И Оно с презрением оглядело шляпу, которая была украшена тряпочными цветочками.
– Да нет же, она ничего такого не имела в виду, – сказала Антея примирительно. – Вы не бойтесь, мы ничего дурного вам не сделаем.
– Это ты говоришь мне? – возмутилось Оно. – Мне – не бояться? Подумать только! Ты говоришь со мной так, как будто я вообще – никто.
У него вся шерсть стала дыбом, как у кошки, когда она злится.
– Простите, – сказала Антея ласковым голосом, – если бы мы знали, кто вы, мы бы не сказали ничего такого, что может вас рассердить. Всё, что мы говорим, вас почему-то сердит. Кто вы? Только не сердитесь, пожалуйста. Мы и вправду не знаем.
– Не знаете? – сказало Оно. – Да, я догадывался, что мир сильно изменился. Вы серьёзно, увидев Саммиэда, не можете его узнать?
– Саммиэд? Ну, это непонятно, как греческий язык, – сказал Сирил.
– Это и есть греческий, – резко отозвался их новый знакомый. – Ну, если сказать на понятном языке, это значит песчаная фея. Неужели вы тут же не узнаёте песчаную фею, когда встречаетесь с ней?
– Конечно, конечно, мы вас узнали, – поспешила успокоить его Джейн. – Это сразу становится ясно, когда к вам присмотришься.
– Знаю я, как ты меня узнала. Слышал.
И тот, что назвался Саммиэдом, стал быстренько снова зарываться в песок.
– О пожалуйста, ну пожалуйста, не уходите от нас! – воскликнул Роберт.
– Побеседуйте с нами ещё немножко. Простите, что я не знал, что вы песчаная фея – Саммиэд. Но мне ясно одно, я не встречал ни разу в жизни такое удивительное, необыкновенное создание.
Их новый знакомый после этих слов вроде бы немного подобрел.
– Я не прочь побеседовать с вами, если вы будете вести себя прилично. Возможно, я и отвечу на ваши вопросы. А может быть, и нет. Посмотрим. Ну, так что вас интересует?
Ребята слегка растерялись. Только Роберту кое-что пришло в голову, и он тут же выпалил:
– Вы тут давно живёте?
– О, сотни лет! – ответил Саммиэд.
– Расскажите нам, пожалуйста.
– Обо всём этом вы можете прочитать в книжках.
– Но о вас-то ведь там ничего не пишут! – воскликнула Джейн. – Поведайте нам о себе. Мы о вас ничего не знаем, а вы такой симпатичный!
Саммиэд погладил лапкой свои лохматые баки и расплылся в улыбке.
– Пожалуйста, расскажите! – попросили все хором.
Оно втянуло свои глаза, и ребята услышали:
– Однако, как прекрасно светит солнышко, прямо как в былые времена. А откуда вы теперь берёте мегатериев?
– Чего? – закричали дети, забывая, что так спрашивать совсем даже и невежливо.
– А птеродактилей в теперешнее время достаточно?
Ребята растерянно молчали.
– Ну а на завтрак-то вы что едите? – спросил Саммиэд, слегка теряя терпение. – Кто вас кормит?
– Мама. Она готовит на завтрак яичницу с беконом, и ещё мы пьём молоко и едим хлеб с маслом. А этих мега-как-их-там или птеро-чего-то, разве ими завтракают?
– В мои времена почти каждый хотел иметь на завтрак птеродактиля. Особенно если его хорошенько прожарить. В прежние времена мир был густо населён песчаными феями. И они умели выполнять желания. И вот люди посылали ребятишек на встречу с песчаной феей и поручали им пожелать птеродактиля или мегатерия. Птеродактиль – это такой зверь, полуптица и полукрокодил. А мегатерий – мегатерий он огромный, почти что со слона, мяса на нём – ой как много! А если кто хотел рыбки, то просили ихтиозавра.
– Должно быть, после трапезы оставались целые горы холодного мяса, – заметила Антея, которая в будущем обещала сделаться рачительной хозяйкой.
– О нет, – возразил Саммиэд. – Всё, что оставалось, после захода солнца превращалось в камень. До меня доходили слухи, что до сих пор люди находят окаменелости.
– Откуда вам это известно? – спросил Сирил.
Этот вопрос почему-то рассердил Саммиэда, и он начал снова поспешно зарываться в песок.
– Ой, нет, нет, – дружно закричали все. – Не уходите. Расскажите, как вы жили раньше. Вы жили в песке, как сейчас?
– Нет. Тогда дети приходили к нам со своими кремнёвыми лопатками и строили для нас песчаные замки. В них мы и жили до какого-то времени.
– А что же случилось потом? Почему вы больше не стали жить в этих замках?
– О, это весьма печальная история, – мрачно отозвался Саммиэд. – Мало им было выстроить замки, так они ещё начали окружать их рвами. А море вздумало наполнять эти рвы водой. Но песчаные феи совершенно не выносят сырости. От сырости они стали болеть и умирать. И вот их становилось всё меньше и меньше.
– А вам тоже пришлось вымокнуть? – поинтересовался Роберт.
Саммиэд вздрогнул от одного только воспоминания.
– Да. Один раз я намочил волосок в моей левой бакенбарде. Это до сих пор чувствуется в сырую погоду. Но я не стал дожидаться. Как только я подсушил свой волосок на солнышке, я отошел как можно дальше от моря, вырыл себе дом в теплом и сухом песочке, с тех пор я там и живу. А потом и море убралось отсюда. Ну вот я вам все рассказал, а теперь довольно.
– Пожалуйста, ответьте ещё всего на один вопрос, – стали упрашивать дети. – Вы по-прежнему умеете исполнять желания?
– Ну, конечно. Разве я не исполнил ваше желание несколько минут назад? Вы пожелали, чтобы я к вам вышел, что я тут же и выполнил.
– А ещё одно можно?
– Ну, хорошо. Только быстро, а то я уже устал.
Но в один момент никто ничего не сумел сообразить. Только Антея вспомнила про одно желание, которое они как-то обсудили с Джейн и о чём они никогда не говорили мальчишкам.
– Ну? – торопил их Саммиэд.
– Мне бы хотелось, – поторопилась ответить Антея, – чтобы мы все стали красавцами и красавицами.
Ребята посмотрели друг на друга, но не заметили ни малейшей перемены.
Саммиэд поднапружился, вытаращил глаза и, надувшись, увеличился в размерах, по крайней мере, вдвое. Потом он выдохнул воздух и сказал огорчённо:
– Ничего не получается… Я совсем, должно быть, разучился.
– Ну, пожалуйста, ну попробуйте ещё раз, – стали упрашивать его ребята.
– Дело вот, вероятно, в чём: надо, чтобы все разом захотели одно и то же. Ваши желания совпадают?
– Да! Да! – поспешили заверить его Антея и Джейн. Мальчики молча кивнули. Они попросту не верили, что Оно сможет сделать их красавцами. А Саммиэд выпучил глаза ещё больше и стал раздуваться, раздуваться, раздуваться.
– Ой, а у него ничего не заболит? – спросила Антея.
– Как бы у него кожа не лопнула, – забеспокоился Роберт.
Наконец Саммиэд выдохнул воздух и уменьшился до своих обычных размеров.
– Фу-у! – сказал он, переводя дух. – Завтра уже будет полегче. Ладно. Пока.
Он стал быстро разгребать песок и скрылся из виду. Дети посмотрели друг на друга, и каждый с удивлением увидел, что рядом с ним находятся трое каких-то незнакомцев необычайной красоты. Все некоторое время ошарашенно молчали. Антея заговорила первой:
