Ричард уже не мог даже дышать, не в силах противиться внезапному взрыву боли.
Опять вспыхнула молния, раскатился гром и наконец-то разразился ливень. Крупные капли забарабанили по крыше.
Против воли Ричарда вставшая перед глазами дымка заволокла лица женщин.
Он успел только еще раз прошептать имя Кэлен, прежде чем Никки обрушила на него поток ничем более не сдерживаемой магической силы.
Мир растворился в изначальном хаосе.
Отдаленный волчий вой вырвал Ричарда из мертвого сна. Унылый звук пробудил в горах эхо, но остался без ответа. Ричард неподвижно лежал на боку, ничего не различая в потусторонней рассветной мгле. Он вслушивался, дожидаясь ответного воя — но так и не дождался.
Он ни за что не мог заставить себя открыть глаза дольше, чем на один медленный удар сердца. Еще труднее было собраться с силами, чтобы поднять голову. В мутной темноте ветви густых крон, казалось, двигались сами по себе.
Отчего такой обычный звук, как отдаленный волчий вой, разбудил его? Странно…
Он вспомнил, что Кара должна стоять на часах в третью очередь. Уже скоро ему сменять ее.
С огромным усилием он заставил себя перекатиться на спину. Ему нужно было прикоснуться к Кэлен, обнять, и тогда можно будет снова уснуть, надежно укрыв ее — еще на несколько восхитительных минут. Но его рука нащупала только холодную землю. Кэлен не было.
Где она? Куда подевалась? Может, проснулась раньше и пошла поболтать с Карой?
Ричард сел. Инстинктивно проверил, на месте ли меч. Ощутив под пальцами гладкую поверхность ножен и обмотку надежной рукояти, успокоился. Меч лежал на земле рядом.
Ричард расслышал мягкий шорох медленного, упорного дождя. Вдруг припомнилось: недавно по какой-то причине ему не хотелось, чтобы шел дождь. Но если он все-таки идет, тогда почему это не чувствуется? Почему у него сухое лицо? Почему земля сухая?
Он сел и протер глаза, пытаясь сообразить, где находится, разогнать туман в голове и собрать мысли, разбежавшиеся во все стороны, как стадо без пастуха. Вглядевшись в темноту, понял, что находится под крышей. В слабом сером полусвете, брезжащем за единственным маленьким окошком, он разглядел запущенную комнату, пропахшую сырым деревом и гнилью. В очаге у оштукатуренной стены, прямо перед ним, под слоем золы дотлевали последние багровые угольки.
Сбоку от очага висела черная от старости деревянная ложка, с другой стороны была прислонена облысевшая метла — но других вещей, по которым можно было бы судить о хозяевах дома, Ричард не увидел. Уже рассвело, и судя по всему, довольно давно — просто солнце не показывалось. Неумолчный шорох дождя по крыше обещал пасмурный и сырой день. Струйки воды лились сквозь дыры прохудившейся крыши, просачивались в щели вокруг печной трубы, пятная новыми потеками и без того грязную штукатурку.
Глядя на эту стену, очаг и громоздкий дощатый стол, Ричард уловил призрачные обрывки воспоминаний. Подгоняемый желанием узнать, где Кэлен, пошатываясь, он поднялся на ноги. Притаившаяся боль напомнила о себе, и он прижал одну руку к груди, а другой вцепился в край стола.
Комната была слабо освещена; Кара, сидевшая на стуле напротив кровати, только по звуку догадалась, что он делает, и стремительно вскочила:
— Лорд Рал!
Ричард увидел свой меч на столе. Но он же только что…
— Лорд Рал, вы очнулись!
Даже при таком скудном освещении Кара выглядела великолепно. Ричард узнал ее боевое одеяние из красной кожи.
— Волк завыл и разбудил меня.
Кара покачала головой.
— Я сидела тут, не спала, присматривала за вами. Никакие волки не выли. Вам, наверное, приснилось. — Она снова улыбнулась. — Вам уже лучше!
Он вспомнил, как недавно не мог дышать. Рискнул сделать пробный вдох, поглубже, и обнаружил, что дышится легко. Призрак жестокой боли еще преследовал его — но в действительности она уже почти не ощущалась.
— Да, пожалуй, со мной все в порядке.
Обрывочные картинки беспорядочно замелькали перед его мысленным взором. Он вспомнил, как стоял один, неподвижно, в неверном свете раннего утра, а темный прилив солдат Имперского Ордена заливал лес. Он вспомнил их яростный напор, блеск вскинутых клинков. Вспомнил, как завел плавный танец со смертью. Ливень стрел и арбалетных болтов обрушился на него, а потом наконец другие люди вступили в бой.
Ричард оттянул подол рубахи и внимательно рассмотрел его, не понимая, почему его одежда совершенно цела и девственно чиста.
— Ваша рубашка совсем испортилась, — объяснила Кара, заметив его недоумение. — Мы вас вымыли, побрили, а потом надели на вас чистую рубашку.
«Мы». Это слово заслонило в его сознании все прочие. Мы. Кара и Кэлен. Очевидно, именно это Кара имела в виду.
— Где она?
— Кто?
— Кэлен, — сказал он. И оторвавшись от стола — такой надежной опоры — сделал несколько шагов вперед. — Где она?
— Кэлен? — губы Кары изогнулись в обаятельнейшей улыбке. — Да кто это такая — Кэлен?
Ричард вздохнул с облегчением: Кара не стала бы так поддразнивать его, если Кэлен ранена или с ней что-то еще случилось — это он знал наверняка.
Чувство потрясающего облегчения развеяло его жуткую тревогу и приободрило, как вино. С Кэлен все в порядке.
Он не мог не оживиться еще и потому, что Кара состроила такую шаловливую гримаску. Ему нравилось, когда она так беспечно улыбалась — отчасти потому, что это случалось редко. Обычно улыбка всякой морд-сит служила грозной прелюдией к чему-то очень неприятному. Особенно когда они одевались в красную кожу.
— Кэлен — это моя жена, ты же ее знаешь, — сказал Ричард, поддерживая игру. — Где же она?
Носик Кары сморщился в чисто женской лукавой усмешке. Это выражение веселья было настолько не свойственно Каре, что Ричард не только удивился, но и не удержался от ответной улыбки.
— Жена-а, — протянула она жеманно. — Оказывается, лорд Рал женат! Вот это новость!
То, что он стал лордом Ралом, правителем Д’Хары, иногда все еще казалось Ричарду сказкой. Ни о чем подобном лесной проводник, выросший в глуши Вестландии, не мог бы и помыслить, даже в самых смелых фантазиях.
— Да, ведь кто-то из нас должен был рискнуть первым! — Он провел рукой по лицу, словно пытаясь снять налипшую паутину — его все еще морочил сон. — Где она?
Кара улыбнулась еще шире.
— Ах, Кэлен? — Она склонила голову и взглянула на него, приподняв изогнутую бровь. — Твоя жена, значит.
— Да, Кэлен, моя жена, — сказал Ричард небрежно. Он давно уже усвоил, что не стоит доставлять Каре удовольствие, показывая, что ее озорные выходки его задевают. — Разве не помнишь? Умница, с зелеными глазами, высокая, волосы длинные… И, конечно же, она самая красивая женщина из всех, каких я видел в жизни.
