Ждать хозяина пришлось долго, тот явился под утро, хмельной и веселый. Хорошо, что один. Быстро введя Стырского в транс, предложил тому каяться в содеянном преступлении. С отвращением дослушав исповедь до конца, парень принес из кухни старый нож из шведского набора. Вытерев его носовым платком, вручил Жоре:
- А теперь делай себе харакири.
Несмотря на гипноз, мужик помирать не хотел, пришлось Веньке помочь. Смрадные кишки вывалились на ковер, полилась кровь - зрелище отвратное. Веньку замутило. Лишенный голоса, Жора рычал, ползая по ковру, собирал и запихивал внутренности в распоротый живот. Венька дальше вынести кровавое зрелище не мог, а потому умертвил Стырского энергоударом. Сердце негодяя лопнуло, казалось, родители отомщены, но почему на душе такой тяжелый осадок?.. Уничтожив следы, парень выбрался из квартиры. Он шел по Фонтанке, засунув руки в карманы ветровки, и на первом же мосту кинул связку ключей в воду.
Через два дня Веня улетел отдыхать на Гавайи, где хотел вычеркнуть мрачную страницу прошлой жизни.
.....................................................................................
На отдыхе его преследовал один и тот же сон - средневековый город, рыночная площадь и он в оружейной лавке отсчитывает золотые монеты за добротный узкий меч в простых ножнах. Дальше - схватка с оборванцами на узкой улочке, кровь на булыжной мостовой... Вечерняя набережная, полная фланирующего народа - дамы в пышных юбках с вуалями на лицах, мужчины, одетые в стиле милитари, - в кафтаны с двумя рядами золоченых пуговиц, узкие штаны, ботфорты. На головах - разнообразные шляпы. Все при мечах и шпагах. Последний кадр - осажденный город, он - в рядах защитников.
Тонкий намек судьбы Венька понял и принял - видимо, предстоит путешествие в прошлое, смущало одно - на вечернем небосклоне невооруженным глазом просматривались три луны. Одна из них красного цвета. Ну явный перебор, не хотел Венька покидать родную Землю-матушку, на фига ему такой геморрой. Правда, к предзнаменованию отнесся серьезно.
В детдоме взял списки всех двухсот сирот и работающего персонала. В сбербанке каждому положил на депозитный счет тысячу евро. На расчетный счет самого детдома ╧ 6 закинул сто тысяч в валюте. После найма детективного агентства и двухмесячного отдыха (Венька умудрился и по Европе пошастать) у него оставалось ровно полмиллиона. Потому он решил, что если попадать в неприятности, то лучше обеспеченным человеком. Венька стал скупать в банках золото, но поскольку такую кучу с собой не утащить, а впереди маячила армия, то основную часть слитков закопал в Репино у приметной небольшой скалы на берегу Финского залива.
Три месяца таскал презренный металл в тайник, мотаясь по электричкам. Больше двадцати-тридцати килограммов за раз не утащишь. Подступала осень, пришла повестка из военкомата. Венька напряг мозги и соорудил-таки золотой запасец на первое время - отлил две пятикилограммовые гантели, а затем покрасил их в черный цвет.
В последний год усиленно занимался в обществе "Динамо", в секции саблистов. Штурмовал историю, химию и физику. В платном тире стрелял из пистолета до звона в ушах. Словом, готовился...
........................................................................................
Армия встретила Веньку и его друга Ваську Парамонова, мягко говоря, неприветливо. Служить им выпало в псковской бригаде ВДВ. Чуть ли не в первый день на них наехали "деды", хотя какие на фиг "деды". Пацаны, отслужившие по девять-десять месяцев, задирали нос, считая себя старослужащими. Венька не стал устраивать побоища - он сделал изящный и беспроигрышный ход, теперь при виде его или Васятки на "дедов" накатывала настоящая волна ужаса. Этих двоих салаг стали обходить стороной. А так служба катилась равномерно, единственное неудобство - гантели.
Чижов рассуждал так: исчезнуть в присутствии однополчан вряд ли получится, а в караулы и прочие малолюдные места старался брать замаскированное золото с собой, в сумке из-под противогаза.
Перестали мучить чуждые сны, спал в казарме нормально. Прошла армейская зима, наступила бурная весна с распусканием почек, молодой зеленой травкой и прилетом деловитых грачей. Природа проснулась. В мае месяце пошли первые грозы и дожди. Венька почувствовал: близится его уход. Предупредил Ваську, чтобы тот сильно не переживал. Двадцать третьего мая выпал черед Веньке заступать в караул. Дежурили на дальней точке периметра военного городка на пару с хлопцем из Ростова Гришкой Лавровым. Гришка, известный соня, тотчас завалился на топчан и захрапел. Дежурили по четыре часа. Целые сутки скуки и ничегонеделанья, с ума сойти. Венька в таких случаях брал с собой книжку из солдатской библиотеки. Потоптавшись возле караулки, отметил чернеющее небо - никак дождь зарядит, зараза. Стоять в плащ-палатке под холодным ливнем - удовольствие еще то, даже "грибок" мало спасал. Венька сбегал в караулку, где напялил на себя плащ-палатку, не забыв перекинуть через плечо сумку с гантелями. Завистливо глянув на сопящего Гришку, выскочил наружу. Затарахтели первые капли дождя, Венька юркнул под "грибок", приклад карабина ударил по ногам. Дождь усилился, вскоре стало совсем темно. В небе послышался оглушающий треск, рвануло так, что зашатался несчастный "грибок", а затем в него ударил белый столб огня. Послышался раскат удаляющегося грома, небо быстренько очистилось, на землю упали последние капли дождя. Выглянуло солнце, над краем леса, видневшегося вдалеке, встала радуга. Пахло озоном и свежей травой, а дощатое, хлипкое сооружение, под которым прятался часовой, исчезло вместе с ним...
Впоследствии глава комиссии, особист бригады майор Бегичев, только разводил руками - такое в его практике впервые. Дезертирства случались и раньше, но зачем беглый солдатик упер с собой "грибок" - это ни в какие ворота не лезло. Наверное, крыша поехала. Конечно, объявили в розыск, разослали ориентировку, да все без толку. Ни солдата Чижова, ни "грибка".
Кое о чем догадывался Васька Парамонов, но благоразумно молчал "в тряпочку", помня Венькины наставления...
....................................................................................
В руинах древнего города - тишина, нарушаемая лишь писком летучих мышей, гнездившихся в развалинах. Монотонность кладбищенского бытия нарушил цокот копыт, в город въехал всадник на заводном коне, загруженный водой, съестными припасами и прочими нужными вещами. Всадника, оказавшегося длиннобородым седым стариком, звали Тархан. Был он из малочисленной когорты магов и прибыл сюда по чрезвычайно важному делу - продлить жизнь, что может быть важнее? Маг Тархан протянул без малого одну тысячу лет - существовали некие ритуалы, эликсиры молодости, но подошла черта, это касалось всех магов. После тысячи лет бытия ничего не помогало - умирали колдуны. Правда, существовал один, довольно рискованный, метод, в старинных манускриптах подробно описывался ритуал по вызову демона - для того, дескать, наградить мага лишней тысячей лет - пара пустяков.
