Так, что мы имеем?
Имеем мы подорванный автомобиль. Стекла рассыпаны вокруг, стало быть, взрыв произошел внутри. Где же? Борта целы, пробоин нет, гранатомет отпадает. А если по стеклу влупили? Нет, не похоже… Да и очевидцы говорят про внутренний взрыв.
Походим, посмотрим… А что у нас внизу?
Ага!
Старый, но верный прием – «сто лет граненому стакану». Лепят его, родимого, на клей. Или на замазку. Да хоть на жвачку! Лишь бы держался. А внутрь запихивается расчекованная граната. Можно и наоборот, гранату подвесить, а стакан на нее надеть, чтобы чеку держал. И в том, и в другом случае эффект одинаковый. Стакан ли с гранаты соскочит на ухабе, граната ли из него выпадет и на веревочке повиснет. Жахнет – мало не будет! Никому…
Так здесь и произошло.
Граната рванула аккурат между сиденьями. Пол треснул, и взрывная волна вынесла наружу все стекла.
На передних местах лежали тела водителя и охранника. На заднем сиденье развалился Седой. Многократно судимый и сидевший авторитет, он был хорошо известен всем нам. Крепкой рукой он держал многочисленных «беспредельщиков». Не давая им особо шуметь поблизости от своих «владений». Да… не позавидую я Вяльцеву… Тут скоро такое Чикаго начнется… только успевай труповозки заказывать. Ну да ладно, это его «земля», ему тут и воевать. Так, что мы имеем? Двери… заклинило, или замки закрыты? А не один ли хрен? А высоко джип задран, плохо мне видать, что там внутри… На подножку встанем… Оп-па!
Соскочив на землю, я махнул рукой Вяльцеву. Тот подбежал и вопросительно на меня посмотрел.
– Ты в салон заглядывал?
– Ну!
– Внимательно смотрел?
– Да нет… так, подошел и метров с трех поглядел… А что?
– А ты повнимательнее посмотри. Не торопясь. Нам теперь спешить некуда.
Озадаченный Вовка приподнялся и заглянул в салон.
– Ну, ни фига ж себе…
– Во-во! И я про то же самое.
Салон был засыпан деньгами. Разбросанные взрывом новенькие долларовые купюры лежали повсюду. На полу, на телах, на ковриках и сиденьях.
– И что ты теперь предлагаешь делать?
– Ну… – Вяльцев озадаченно почесал затылок. – Даже и не знаю…
– Так что, друг Вова, извини, но в машину я не полезу. Во всяком случае, один. И до приезда руководства туда даже и не загляну.
– Да ладно тебе! Что я, в самом деле, на тебя подумаю, что ты мог что-то оттуда взять?
– Ты, может, и не подумаешь. Забыл, кто у нас сегодня ответственный по округу?
Кислое выражение его лица показало мне, что это он прекрасно помнит.
– Так вот, стоит кому угодно из нас туда засунуть хоть палец… и с нас будут вычитать эту сумму до конца жизни.
– Какую сумму?
– Недостачи.
– Какая, на фиг, недостача! Это ж бандит лежит!
– Да? Ты его уже осудил? И приговор на руках? Мало тебе примеров из недавнего прошлого?
Вяльцев засопел. В прошлом году задержанный с оружием бандюган накатал заяву на задержавших его оперов. Мол, сняли у него с руки часы и отобрали деньги. Прискакавшие мгновенно ребята из отдела по борьбе с личным составом нашли у одного из оперов двести долларов. И хотя в заявлении указывалась цифра в десять тысяч, ничего им не помогло. Ребят с треском выперли из органов. А через некоторое время закрыли дело и на бандюга. Хоть ствол не вернули, и то хлеб. Эти ребята были как раз из Вовкиного подразделения.
Он еще раз заглянул в салон и напрягся.
– Саша! Посмотри!
– Чего там?
– Вон там, между сиденьями!
– Что там такое?
– Блокнот Седого!
Этот блокнот я даже как-то имел сомнительное счастье лицезреть. Приличных размеров книжица в кожаной обложке. В него покойный авторитет записывал все, представлявшееся ему интересным. У оперов давно чесались на него руки.
– Саша! Я тебя коньяком вусмерть упою! Достань его!
– Сам доставай.
– Ну… пожалуйста!
Я приподнялся на носках. Где там этот блокнот? Ага…
– Так. Дверь я открывать не буду. Да и не выйдет, замки заблокированы или заклинило. Сделаем так. Блокнот выбросило на улицу взрывом. Усек?
– Да!
– Твои ребята подтвердят, что я в машину не залезал и дверей не открывал? Только снаружи обошел и визуально осмотрел на предмет наличия взрывоопасных предметов.
– Спрашиваешь! – даже обиделся он.
– У меня, Вова, задница одна! Значит, так. Дуй к нашему автобусу и тащи сюда сумку с вещдоками. Там должен быть ломик, иначе я до этого блокнота через окно не дотянусь.
Через пять минут он бегом притащил мне сумку.
Так, ломик в руки, привстаем… тянемся… хренушки! Блокнот гладкий, ломиком его не зацепить. Да и дотянуться до него… тоже не сахар.
Назад ломик. Что делать? Взгляд упал на полусамодельный тесак. А что? Кончик у него вполне себе острый, если на него нанизать книжицу… Может и сойти. Особенно если встану повыше. Повыше? «Кюлленберг»! Он прочный, выдержит.
Сказано – сделано. Чемодан к двери, встаем. Хрустит, но держит. Ничего, чай не впервой… выдержит. Рукава шинели подвернуть, тесак в правую руку. Левой опираемся на дверь. Места для замаха мало, надо его с первого удара наколоть. Отлетит потом под сиденье, и все – кончились поиски. Замах!
Лежавший на правом переднем сиденье охранник Седого открыл глаза…
Должно быть, возвращение с того света было для него весьма неприятным. Увидеть перед собой мента в шинели, заносящего над ним приличных размеров клинок… И не всякий здоровый-то человек такое выдержит. А уж контуженный полупокойник – и подавно.
Взвизгнув что-то нечленораздельное, он выхватил пистолет и выстрелил. В последний момент я успел прикрыться клинком. Пуля звякнула по лезвию и вылетела в открытое окно. Мою руку ощутимо тряхнуло. Не понимающий, что происходит, бандит выхватил из кармана… гранату.
Все! Пипец!
Его рука рванула кольцо…
Машинально я снова прикрылся клинком, словно пытаясь защитить себя от снопа смертоносных осколков…
Хренак!
Сильный удар в руку…
Темнота…
Плеск воды…
Пожарные?
На хрена они тут?
Машина загорелась от взрыва?
Запаха не чувствую… уже потушили?
А темно почему? И дышать трудно?
Глаза! Неужели… нет, веки хлопают. А отчего так темно?
Ну-ка. Руки-ноги… на месте, даже и шевелятся… в правой руке…
Что там в ней?
Черт!
Шинель!!!
Ее набросило мне на голову, и я ничего не вижу!
Отбросив полу шинели, я рывком поднялся на ноги.
Лес.
Глухой и незнакомый. Темнеет уже, вечер?
Стоп.
Мне жарковато. Это – с какого вдруг бодуна? Да и на дворе осень уже.
А лес здесь откуда взялся?
И куда делся джип? И вообще – что все это значит? Где ребята, бандюганы дохлые куда испарились? Город, наконец, куда исчез?
