Смысл атаки, и лязг боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних войн и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов...
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов
И злодея следам не давали остыть,
И прекраснейших дам обещали любить,
И друзей успокоив, и ближних любя,
Мы на роли героев вводили себя!
Только в грезы нельзя насовсем убежать,
Краткий век у забав, столько боли вокруг...
Попытайся ладони у мертвых разжать,
И оружье принять из натруженных рук
Испытай, завладев еще теплым мечом,
И доспехи надев, что почем, что почем!
Разберись, кто ты трус иль избранник судьбы
И попробуй на вкус настоящей борьбы!
И когда рядом рухнет израненный друг,
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
От того, что убили его, не тебя -
Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал -
По оскалу забрал - это смерти оскал!
Ложь и зло - погляди, как их лица грубы,
И всегда позади - воронье и гробы!
Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если руки сложа, наблюдал свысока,
А в борьбу не вступил с подлецом, с палачом,
Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем!
Если, путь прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почем,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.
На минуту установилась тишина, бабы тихо вытирали слезы, мужики молчали. Михалыч встал, поднял стакан и сказал:
- Давайте... за тех, кто не пережил...
Загромыхали лавки за длинными столами, люди встали и молча выпили.
А потом Иваныч как-то ловко выхватил у меня гитару, шибанув по струнам и запел:
'Кавалергарда век недолог
И потому так сладок он,
Труба трубит, откинут полог
И где-то слышен сабель звон.
Ещё рокочет голос трубный,
Но командир уже в седле,
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле.
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле'
Одним словом, праздник удался, в полном смысле этого слова. Островитяне расслабились, перезнакомились те, кто еще не очень был знаком. Какие то пары разошлись гулять по единственной дороге от хутора до поселка. Когда мы со Светланой 'по-английски' покидали застолье, на хуторе опять звучал аккордеон и был слышен визг девчонок.
251 день. О.Сахарный
Иваныч разбудил меня 'ни свет ни заря', и мы с ним отправились на 'Аврору' утверждать состав экипажа.
- Ну что, я так понял, что ты тоже залип на нашу красавицу, - сказал Иваныч и постучал по переборке, когда мы с ним сидели в кают-компании.
- Да Иван, залип, здесь на острове уже есть кому рулить, да и люди прониклись так сказать идеологией. Так что ближайшее наше будущее в экспедициях и разведках.
- Я так и знал, - наиграно надувшись сказал Иваныч, - что ты мне дашь единолично бороздить просторы мирового океана.
- Неа, не дам, - ответил я улыбнувшись, - ну что, я так понял у тебя уже есть основные кандидаты?
- Ага. Во первых это Строганов со своими 'рыболовами', очень сработанные ребята и ответственные.
- Ну это без разговоров утверждается.
- Володя, он вообще уже тут прописался... без кока никуда.
- Тоже согласен.
- Мои ребята из БЧ5, Гриша с Мишей, толковые... Грише правда под шестьдесят, но дизелист грамотный.
- Тут тебе решать.
- Уже решил. И еще два матроса из совсем молодых, вроде толковые мальчишки.
- Т.е. получается команда вместе с тобой десять человек?
- Ага.
- Не дофига? Вроде про шесть человек разговор шел.
- Серый, понимаешь, команда то сработалась ну нельзя ее раздирать.
- Понимаю, но и ты пойми, мне тоже надо собрать группу разведчиков. И как мы их тут разместим?
- Ты не нервничай, давай прикинем. У нас 18 мест в кубрике и по каютам, не забыл что одна каюта под лазарет?
- Давай. Не забыл.
- В кубрике двенадцать мест, четыре под боцмана и его команду, остается четырнадцать. Радистом пойдет Вася, он в каюте, к нему Володю кока, остается двенадцать. Я в своей каюте, ты с Лехой у себя, минус три, остается девять. Два матроса и два моториста, остается пять.
- Хорошо четверых бойцов-разведчиков из Лехиных дружинников добираем.
- Ну вот, остается одно место, под доктора. Тот рыжий, который гинеколог его берем или Сашкину Алену?
- Не, лучше рыжего, он говорит у него специализаций несколько и хирург и анест.. онес.. тьфу блин, короче по наркозам спец.
- Ну вот, этого рыжего ко мне в каюту. Все, всех разместили. Как зовут то кстати этого гинеколога?
- Григорий.
- Ага, так и запишем, - сказал Иваныч и сделал запись в своем журнале. С командой разобрались. У нас еще кое-что на повестке.
- Что?
- Надо план составить по экспедиции. Куда на сколько.
- Ну а что тут планировать. Предлагаю в качестве обкатки и проверки экипажа сходить подальше чем федералка. И карту поточнее составим, и может, найдем чего.
- Согласен, а потом дозаправка и полонение и вперед, к дальнему архипелагу?
- Да примерно так.
- Ну на том и порешаем, я всех обойду, предупрежу. Сегодняшний день на сборы и завтра выходим.
- Хорошо. А я к Алексею, пусть бойцов собирает.
Связался с Алексеем, он был в оружейке на развалинах и я потихоньку, наслаждаясь еще не жарким и душным воздухом, побрел к развалинам в/ч. Только развалинами они уже небыли, очистив и подровняв старые фундаменты двух казарм и еще двух зданий непонятного назначения, мы сделали там что-то вроде форта выложив стены из толстых бревен, последнего так сказать рубежа обороны на всякий случай. Форт мог вместить в себя около ста человек, в подвалах и наверху. Теперь там располагалась вся наша 'военщина', т.е. дежурного из личного состава дружины, находящегося на службе всегда можно было найти в форту.
- Привет, - махнул мне промасленной ветошью Алексей, который сидел за столом под навесом входа в оружейку, и медитировал... точнее чистил ПКМ.
