Он прикусил зубами горошину соска и угрожающе рыкнул, провел по нему языком и выпустил, взглянув мне в глаза.
— Даже не знаю, какая ты мне больше нравишься, — сказал герцог. — Та невинная испуганная девочка, которую я увез с ее свадьбы. Или эта бестия, знающая и умеющая получать все, что захочет.
Все это время пальцы Ная продолжали танцевать то на лепестках моего лона, то проникая внутрь, и я снова закрыла глаза, предпочитая получать удовольствие вместо участия в разговоре.
— Еще раз сбежишь к нему, будешь вдовой, — предупредил герцог и лег на спину, потянув меня на себя.
Я усмехнулась и оседлала его. Потерлась о напряженный ствол немаленького герцогского достоинства, прикусила губу и тихо застонала, чувствуя приближение наслаждения. Най ухватил меня и приподнял, не давая достичь желаемого. Я распахнула глаза и возмущенно посмотрела на него.
— Плохие девочки не получают сладкого, — засмеялся герцог, глядя на меня.
— Тогда мальчики вообще сладкого не едят, — фыркнула я и хотела покинуть ложе, но тут же оказалась прижата мощным телом любовника к кровати.
— Некоторые мальчики получают все, что желают, — усмехнулся он и вошел в меня. — Я был услышал, любимая? — спросил Най, делая первое движение.
— Да, — выдохнула я, недовольно глядя на него.
Но уже в следующую минуту закрыла глаза и позволила ему любить меня… или проще, покорилась его желанию, присоединяя и свое. Герцог брал резко, немного грубо, порыкивая время от времени.
— Смотри на меня, — велел он, и я послушно распахнула глаза.
— Ты зверь, — со стоном произнесла я. — Ты просто зверь.
— Помни об этом, Сафи, — оскалился он, с хищным интересом рассматривая мое искаженное наслаждением лицо. — Хочешь сладкое?
— Да, — вскрикнула я, царапая ему спину. — Хочу!
Он резко вышел, извергаясь мне живот, глухо застонал и сразу же встал.
— Вечером, — усмехнулся герцог и насмешливо посмотрел на меня.
— Ты сволочь, — зашипела я и запустила в него подушкой.
Его светлость рассмеялась и покинула спальню. Я проводила его недовольным взглядом и упала обратно на подушку. Умывальня сейчас будет занята, и придется ждать, пока герцог освободит ее, другой умывальни для меня не предусмотрено, как и покоев, вот уже три года. Заметив его рубашку, сброшенную ночью на стул, я встала и подошла к ней. После мстительно обтерлась ею и швырнула на пол.
— Какая злая, — услышала я смешок и обернулась.
Герцог Таргарский стоял в дверях спальни, все еще обнаженный, и грыз яблоко. Вздернув подбородок, я вернулась в постель, натянула одеяло и закрыла глаза. Он еще какое-то время громко хрустел, стоя в дверях, затем подошел к кровати и нагнулся надо мной. Одеяло немного сползло вниз.
— Ты мне будешь сегодня нужна, — сказал он.
— Зачем? — поинтересовалась я, пытаясь вернуть одеяло на прежнее место.
— Прибудут послы из Аквинтина, — ответил он, отводя мои волосы в сторону и целуя плечо.
— Аквинтинцы придерживаются строгой морали, — я развернулась и посмотрела в глаза своего любовника. — Они не буду разговаривать, пока я рядом.
— Плевать, — пожал плечами Най. — Не они мне нужны, а я им. Свою женщину я скрывать не собираюсь.
— Най, твоя женщина живет в соседних покоях, я твоя…
— Любимая, — закончил он, с улыбкой глядя на меня. — А та женщина, о которой ты упомянула, уже живет в другом крыле. Мне надоела ее унылая физиономия.
Я села и нахмурилась. Так вот к чему была вчерашняя суета, он переселил герцогиню. Значит, надо готовиться к новой порции яда. Проклятье, почему эта женщина винит меня во всех грехах своего мужа?
— Най…
— Она тебя не тронет, — предвосхитил он мой вопрос. — Тебя никто не тронет, Сафи.
— Может, все-таки обойдешься без меня на приеме послов? — я состроила капризную гримаску. — Ты же знаешь, как я ненавижу всю эту придворную жизнь.
— Считай, это моей местью за то, что спишь со своим мужем, — усмехнулся герцог и покинул спальню, но из-за двери крикнул. — К обеду ты должна быть рядом со мной.
— Чтоб…
— Будешь ругаться, накажу, — его смех прервал меня, и я зло засопела. — Люблю тебя, мое сокровище, — мягко произнесла голова его сиятельства, выглянувшая из-за двери.
Я промолчала, и он усмехнулся, уже не весело.
— Однажды ты ответишь, Сафи, — сказал Най и ушел окончательно.
Появился герцог только раз, уже одетый и готовый к новому дню. Он поцеловал меня, дождался ответного поцелуя и покинул свои покои. Я попробовала заснуть, но сна не было. Повертевшись с боку на бок, я уставилась в потолок и начала вспоминать, с чего все началось…
* * *
День моего шестнадцатилетия, да, все началось именно тогда. В тот день отмечали мое совершеннолетие. Я кружила по танцевальному залу в своем летящем нежно-голубом платье, которое так шло мне. Первое взрослое платье. Как же оно мне нравилось, и прическа, и украшения, которые мне подарил отец. Мне казалось, что я похожа на взрослую женщину, и это было чудесно.
Я так ждала этого дня. Родители Руэри сговорились с моими, что на балу будет объявлено о нашей помолвке, и поэтому день моего рождения казался в десять раз завлекательней. Ру… Высокий, зеленоглазый брюнет с восхитительной статью, старше меня на четыре года. Он ухаживал за мной последний год до моего совершеннолетия, и я была влюблена в него, как кошка. Мы жарко целовались, когда нас никто не видел, и странное томление, охватывавшее мое юное тело, шептало, что впереди нас ждет что-то более интересное, чем одни поцелуи.
И в этот восхитительный день нам должен был оказать честь сам герцог. Его ждали даже больше, чем мой праздник, разумеется, родители. Я ждала бал и моего Руэри. Герцог Таргарский явился раньше всех. Он собирался только поздравить и уйти, в его планы не входило оставаться. Его сиятельство въехал во двор замка без охраны и предупреждения. В руках он держал букет цветов и коробочку с чудесным ожерельем.
Его никто не ждал в это время. Отца не было в замке, мама хлопотала, проверяя готовность к вечеру, и герцог самостоятельно поднялся наверх. Он услышал, как я сама себе напеваю мелодию, под которую танцевала с воображаемым партнером, и заглянул в танцевальный зал. Я была настолько поглощена своими мечтами, что даже не услышала, как ко мне приблизился неизвестный мужчина, только вздрогнула, когда моя рука оказалась на его плече.
— Вы сделали ошибку, — мягко улыбнулся мужчина, с интересом разглядывая меня. — Я покажу.
Я смущенно потупилась и позволила вести меня. Теперь напевал сам герцог, голос у него оказался приятным. Мы сделали несколько па, и в зал заглянула мама.
