Ознакомительная версия.
С того дня так и пошло: по вечерам встречи в кафе, походы в театр или кино, периодические ночевки то у меня, то у нее. Нравилась она мне безумно — вся такая Тоненькая, хрупкая, черноволосая и очень, очень красивая.
Но с дальнейшим развитием отношений мы не торопились. Хотя я чувствовал, что верю ей безоговорочно, и сам со своей стороны старался не обидеть ее ни словом, ни делом. Так у нас все и шло… пока… а там видно будет. У меня планы были грандиозные!
До дома Киры я добрался быстро, настроение слегка наладилось, но очередная неприятность не замедлила случиться. Видно, и правда, день сегодня такой поганый.
У соседнего дома на земле лежал мужчина, не подавая никаких видимых признаков жизни. Вокруг уже стояло несколько человек, один куда-то звонил, очевидно, либо в милицию, либо в скорую.
Я притормозил рядом с ними и спросил стоявшего чуть в стороне парня, с болезненным любопытством наблюдавшего за суетой:
— Что случилось? Помощь не требуется?
Парень как-то неуверенно махнул рукой, чуть не выронив при этом сигарету:
— Сердце, скорее всего. Шел человек, схватился за грудь и упал. Приступ, наверное. Думаю, ему уже помощь не нужна. Скорая будет минут через десять…
Я проехал дальше, свернув в Кирин двор. Вряд ли тому мужчине кто-либо сможет помочь. Что за день случайных смертей?
Припарковавшись, я достал телефон и, недолго подумав, позвонил в обе оставшиеся конторы, где у меня сегодня были назначены встречи, и отменил их, аргументировав непредвиденными обстоятельствами. На удивление, мои слова приняли едва ли не с радостью. Может, не у меня одного выдался сегодня такой неприятный день?
Накупил я всего порядочно, сумки едва удавалось удерживать обеими руками. Пришлось дверь подъезда приоткрыть ногой, к счастью, домофоном жильцы еще обзавестись не успели. Без особых сложностей проникнув в подъезд, я поднялся на третий, Кирин, этаж.
На звонок долго никто не открывал. Я уже успел расстроиться, сообразив, что, несмотря на простуду, Кира вполне могла выйти по каким-нибудь своим делам. Вряд ли она ожидала меня с визитом в девять утра.
В последний раз нажав кнопку звонка, я собрался было ретироваться, как, наконец, дверь открылась. Растрепанная Кира, в полупрозрачной ночнушке, сонно терла себе глаза кулачками. Удивленно уставившись на меня, она зевнула и улыбнулась.
— Я приехал тебя кормить! — сообщил я. — Извини, что разбудил…
Кира попыталась что-то ответить, но очередной зевок помещал ей. Махнув рукой, она распахнула дверь пошире и отошла в сторонку, пропуская меня вместе с объемными пакетами внутрь.
Заперев за мной дверь, она так сладко потянулась, что мне моментально захотелось схватить ее в свои объятия и не отпускать минимум до вечера. Словно угадав мои мысли, Кира тут же захватила власть в свои милые ручки, отобрав у меня в мгновение ока пакеты и по одному перетащив их на кухню.
В Кирином доме я всегда чувствовал себя очень спокойно и уютно. Обстановка была не слишком богатой — обычное жилье обычной девушки: много маленьких подушечек на расправленном диване, мягкие игрушки, валявшиеся повсюду, на туалетном столике груда всевозможных баночек с кремами, косметикой и прочими столь необходимыми любой уважающей себя представительнице прекрасного пола предметами, назначение которых для обычного мужчины всегда оставалось тайной за семью печатями, но ощущение умиротворяющего уюта появлялось у меня мгновенно, как только я перешагивал порог ее квартирки.
На кухне звякнули чашки. Кира хозяйничала. Я встал в дверях и с нежностью, удивившей меня самого, наблюдал за ней. С удовольствием вывалив содержимое пакетов на стол, она включила чайник.
— Будем пить чай! — непреклонным тоном заявила она и заулыбалась.
Улыбка ее покорила меня еще в день нашего знакомства — такая милая и слегка беспомощная. А что еще надо мужчине, кроме возможности позаботиться о женщине, которая не стесняется быть женщиной, не боится показать свою слабость. В наше время тотальной эмансипации девушки часто забывают, кем они являются, принимая на себя функции, не свойственные им от природы. А ведь так хочется иногда защитить, помочь, побыть героем в конце концов! Хочется иногда сказать что-нибудь покровительственным тоном умудренного опытом человека. И вовсе не для того, чтобы продемонстрировать собственное превосходство. Ну какое вообще может быть превосходство, когда мгновенно капитулируешь при одном лишь недовольном изгибе бровей своей избранницы? Нет. Просто хочется, чтобы были мужчины и женщины. В том самом изначальном смысле этих слов.
— Конечно, дорогая! Обязательно будем чай! Как ты себя чувствуешь?
Кира замерла на мгновение, словно прислушиваясь к тому, что творится у нее внутри.
— Да вроде бы лучше! Уже жить можно!
— Ну и замечательно! — обрадовался я. — Я весь день свободен и намерен провести его с тобой, если ты, конечно, не возражаешь!
— Не возражаю! Очень даже не возражаю! Совсем не возражаю! Мне дома скучно одной, а выходить еще нежелательно! Да и жара там, а тут спокойно, прохладно, приятно…
— Хорошо тебе!
Кира улыбнулась.
— Да, я вижу, и тебе неплохо! О! Что тут у нас? Коньяк в девять утра? Красота!
— Это тебе для лечения! Ну и мне, для успокоения нервов…
— Что-то случилось? — насторожилась Кира.
— Да так, просто утро какое-то неприятное… А так вроде бы все в порядке…
— Ну ладно, будем вместе нервы в норму приводить! А то меня, представляешь, плеер током ударил! Я и не знала, что он на такое способен… Уснула с ним вчера, музыку слушала. Помнишь, ты мне записал? Так он, зараза, часа в три как меня шарахнул, искры из глаз! Ну я его с перепугу об стенку киданула… Боюсь, теперь новый покупать придется… Вряд ли кто-то сможет склеить вместе то, что от прежнего осталось…
Кира, несмотря на свою внешнюю хрупкость, была девушкой крайне боевой. Однажды я наблюдал невероятную картину. Мы зашли купить продуктов в старый, советского типа гастроном — раритет среди магазинов, и, как водится, нарвались там на не вполне дружеское отношение к нам как к покупателям. Но Кира всего за пару минут разговора с толстыми и очень наглыми продавщицами полностью и целиком очаровала их настолько, что все ее пожелания были мгновенно исполнены, а в следующий раз, когда мы там оказались, тетки нестройным хором даже поприветствовали ее. Она могла быть такой разной: то беспомощной и незащищенной, а когда нужно — жесткой и решительной.
Чай закипел, Кира заварила пару пакетиков и нарезала торт. Затем, недолго думая, добыла из недр кухонного шкафа пару пузатых коньячных бокалов и выжидающе уставилась на меня.
Ознакомительная версия.
