— Нет... — начал было Джинджаб протестующе, но умолк на полуслове, когда в руке Алпирса возник длинный кинжал и острие его в мгновение ока уткнулось в горло несчастного бедина.
— Поедешь с моим другом, — приказал Алпирс, и Унтарис протянул Джинджабу руку.
— Я не мочь... — запинаясь, выдавил бедин. — Я... десаи не знать, что я уйти... они хватиться Джинджаб. Они искать...
Алпирс убрал нож и с силой пнул старика в пах. Он склонился к согнувшемуся пополам Джинджабу и прошипел ему в ухо:
— Нет того, что десаи могли бы сделать с тобой, а я — нет, если ты немедленно не сядешь на эту лошадь!
Не дожидаясь ответа, Алпирс направился к своей кобыле. И действительно, Джинджаб принял руку Унтариса, взгромоздился верхом, и всадники поскакали к высокой дюне на юго-востоке.
***
Пятилетняя Рукия забилась за край палатки и съежилась под тканью, пытаясь затаить дыхание.
— А ну выходи! — слышала она вопли Тахнуда, но, к счастью, ее мучитель двигался в неверном направлении, к другой паре палаток.
Рукия плюхнулась на живот и поползла, с улыбкой слушая, как старшие дети хохочут над запутавшимся Тахнудом. На этот раз она ушла от них, но это была лишь временная передышка, как подсказывал ей долгий опыт, ибо Тахнуд был безжалостным противником и получал огромное удовольствие, демонстрируя свое превосходство.
Девочка снова села, обдумывая свой следующий шаг. Заходящее солнце низко висело над западным горизонтом, но племя отыскало новый источник, и празднования не прекратятся с наступлением темноты, Рукия знала это. Детей не станут отправлять спать, и бои в грязи будут продолжены, поощряемые взрослыми.
Яма с грязью, порождение источника, означала, что воды достаточно много, чтобы попусту тратить ее, и для кочевых обитателей пустыни, бединов, это, безусловно, составляло повод для торжества.
Рукии хотелось бы только, чтобы эти веселые игры не причиняли столько боли.
— Опять сидишь одна, вечно одна! — произнес рядом голос ее отца, и мужчина ухватил ее за ушко и поднял на ноги.
Рукия обернулась навстречу сияющей улыбке Нирая, улыбке, исполненной жизни, и веселья, и любви. По меркам бединов он был невысоким, но крепким и сильным, и весьма уважаемым. Он редко носил куфию, позволяя своей коричневой лысине ослепительно сиять под солнцем пустыни.
— Где другие дети? — спросил он у любимой дочери.
— Ищут меня, — призналась Рукия. — Чтобы сделать меня чернее.
— А, — отозвался Нирай. Рукия была более светлокожей, чем большинство бединов, светлее даже своей матери, Кавиты. Густые вьющиеся волосы ее тоже были более светлого оттенка, и среди светло-каштановых локонов обильно проглядывала рыжина вместо обычного для бединов темно-каштанового или даже черного как смоль цвета волос.
— Они дразнят меня, потому что я другая, — сказала она.
Нирай подмигнул ей и потер рукой свою лысую макушку.
— Не такая уж другая, — возразил он.
Рукия улыбнулась. Отец рассказывал ей, что светлые волосы она унаследовала по его линии, хотя, добавлял он, будем надеяться, его дочь не потеряет их, как он потерял свои. Малышка не до конца верила этой истории, поскольку другие говорили ей, что волосы у Нирая были черны, как небо в беззвездную ночь в туннелях возле Мифрил Халла, но тем более была признательна отцу за его слова.
— Они станут кидать в меня комьями грязи и бросят в яму, — пожаловалась она.
— Грязь прохладная и мягкая, — сказал Нирай.
Рукия опустила голову:
— Они стыдят меня.
Она ощутила, как отцовская рука взяла ее за подбородок, приподняла голову, заставляя смотреть в его черные глаза, столь непохожие на ее синие.
— Никогда не стыдись, моя Рукия, — проговорил он. — Ты будешь, как твоя мать, красивейшей женщиной среди десаи. Тахнуд старше тебя. Он уже видит эту правду о Рукии, и это волнует его, хотя он сам этого не понимает. Он хочет не опозорить тебя, но всецело завладеть твоим вниманием, пока ты не станешь достаточно взрослой для замужества.
— Замужества? — переспросила Рукия и чуть не расхохоталась, прежде чем сообразила, что подобная реакция будет выглядеть неподобающе для ребенка ее лет. Совладав со смехом, она поняла, что по меркам племени бединов Нирай, пожалуй, прав. Ее родители не числились среди племенных вождей, но тем не менее были людьми весьма уважаемыми, владеющими хорошей палаткой и достаточным количеством животных, чтобы собрать надлежащее приданое, даже для Тахнуда, чья семья занимала высокое положение среди десаи и которого расценивали как будущего вождя. Ему едва исполнилось десять, а он уже командовал детьми, даже теми, кого вот-вот формально начнут считать взрослыми, старше него на два года.
«Тахнуд Дубуджеб — главарь детской банды десаи», — подумала, но не сказала Рукия. Он использует жертв вроде нее, чтобы усилить свою позицию, — без сомнения, с полного одобрения своего самодовольного папаши и властной мамочки.
Ей пришло на ум нанести визит в палатку Дубуджебов, когда племя наконец угомонится на ночь. Быть может, ей удалось бы пронести несколько разозленных скорпионов...
При этой мысли она не смогла сдержать смешок, представив, как голый Тахнуд с воплями вылетает из своей палатки вместе со скорпионом, намертво вонзившим свое жало ему в ягодицу.
— Так-то лучше, малышка Зибрийя. — Нирай погладил ее по голове, назвав ласковым прозвищем, означавшим также название изумительной красоты цветка, обнаруженного среди выветренных скал в тени дюн. Он явно неправильно истолковал ее внезапную веселость, и Рукии подумалось — уже не в первый раз, — что сказали бы Нирай и Кавита, узнай они, что на самом деле таится под этой пятилетней наружностью?
— Сюда! — Это был голос Тахнуда, он приближался; похоже, его обладатель разгадал наконец хитрость Рукии.
— Беги! Беги! — шутливо подтолкнул ее Нирай. — И если тебя испачкают грязью, все равно улыбайся и знай, что у нас довольно воды, чтобы отмыть тебя дочиста!
Рукия вздохнула, но и в самом деле помчалась прочь и поняла, что сделала это очень вовремя, услышав смех отца и гомон Тахнуда и остальных, ввалившихся внутрь. Она подумала о множестве способов, которыми могла бы избавиться от них, но отцовский смех заставил ее выкинуть эти мрачные мысли из головы.
Она позволит им поймать себя, и забросать грязью, и бросить в грязевую яму.
Ради традиций бединов, шутливых правил, соблюдения которых племя десаи требует от своих детей.
Ради Нирая.
***
