Нацепив наушники, я поплелся в сторону дороги. Иногда судьба это очень хитрая штука, неделю назад у меня порвались старые уши, и я купил другие, со звукоизоляцией и теперь не слышал ничего кроме музыки. А стоило бы. Встав на обочине, я выставил вперед праву руку с поднятым большим пальцем и принялся ждать. По обычаю, если через десять минут не найдется машинка, придется звонить в такси. И опять в игру вступила судьба, задул шквальный встречный ветер, и чтобы избавиться от рези в глазах пришлось повернуться спиной. Так я и стоял, сейчас мне кажется, что на той набережной прошла целая вечность, но на самом деле всего несколько минут. Дальнейшие воспоминания не очень то и приятны, но не упомянуть о них нельзя.
В спину что-то врезалось с невероятной силой, я ощутил, как ломаются ноги, а потом перед глазами завертелся калейдоскоп из картинок. Вот я взлетел на добрый метр и мельком заметил модную иномарку почти вылетевшую в воду, а вот сознание зацепилось за очертание фигуры водителя.
"Как банально" - пронеслось в голове.
Меня сбила блондинка, время замедлилось, и я успел заметить в её правой руке мобильник. Еще банальнее. Потом мозг просто взорвался от боли, но её тут же отсекло. Со временем, я пойму что мне переломало позвоночник и ноги, и что жить мне оставалось всего несколько секунд. Сейчас же я уставился в небо. Луна сегодня была удивительно большой и какой-то не такой, на миг мне показалось, что она живая и... подмигивает мне? Последняя картинка - черная вода, жадно распахнувшая свою пасть.
- Шевелись, вонючее отродье скилса! - Ози - сын графа Фрида Гайнеского отвесил мне смачную оплеуху.
- Слушаюсь ваше сиятельство, - в который раз до боли сжимая зубы, еле сдерживая себя, я поставил на стол перед полноватым ублюдком блюдо с фруктами и не разгибая спины отошел в дальний угол обеденной, где уже собрались другие слуги
- Отец, мне нужен другой личный слуга, а то этот говнюк уже бесит! - Ози еще в прошлом сезоне стукнуло восемнадцать. Но его голос все еще был высок и тонок, а вкупе с дурковатой физиономией и пальцами сосисками, создавалось впечатление что он перекормленный поросенок.
Впрочем, если посмотреть на его родителей, то все сомнения в предках семьи Гойнесов отпадут. Мать - пышная дама с огненно рыжими волосами и крупным лицом, и несмотря на невероятное количество парфюма от неё постоянно пахло потом. Сейчас, когда она ела, хотя вернее будет сказать - поглощала пищу, из огромного декольте чуть ли не вываливалось выме, по ошибке обзываемое грудью. И слава здешним богам, мне не позволялось разгибаться, иначе заблевал бы всю залу.
Глава семьи тоже был неплох. Если поставить рядом сыночка и мать, и помножить их размеры на полтора то получим самого графа. Вечно сальные, редкие волоски, высокий лоб и поросячьи глазки, но при всем при этом он всегда держался как король мира. Конечно все это только показуха, в самом начале моего пребывания в мире Ангадор, в замок зарулил местный герцог. Тот оказался полной противоположностью Гайнесов. Высок, статен, широкоплеч и вечно придерживался за эфес клинка. В каждом его движении сквозила битва, желание растерзать глотку любому, кто осмелится встать у него на пути. Пожалуй, в другой обстановке, я бы обязательно взял у него автограф, потому что по моим представлениям именно так должны были выглядеть дворяне.
Так вот, этот граф, совсем потеряв рассудок, решил что ему все нипочем, и нахамил герцогу, а сынишка, по слухам, облапал его дочь. Герцог уезжал недовольный, а мне довелось увидеть как гордый Фрид превращается в испуганного кабанчика, зажимающегося в угол при любом шорохе.
- Не понимаю, что тебе так в нем не нравится? - пищала графиня, при своей комплекции она обладала на удивление визгливым голосом. - И на скилса не похож, хвоста нет, чешуи тоже, разве что воняет, ну так все смерды этим страдают.
Вот сучка. На секунду я потерял самообладание и, сжав кулаки, хрустнул костяшкам. Вернув подобающий слуге вид, я вновь взмолился, чтобы ни один из "благородных" не услышал этого, еще одной порки мне не пережить.
- А сынок дело говорит, - встрял хозян замка. - Отребью уже пятнадцать, выгоднее будет запечатать другого, а этого через декаду продадим на рудники.
- Спасибо отец! - радостно вскрикнул Ози и, обмакнув губы салфеткой, с ненормальной для своей комплекции скоростью, выбежал вон.
По лбу скатывались крупные капли пота. Всего неделя! Это рушит все планы. Хотя, тут я слегка улыбнулся, терять мне все равно нечего. Положение личного слуги ничем не хуже рабства, по сути оно им и является, просто по законом Империи это самое рабство вроде как запрещено, но умные люди найдутся всегда. Теперь, любой маг, вернее не любой, а специальной квалификации, мог наложить на разумного Печать Верности, обрекая того на вечное служение господину телом и душой. Единственная загвоздка состояла в том, что это колдунство закреплялось только при обоюдном согласии слуги и господина, но и это букву закона можно обойти, всего-то надо найти глупенького деревенского паренька и предложить ему золотые горы. А кто откажется? Не отказался и молодой Ройс, утянув за собой старшую сестру. Самое обидное - ему уже все равно, а вот у меня уже целый год одни проблемы.
Закончилась трапеза и тучная семейка выползла из-за длиннющего дубового стола. Тут же засуетились слуги. Кто-то подметал пол, мне это казалось совершенно глупым занятием, все равно вечером здесь будет очередная тусовка, и на следующее утро мусора будет ровно такое же количество. Не умели здешние вести себя, но об этом потом. Мне же, что бы опять не оказаться в руках десятника, полагалось носить посуду на кухню. Схватив в руки два серебряных подноса и поставив на них три золотых кубка, я стрелой понесся в противоположное крыло. По дороге, рассматривая искусно выполненные витражи, дорогие гобелены, жадно цепляясь взглядом за магические светильники, я в который раз просчитывал все что со мной произошло и должно произойти.
Год назад я очнулся в палате здешнего лекаря, по сути - заштатного травника, окончившего лишь первый курс здешнего магического универа. Сперва, когда солнце резануло по глазам, я на мгновение для реального мира, и на целых четырнадцать лет для себя, выпал из реальности. В голове пронеслись все воспоминания молодого сироты по имени Ройс. Жил этот паренек со своей сестрой в деревушки, на окраине графства. Он один, с восьми лет, пахал и сеял, охотился, иногда подрабатывал в трактире. Но при такой тяжелой жизни паренек никогда не унывал, он жил только ради своей сестренки. Жейла была старше мальчугана на четыре года, и занималась работой по дому. После смерти родителей, которых забрала какая-то лихорадка, она мало выходила на улицу. В сердце девушки поселился некий страх, она до жути страшилась так же слечь и погибнуть в мучениях.
