда поедем.
