– А что за тренировки? – заинтересовалась зябко кутавшаяся в коротенькую шубейку Марина.
– Рукопашный бой, – ответил я и едва не споткнулся, наступив на развязавшийся шнурок. – Твою мать!
– Давайте быстрее! Взмерз уже, как Маугли, – обернулся обнявший подругу Артем и сошел с тротуара.
Не дожидаясь, пока я завяжу шнурок, мои спутники свернули в ведущий к дому девушек темный проулок. И меня это вполне устраивало – а то бы опять дурацкие расспросы начались. Зря Морозова послушал, надо было пропустить коньяку соточку и домой валить. Да ладно, чего уж теперь. Посидели вроде неплохо.
Так что, завязывая шнурок, я не особенно и торопился – пусть себе дальше милуются. Выпрямившись, немного постоял, ожидая, пока перестанет кружиться голова, и лишь после этого направился вслед за остальными. А когда свернул за угол, на мгновенье просто обомлел, до того происходившее напоминало одно из жутковатых воспоминаний, коими было богато мое не столь отдаленное прошлое.
Отскочивший к стене пятиэтажки Морозов пытался отмахаться от двух наседавших с ножами в руках парней, его сбитая с ног подруга валялась на тротуаре, а скрючившегося Андрея забивали обрезками арматур еще трое подонков. Только сейчас завизжавшая Марина бросилась наутек, но, как ни странно, на нее никто даже не обернулся.
Пятеро. Все в кожаных куртках, трениках и черных вязаных шапочках. Обычный гоп-стоп? Не думаю – простая голытьба так нагло ножи в ход не пускает. Не в минуте ходьбы от центра города и оживленных улиц, где ментов как грязи. Это не спальные районы, которые только изредка ОМОН да трезвяк объезжают.
Изрядно замутненное алкоголем сознание захлестнул выброс адреналина и я, не задумываясь, бросился вперед. А с другой стороны – чего тут думать-то?
Прежде чем окучивавшие уже получившего несколько глубоких порезов Морозова парни обернулись на звук моих шагов, я перепрыгнул через невысокое ограждение газона и со всего маху впечатал подошву ботинка в бок перекинувшего нож в левую руку крепыша. Тот только сипло хакнул и отлетел к стене дома. Его приятель махнул пером, но мне удалось перехватить его запястье. Рывок, подсечка и потерявший равновесие парень плюхнулся на землю, а нож сам собой оказался у меня в ладони.
Сбоку метнулась смазанная тень, я присел, пропуская над головой арматурину и, прежде чем осознал, что делаю, вогнал узкое лезвие ножа меж ребер не успевшему затормозить парнишке. Да хорошо так загнал, по привычке – наглухо.
Вот только погоревать по этому поводу времени мне не оставили – в спину ударило что-то холодное и, теряя сознание, я повалился на пожухлую траву газона.
– Что с ним?
– Проникающее ножевое, но ничего серьезного не задето.
– Когда в себя придет?
– Да по идее давно уже должен был.
Я открыл глаза и уставился в белый, испещренный многочисленными трещинами потолок. Ух, как мне хреново-то. Ничего серьезного, говорите, не задето? Что-то ни фига не похоже. Или меня еще потоптать успели? Странно, что вообще не убили.
– Привет, Санек. – Заметив, что я открыл глаза, подошел к койке один из находившихся в больничной палате мужчин. А больничной ли? Окна-то решетками забраны. Как там у Высоцкого? «В тюрьме есть тоже лазарет»? – Вы нас ненадолго оставите?
– Разумеется. – Незнакомый мне мужик в застиранном белом халате кивнул и, выйдя, плотно прикрыл за собой дверь.
– Здрасте, Степан Кузьмич, – прохрипел я и попробовал приподняться на локтях. Спину тут же пронзила острая боль, и пришлось повалиться обратно. Но что остальные кровати в комнате пустые – заметить успел. К чему бы это?
– Ты лежи, лежи, – похлопал меня по плечу начальник службы безопасности нашей конторы Степан Кузьмич Прорехов.
– Лежу, – не стал спорить я. – С Морозовым что?
– А что с ним? Пару швов наложили да домой отпустили. Вот подруга его в реанимации, Сим, тот и того хуже – в морге.
– … – только и выдохнул я.
– Полностью с тобой согласен. – Безопасник взял один из стоявших у стены стульев, переставил его к кровати и, усевшись, пристально посмотрел мне в глаза. – Ну а теперь рассказывай, что там у вас стряслось.
Я причин запираться не видел, а потому ничего приукрашивать не стал. Молча выслушавший мой рассказ Прорехов о чем-то надолго задумался, встал со стула и несколько раз прошелся по комнате.
– Занятно, – наконец тихонько пробурчал себе под нос Степан Кузьмич. – А вот оппоненты ваши на допросе в ментовке все с точностью до наоборот рассказали. Будто это вы их первыми всяко-разно оскорблять стали и с кулаками накинулись.
– Да кто их слушать станет?
– Ты не сомневайся, кому надо – выслушает, – огорошил меня Прорехов. – У них тоже один холодный в морге остывает. Очень уж ты его качественно порезал.
– Это была самооборона, – ухватился за единственную ниточку я. – Артем и девчонки это подтвердят.
– Артем – да. А на девиц не рассчитывай. Им пальчиком погрозят – сразу голос пропадет. Да и не дожить тебе в СИЗО до суда.
– Как так? – не на шутку встревожился я.
– У генерального трения с серьезными людьми, они пехоту и послали акцию устрашения провести. И то, что ты одного из них на тот свет отправил – без последствий остаться не может. А то уважать перестанут.
– Весело. – Я прикрыл глаза и попытался сосредоточиться. – Не прикроете?
– На свободе – легко, да только тебя отсюда прямиком в СИЗО отправят.
– А где я, кстати?
– В областной.
Вот вляпался! Только-только жизнь наладилась. И что делать? В бега ударяться? А дальше? Всю жизнь от ментов бегать? Да и удастся ли отсюда свалить? Не факт, что вообще на ноги встану. Есть, конечно, один вариант…
Непонятно откуда взявшаяся уверенность, что мне достаточно лишь позвонить – и компаньоны странного проповедника Доминика решат все проблемы, вызвала холодный озноб. Просто позвонить – и можно будет помахать ручкой и ментам, и уголовникам. Вот только за все в этой жизни приходится платить. И даже гадать не надо, какую цену назначат спасители – им я интересен только по одной простой причине…
Нет! Не хочу! Только не обратно!
Но страшненькая мысль билась внутри черепа и никак не желала пропадать: «Звони! Звони! Звони!»
И ведь позвоню. Выбора-то нет. Не подыхать же здесь. Не подыхать…
Я попытался вспомнить записанный на спичечном коробке номер телефона и неожиданно понял, что не смогу назвать ни одной цифры. Времени-то сколько уже прошло! Забыл давно. Рисунок на этикетке и тот в памяти не отложился, не то что номер.
Меня даже немного отпустило. Ничего, даст бог, сам выкручусь. Не впервой. Надо только Прорехова по полной программе раскрутить…
