Я, молча, выпил и моментально почувствовал, как по телу разливается жаркая волна, в голове зашумело, в висках словно звякнули серебряные колокольчики…
— Что это? — Я попытался идентифицировать, среди коллекции своих ощущений, содержимое стопки и не смог. Похоже на спирт, но мягче и абсолютно без вкуса. Разве что, наблюдается очень легкое, почти неощутимое хлебное послевкусие.
— Великоградская тройная огневица… — небрежно бросила Малена и выбрав в плошке сморщенный, соленый огурец, аппетитно им хрумкнула. — Монаси великоградские творят.
— Водка? — Я последовал примеру девушки и чуть не скривился, огурчик оказался огненно-острым и одновременно кислым до невозможности. Но вкусным!!!
— Какая «водка»? Что такое «водка»? — заинтересовалась Малена и, забрав у меня миску, плеснула туда еще половник бульона. — Что-то из твоей прежней памяти?
— Да. Так ты все знаешь? — Я с легким удивлением обнаружил, что мне не хочется много говорить. Все вопросы и ответы, получались односложными, короткими. Тем не менее, я умудрялся вполне удачно выражать свою мысль.
— Смотря, что… — Мала, секунду поколебалась и опять наполнила стопки из большущей, квадратной бутыли черного стекла. — Кем ты был раньше — не знаю. Знаю лишь только то, что в своем старом мире, ты был лишний.
— А в этом?
— Как получится… — усмехнулась Малена и повторила. — Как получится…
— Зачем ты это сделала. И как?.. — Мне почему-то это было совсем неинтересно, но вопрос все же прозвучал. Как бы по инерции.
— Такова была воля одной из Сестер. А как? Честно говоря, я сама не очень понимаю. — Мала пожала плечиками. — Да и не хочу понимать. Сестры плетут кружева предначертаний невидимыми для смертных. И тебе, не надо понимать. Просто радуйся новой жизни и постарайся прожить ее с достоинством.
— Мне надо многое узнать про твой мир…
— Спрашивай…
— Кто ты Мала?
— Яга, — обыденно ответила девушка. — Ёжка, ворожка, ведуница. По-разному, таких как я называют. А еще нас кличут колдовками и ведьмами.
— Баба Яга… — я проговорил вслух, мелькнувшее в голове название. Вот только, что оно значит?
— Бабы коров за вымя дергают… — неожиданно зло прошипела Мала. — Язык попридержи, а то…
— Не злись… — я успокаивающе поднял ладонь. — Я даже не помню, что это слово означает.
— Так бы и сказал… — улыбнулась девушка и стрельнула глазками на бутыль. — Ну что, по последней?
Я прислушался к своему новому телу и решил, что совсем не против, пропустить еще стопку этой «великоградской тройной». Голова ясная, по телу пробегают теплые волны, постреливая огненными искорками в руки и ноги, хочется улыбаться. Так почему бы и нет?
— Давай. А на каком языке мы говорим?
— Ославский. На нем все Звериные Острова говорят, — пояснила Мала и добавила на стол еще несколько плошек с заедками. — Мы сейчас находимся на острове Быка — он самый большой. Еще есть Волчий, потом Гадючий, Медвежий, остров Тура, Орла и Куницы. Ну и еще множество мелких. Народ, проживающий здесь, зовется ославы, иногда нас еще называют чудины, но за это слово, неосторожно брошенное на Островах, могут убить. Не любит местный народец его — оскорблением считают.
— А ты тоже ослава? — поинтересовался я, зачерпнув ложкой ледяной квашеной капусты пересыпанной клюквой. — Глаза…
— Заметил, да? — Мала кокетливо глянула в зеркало. — Нет, но считаюсь словеной. Надо говорить словена, а не ослава. Мужик — словен, девка — словенка. Вместе они ославы. Понял? Да, у нас все по женской линии считают. Деда моего бабуля в походе поимела — из Лесного Края он был — сами себя они называют народ Ветвей или алвы. — Малена хихикнула, убрала прядь волос и продемонстрировала мне аккуратное, чуть заостренное ушко. — Вот видишь? От деда досталось, кровь алвов крепка-а-ая. Ценится…
У меня немедленно в голове родилась непонятное слово, и я невольно перебил Малену:
— Эльфы?
— Какие такие «элфы», не знаю никаких «элфов», — с улыбкой передразнила меня, немного захмелевшая Мала, а потом очень серьезно посоветовала. — Ты бы уже заканчивал чушь пороть. Забудь все и живи новой жизнью. Народец на Островах горячий, могут, не поняв оскорбиться, да и прибить походя. А на материке, мигом на костер угодишь за слова непонятные, значит еретические. У них сейчас Белый Синод начал свирепствовать, за ереси борзо взялись. Понял?
— Понял, — коротко сказал я. — Ну так что там с дедом?
Мала одобрительно кивнула и, закинув в ротик ягодку, продолжила:
— Ценятся мужчины алвов среди женщин народа ославов. Красивые, ласковые, семя сильное, дети здоровые получаются. Однако взять их силой очень трудно, почти невозможно — все поголовно «владеющие», хитрости непревзойденной, да еще войны отменные. Не знаю, как бабка сладила, но мама говорила, что на Островах она была самой первой красавицей и признанной воительницей. Так вот, она вернулась из похода уже пузатой. Благополучно родила мою маму, а потом и сгинула в очередном набеге. Матушка-то за словена пошла, но кровь деда уже перебить не поучилось.
— Что значит «владеющие»? — на всякий случай уточнил я. В голове мелькнуло слово «магия», но озвучивать его, я не стал.
— Владеющие силой, — обыденно пояснила Мала. — Разными формами стихий, проявлениями Эфира и иных Пределов.
— А ты? — я испытующе посмотрел на девушку.
— Я Яга, — немножко грустно и почему-то торжественно ответила Малена. — Я другая. Меня «владеющие» своей не признают. Люди тоже своей не признают, даже не разрешают жить рядом с ними, но и без меня тоже не могут. Судьба мне быть одной…
— Как ты стала Ягой?
— Просто, очень просто. Пришла в селение Дрина, прежняя хозяйка, — девушка обвела рукой комнату. — И потребовала девочку. По обычаю имела право. К тому времени, я уже сиротой осталась, вот обчество и сообразило лишний рот отдать. А потом, когда время пришло, Дрина мне передала дар, а сама ушла. Вот и все. И я так сделаю. Своих-то детей мы иметь не можем.
Я промолчал, рассматривая Малену. С виду веселая, беззаботная, но есть в ней что-то печальное…
— Знаешь что? — Мала неожиданно встала и достала из сундука большую завернутую в кусок ветоши книгу. — Держи, почитаешь перед сном. Тут много правды, но и без небылиц не обошлось. А я пойду, пора мне…
— Куда?
— По делам… — коротко ответила Мала и вышла в прихожую. Через время заглянула обратно, уже в длинной дохе и пушистой меховой шапке. — На улицу не ходи, ночь уже. Рудь тебя еще не знает, может помять ненароком.
— Кто такой Рудь?
— Лешак, — коротко бросила Малена и захлопнула дверь.
