— Склоняюсь перед твоей мудростью! — восхищенно сказал старший следопыт, приблизившись. — Ни запаха, ни следов опасных зверей нет и не было очень давно. Только горные козы ступают по этим камням. Зато есть магия! Древнее могучее волшебство некогда обитало здесь, и его остатки не скоро рассеются по миру. Вот оно и хранит вход. И ни одно существо со злобными намерениями не вступит под своды пещеры. Это доброе волшебство, командир. Нам не опасно… уже не опасно. Преклоняюсь перед твоей мудростью.
— Волшебство, говоришь?
Командир настороженно поглядел на пещеру. А вдруг местный бог? Плохо, если так. За тысячи лет много чего довелось повидать — и богов в том числе. И в результате он твердо уяснил: с богами лучше не встречаться. Целее будешь.
— Остатки, — рассеял его опасения следопыт, тоже имевший печальный опыт общения с высшими силами. — Я бы даже сказал — слабые следы. Но их вполне достаточно, чтоб охранить пещеру. Я думаю, командир… это было святилище.
— Нам подойдет! — решил командир. — Вперед, воители света!
— А вы разбойники? — раздался любопытный голосок.
Командир мгновенно рухнул, прикрыл лицо окольчуженной рукой, перекатился, вырвал метательный нож… и лишь тогда понял, что голосок-то был детским. Потом сообразил, что бесстрашные его воины сейчас совершают аналогичные маневры, и похолодел в ожидании неминуемой беды. Светлые эльфы детей не убивали! Но если случайно — то запросто…
— И вновь я преклоняюсь пред твоей мудростью, командир! — восхищенно сказал над ухом старший следопыт. — Если б не твой приказ убрать оружие — изрешетили б малышку!
Командир кивнул и невозмутимо поднялся. Молодец старший следопыт, всегда поддержит командира и найдет объяснение самому идиотскому его приказу… талант!
У выхода из пещеры стояла девочка лет десяти и солнечно улыбалась. И светлый сарафанчик ее тоже сиял в лучах заходящего солнца, и огненные кудряшки светились облачком вокруг хорошенького детского личика. И… и совершенно непонятно было, что может делать такая крошка одна рядом с мрачной пещерой, вдали от любого человеческого жилья!
— Ой, и кто это у нас пришел? — умилился старший следопыт.
— Вы пришли! — удивилась девочка. — А вы разбойники?
— Мы добрые дяди! — поспешно уверил ее следопыт. — А как тебя зовут?
— Маин, — рассеянно сообщила малышка. — А почему у добрых дядей мечи? Вы разбойники?
— Да нет же! Мы очень добрые! А мечи у нас — это чтоб злые дяди не мешали нам добрыми быть!
Воины, отойдя от стресса, зашевелились и придвинулись к пещере. Пейзанская девочка-простушка никак не могла быть опасностью.
— Стоять! — рявкнул командир. — Хозяйка пещеры не давала разрешения войти!
Здоровенные воины недоуменно запереглядывались. Да кто бы спрашивал дурочку?! Всегда заходили, куда хотели, брали, чего надо… в смысле, принимали знаки уважения от местного населения!
— Хозяюшка говорит на эльфийском, — холодно улыбнулся своим бойцам командир. — И вас это не удивляет почему-то. И как вы дожили до своих юных лет, мне непонятно!
Оружие появилось в руках бойцов с похвальной быстротой. А толку?! Если в пещере все-таки божество, то беседуют они сейчас с фантомом, которому ничего от стрел не будет. А вот эльфам от гнева высшей силы будет всего с избытком! Все это понимали, потому руки великих стрелков подрагивали от страха. Пусть мелко подрагивали, зато интенсивно.
— Разбойники, — разочарованно протянула девочка, глядя на луки.
— Да нет же! — потерял терпение старший следопыт. — Мы эльфы, воители Света! Мы разбойников сами не любим и всегда убиваем!
— И наших разбойников убьете? — живо заинтересовалась Маин.
— А как же! И разбойников, и пособников их, и все племя их до девятого колена!
— Вы обещали! — строго сказала девочка. — Ну ладно, проходите! Я буду в ласковую хозяйку играть, а вы в добрых гостей! А то замерзнете ночью — и разбойников не убьете…
— А мама твоя нам разрешит переночевать? — осторожно спросил командир.
— А маму разбойники убили, — грустно сказала девочка. — Давно уже. Я ее почти забыла. Я одна здесь живу…
— А отец? — сочувственно спросил командир.
— Какой отец? — искренне удивилась девочка. — У меня не было отца! Я с мамой жила!
Командир вздохнул… подошел к странной девочке и взял ее на руки.
— Мы действительно добрые, — сообщил он девочке, доверчиво повисшей на его плече. — Правда, ребята? А кто добрым не будет хоть раз, тому я голову оторву… вот так-то. А ты, значит, Маин? Ну а меня Элландриэл звали когда-то. Давно, правда. А в последнюю тысячу лет зовут Вьехо, что значит старик… или рухлядь, если честно… Веди нас в дом, показывай, где тут что можно и чего нельзя. А вы, в-вояки с-света, не к ночи будь помянуты… чтоб запоминали все и исполняли неукоснительно!
Девочка заглянула в его глаза и хитро улыбнулась.
— Ну какой же ты старый? — сказала она уверенно. — Ты даже моложе моей мамы!
И с любопытством дернула его серебряный локон, выбивавшийся из-под шлема. Серебряный. А у людей говорили — седой…
Пещера оказалась вовсе не мрачной и даже не сырой. Обширная зала внутри горы была, для начала, отделана теплым деревом. И очаг имелся у стены, и простая деревянная мебель рядом. И сверху потоком падал свет. Командир поднял голову и уважительно кивнул. Да, хрустальные столбы-световоды, искусно вставленные в плоть горы, доставляли внутрь достаточно теплого дыхания солнца, чтоб под ногами росла зеленая трава! А в той траве — узенькие тропиночки. Хозяюшка натоптала, не иначе… И выглядело это настоящим чудом. Ох и непростое это место…
— Можете ходить по травке! — великодушно разрешила девочка. — Вы большие, вам места не хватит на тропинках. А травка хорошая, она потом снова нарастет!
— А это кто? — шепотом спросил старший следопыт, указывая на стену.
Командир пригляделся — и замер в восхищении. На темной от времени доске была с необычайным искусством изображена юная смеющаяся женщина. И потоки солнечного света над ней. И ветра, играющие складками светлого платья. И волнующиеся травы под ее ногами… и всё это — одной лишь силой красок!
— Это моя мама! — сообщила девочка буднично и соскользнула с рук командира.
— Это она научила тебя эльфийскому?
— Она меня всему научила! Я и деревенские говоры знаю все! И очаг умею разжигать! И коз доить!
Командир приблизился к картине. Нет, эта женщина при жизни не могла быть эльфийкой. Потому что она была прекрасней! А вот остальные эльфы не оценили. Оно и понятно: стереотипы восприятия. Для эльфов прекрасней эльфиек никого нет. Им утонченность подавай, интересную бледность да бездонную фиалковость огромных глаз. А вот командира в свое, очень давнее время, отлучили от пряных эльфийских лесов как раз за любовь к смертной девице. И он до сих пор ни о чем не жалел…
