Вообще то Абрамыч собирался перевести ушедших во временной отрыв в специальный блок, чтобы они не «валялись посреди дороги». Но это бы потребовало прокладки силовых кабелей, перепланировки помещений, а, значит, и новых расходов. А нам старые собирались урезать. Результата то нет.
Вот Сивкин и решил отправить в последний «полёт» сразу троих. Не скопом, конечно, по одиночке. По одному в сутки, три дня подряд, «бомбардируя» один и тот же временной отрезок. Весьма рискованное мероприятие, надо сказать, как объяснял Анатолий Фёдорович на наших субботних «посиделках».
…плавно перешедших в воскресные.
Ну и что. Надо же выговориться человеку, главное вовремя кивать, да поддакивать.
«Да вы не смотрите, что Серёга все кивает, — Он соображает, он все понимает!..»
И нечего издеваться.
«…И если б водку гнать не из опилок…»
Не так уж много мы и выпили.
…и самогонкой усугубили.
Всё, хватит. Хватит, я сказал!
В общем, этот эксперимент с самого начала не заладился. Да ещё неполадки оборудования. В результате все три «броска» были проведены в течение суток. Мне то ничего — я простой оператор. Работа сменная. А вот Анатолий выглядел как форменный зомби. Шутка ли сказать — третьи сутки на ногах.
Да покойников в гроб краше кладут!
Наверняка мужик в тот же день упал на стакан.
Ты б ему с удовольствием помог.
А почему бы нет, жаль, что была моя смена. Оч-чень жаль.
И Ирунчика отпустил.
Но ей очень было нужно. Всё-таки мать двух детей — мальчика и девочки.
От разных мужей.
Но фигурку ей это не испортило.
Вот и подсуетился бы — сделал третьего. И ей бы было приятно и тебе. Зря что ли она тебе глазки строила.
Что мне — пятнадцать лет. Перепихнуться на скорую руку не по мне. А женись я на Ирке, не факт, что она захочет ещё одного. У неё и так двое, это я гол, как сокол.
Тогда замутил бы с Лёлей. Она — девушка свободная.
Ну не вдохновляют меня её 90-60-90, где все три показателя — радиусы.
А многим девушки в теле очень даже нравятся.
Только не мне. Куда мне особа с таким водоизмещением, да и как я её прокормлю.
Себя же кормишь. Вон брюхо почти до колен отвисло и щёки из-за спины видны.
Это я с голоду опух.
Припух ты. А Ленка тебе чем не понравилась? Маленькая, стройненькая — вылитая дюймовочка.
Только нос — как у Буратино, и голос — визгливый, как пилорама. Йю-йю-йю-ю-ю.
Да тебе ничем не угодишь. Тогда из офисных кралей кого-нибудь подцепил.
Смеёшься что ли? Приезжали как-то оттуда две цацы одна по зиме, другая — в начале лета. Одна — на Форде, другая, кажется, — на Лексусе. Беленькая и чёрненькая. Ноги от ушей, «упакованы» как принцессы. Хороши Маши — да не наши.
Вот и не прыгал бы выше головы — хавал, что дают. Точнее — с теми, что дают. Ну ты понимаешь.
На фиг. Я, между прочим, свой х… не на помойке нашёл — куда не попадя совать.
Пить — так водку, воровать — так миллионы, еб… любить — так королеву.
А почему — нет.
Сейчас то ты что на это скажешь?
А, может, я того…
Что — «того»?
Ещё стану королевой.
Ну и заявки у тебя.
Но вернёмся в тот проклятущий день — пятое июля две тысячи второго года.
Ровно в десять ноль ноль произошёл последний третий «бросок». К одиннадцати часам тело ветерана ВДВ засунули в релаксатор и откатили, поставив в ряд с остальной «клиентурой». В двенадцать домой «с концами» свалил выжатый, как лимон, Фёдорыч. Ещё через полчаса отчитываться перед начальством укатил Абрамыч. В час я сходил на обед. Есть в служебных помещениях нам было категорически запрещено. Для этого у нас была «столовка» — небольшая комната с холодильником, плиткой, микроволновкой и чайником, где каждый мог разогреть то, что приволок из дома. Я, например, обходился бутербродами с чаем. Но это так, к слову.
Наскоро перекусив и дав Ирине дополнительных десять минут форы, за что удостоился воздушного поцелуя, я остался доблестно нести службу в одиночестве. Нет, правил мы не нарушили, Ирунчик должна была вернуться, задержавшись с обеда на часок-другой, оставив в ящике стола соответствующую писульку. Остаток смены потом мы досидели бы вместе. Порядок — есть порядок.
А пока всё текло своим чередом. Все сотрудники благополучно «свинтили» с обеда домой, благо, что пятница — короткий день. Интегратор отключили. Свет тоже вырубили, оставив лишь дежурное освещение. В Конторе остались только я да тихонько лежащие на своих каталках «десантники». Тишина и покой.
Так продолжалась ещё часа два. Я как раз заканчивал очередную главу книжки, то ли фантастики, то ли фэнтези, купленной мной по случаю у коробейника в электричке, на которой я возвращался с выходных из Москвы. Краем глаза посматривая на пульт управления, я искренне дивился, как главный герой — ничем вроде не примечательный наш соотечественник, попав в иной мир, разворачивается тут во всю ширь. И булаты куёт, и новые магические школы создаёт, и технический прогресс двигает. А мимоходом сокрушает империи, громит вражеские полчища, приращивает собственные владения. В общем, особо не утруждаясь, гнёт в бараний рог местных аборигенов одной левой. Ну и мародёрит помаленьку: хапает золотишко, камушки драгоценные, артефакты, да и вообще — всё, что плохо лежит. Да, ещё красотки. Можно подумать все эти высокородные принцессы, прекрасные эльфийки и прочие красавицы только и ждали момента, чтобы броситься ему на шею. Вот он бедолага и «окучивает» их в поте лица «семь раз не вынимая».
Ну ты и пошляк.
А чё. Врать — так врать. Так о чём это я. А-а-а. Значит, книжка мне попалась из этого безразмерного сериала наверно третья или четвёртая. То есть герой уже успел достичь определённого положения в чужом мире, но вот до полного завоевания, этого пристанища недоумков, ему было ещё ой как далеко. Но он времени зря не терял. Как там в поговорке: всех денег не заработаешь, всей водки не выпьешь, всех баб не вые…, но стремиться надо.
Вот и здесь то же самое. И чего только не хватало ГГ в нашей реальности, так это хорошего такого пинка, чтоб он свалился с дивана, на котором сидел, потягивая пиво, да переключая телек. Он бы нам Россию в момент обустроил. Без всяких Е.Б.Н… Э-э-э… Б.Н.Е. и В.В.П.
Опять отвлекаешься.
Виноват, исправлюсь.
Сидел я, стало быть, читал книжку. Нам это, кстати, не возбранялось, мы ж не в карауле у Кремлёвской стены. Тихо хмыкал, дивясь лихим поворотам в судьбе главного героя.
Не фиг было завидовать чужому счастью — расхлёбывай теперь.
Твоя правда. И продолжалась эта идиллия аккурат до пятнадцати минут пятого.
Точно?
