Тень от раскидистого дерева, служившего украшением дворцового сада, прятала меня от жарких полуденных лучей солнца, позволяя расслабиться.
Время от времени я открывала глаза, чтобы бросить взгляд на резвившихся неподалеку Вэона и Амалию. За прошедшие два года они очень подросли, радуя нас с Олейором уже не столь безобидными, как прежде, каверзами, все больше напоминая этим своего старшего брата.
Но если для меня это было повторением пройденного, пусть и несколько подзабытого, то для мужа каждая их проделка становилась очередным поводом для счастливой улыбки.
Что уж было говорить про Элильяра, для которого внуки стали смыслом его дальнейшего существования. Привыкший постоянно находиться в гуще событий и своими многоплановыми интригами двигающий их в нужном для себя и темных эльфов направлении, он довольно тяжело переносил вынужденное безделье. Хотя, на мой взгляд, праздным его времяпровождение назвать было сложно.
Но, как говорится, дело вкуса.
Вот и сейчас Оли, Элильяр, Арх'Онт и Гадриэль, закрывшись в кабинете, уже полдня как создавали кому-то проблемы. Никак иначе их посиделки назвать было невозможно.
Когда к ним присоединялись Закираль и Сашка (это происходило не так уж и редко), будущие неприятности для кого-то начинали принимать межмировые масштабы. Лично я в такие дни предпочитала держаться как можно дальше от этой компании.
– Они еще там?
Ну вот, достаточно было лишь вспомнить!
Сын опустился у моих ног, нисколько не смущаясь тем, что две служанки-эльфиечки, присматривающие за детьми, не сводят с него плотоядных взглядов.
Пусть радуются, что здесь нет Альены.
После рождения двойняшек она осталась такой же хрупкой и нежной, похожей на ангела. До тех пор, пока дело не касалось детей или Александра. Их она была готова защищать с бесстрашием, объяснить которое можно было только безграничной любовью.
Впрочем, и для него и для нее выбор, который им пришлось однажды сделать, стоил очень дорого. Его чувства к жене были не менее сильными. И не только на мой взгляд.
Близняшки Талраэль и Анжи были столь хороши, что моей невестке частенько приходилось выдерживать бои с многочисленной высокопоставленной родней, которая была готова баловать их, забывая обо всех государственных делах.
– Там. – Я зарылась в густую Сашкину шевелюру, уже в который раз ловя себя на ощущении, что такое счастье сродни боли, ты так же ждешь, когда это закончится. Со страхом и тщательно скрываемым смятением. – Это ты им что-нибудь подкинул или опять ялтар постарался?
Я так и не смогла приучить себя произносить этот титул без внутренней дрожи. Каждый раз заставляла себя дышать спокойно и не терять невозмутимости.
– Твой любимчик.
Он на мгновение замолчал, как обычно ожидая возражений, но я не стала с ним спорить. К Закиралю я относилась по-особенному, чувствуя себя ответственной за него. Пусть даже Вилдор и не просил меня об этом.
Да только я знала, что наступит тот день, когда нарушу данное бывшему ялтару Дарианы слово и хотя бы намекну его сыну, что есть в его мире остров, на котором он может найти ответы на интересующие его вопросы.
– Надеюсь, не проблемы с советом?
Могла не спрашивать. Будь что серьезное, Маргилу бы уже намекнул. По-родственному. Или попросил меня посетить их благословенный мир, в котором мое слово значило немногим меньше, чем приказы нынешнего правителя.
Но если Закираль заслужил такое отношение благодаря своему статусу (подкрепив его, правда, и собственными заслугами), то я… вряд ли я ошибалась, предполагая, что меня побаиваются.
– У Закираля какие-то грандиозные идеи. Я даже вникать не стал, пусть наши мудрые разбираются.
– А ты, значит…
Я наклонилась, чтобы увидеть его глаза. Вместо ожидаемой насмешки заметила тревогу, которую тщательно скрывали его мощные щиты. Увы… мне редко когда удавалось проникнуть за них – его способности ничуть не уступали моим, а кое в чем и значительно превосходили.
Он по выражению моего лица сразу догадался, что меня бесполезно убеждать, будто я ошиблась, и тут же сбросил маску легкомысленного прожигателя жизни. Этот образ он предпочитал принимать даже среди тех, кто хорошо знал его настоящего.
– В лаборатории на Дариане я наткнулся на кое-какие бумаги. Не скажу, что понял, о чем идет речь, но даже то, в чем разобрался, – мне не нравится.
– Говорил об этом кому-нибудь?
Я догадалась об ответе еще до того, как он качнул головой. Оставалось лишь выяснить причину его «скромности». Впрочем, некоторые предположения у меня были, ведь не зря же он пришел именно ко мне.
– Хотел, чтобы сначала посмотрела ты. Возможно, я ошибаюсь в своих подозрениях.
– Когда ты мне их передашь? – Я сделала все, чтобы сохранить невозмутимость, но сердце неприятно екнуло.
– Я оставил их у тебя на туалетном столике. Не хочу раньше времени панику поднимать.
А вот это уже было более чем серьезно: мне еще ни разу не приходилось слышать от него таких интонаций. Да и за помощью он обращался крайне редко. Ко мне же… никогда с тех пор, как мы оказались на Лилее.
– Тогда я взгляну на них прямо сейчас, а ты побудь здесь, с детьми. Если вдруг Олейор появится…
– Скажу, что ты воспользовалась случаем и решила от него отдохнуть. – Он попробовал свести все к шутке, но веселиться ему явно не хотелось.
Поднявшись сам, он подал мне руку, помогая встать. Я ответила ему беззаботной улыбкой – нужно было, чтобы никто из тех, кто охранял наш покой, ничего не заметил. Наш черноволосый лорд и так имел склонность к паранойе, а после встречи с Вилдором счел нужным потягаться с ним в искусстве получения информации. Когда же дело касалось меня, в нем всплывало еще и беспочвенное чувство вины, о котором уже давно пора было забыть.
Мои уверения, что я и сама могу о себе позаботиться, ни его, ни моего мужа не убеждали. Один (знющий только победы) дал клятву сберечь, но не сумел ее сдержать. Второй не мог простить себе сделанного им выбора, которого у него, на мой взгляд, и не было.
Телохранители призраками скользили неподалеку, стараясь не попадаться мне на глаза. Скандал, который я закатила мужу, потребовав избавить меня от их присутствия (они ничем, кроме как геройски погибнуть, помочь мне в случае нападения не могли), был единственным за время нашего супружества. Олейор и сам понимал объективность моих доводов, но доказать ему, что из нас двоих права именно я, – мне не удалось.
Если бы не вмешательство Закираля, до которого дошли слухи об этой схватке, закончиться все могло не столь благополучно. Я к тому времени еще не пришла в себя после Дарианы, а муж продолжал корить себя за сделку с Вилдором, которую считал предательством по отношению ко мне.
