— Я знаю, что они существуют, — уверенно кивнул маг. — В конце концов, я сам не раз вызывал сущности, не принадлежащие этому миру.
— Хорошо, ибо я тоже здесь всего лишь гость. А что по поводу Тьмы?
— Видимо тоже влияние этого разрыва. Более конкретно сказать тяжело. Мы просто приняли новые законы как данность, и теперь учимся жить по новым правилам. Если бы вдруг завтра появилась возможность летать или дышать под водой, человечество бы и этим воспользовалось. Причем сначала начало бы использовать все те плюсы, что дают новые возможности и только потом разбираться, почему так происходит. Сейчас мы находимся именно на первой стадии. Просто используем. Выяснять, что да почему будем после.
— Хорошенький подход, — оскалился волк. — А ты не думал, что этого «после» может и не быть.
— Это почему?
— Потому, что некому будет объяснять нежданно свалившиеся на голову чудеса. Человечество исчезнет как вид.
— Очередной конец света, — махнул рукой маг. — Сколько их было на протяжении тысяч лет, что люди живут в этом мире? Каждый десяток лет находиться очередной пророк, объявляющий о том, что это случиться в ближайший понедельник. Должно произойти нечто большее, чем ядерная война, чтобы нас не стало. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю. А уж о такой мелочи как приход в наш мир магии и некоторых проблемах с техникой и электричеством по ночам, я вообще умолчу.
— Ты действительно веришь, в то о чем говоришь? — оборотень в упор смотрел на Винсента, словно стараясь заглянуть тому в душу.
Маг поежился. Да, он не верил в это. Он знал, что человечество последние несколько десятков лет находиться на грани выживания. И что достаточно небольшого толчка, чтобы все то, что с таким трудом поднято после войны вновь обратилось в прах. Знал, но боялся признаться в этом даже себе.
— Я скажу тебе, что такое Тьма, — будто чеканя слова, и не сводя с него глаз, продолжил Идлейн. — То, что вы называете этим, словом — кровь моего мира. Вы бездумно пользуетесь этой силой, а тем временем мой мир умирает.
— Честно сказать, — смело перебил Винсент собеседника. — По большей части приход Тьмы доставляет нам больше неприятностей, чем какой-то пользы. Мы просто приспосабливаемся под меняющийся мир. Хотя мне как магу уже тяжело было бы жить без этой силы. И потом не наша вина, что так случилось.
— Да, это наша общая проблема, — он поморщился, словно надкусил, кислую ягоду. — Всему виной люди. Что у вас, что у нас. Но не об этом речь. Дело в том, что ваш мир тоже катиться к концу.
— Что-то я этого не замечал, — признался Винсент.
Идлейн усмехнулся.
— Не ты один. Люди слишком беспечны, чтоб заметить надвигающуюся опасность. Когда же она свалиться им прямо на голову будет уже слишком поздно что-либо предпринимать. На ваше счастье мне, и многим другим существам, что живут за счет той силы, что вы называете Тьмой, не безразлична судьба мира. Мы сейчас в одной лодке, поэтому и бороться нам предстоит вместе.
— С чем или с кем ты собираешься бороться? — Винсент все еще не понимал, куда клонит оборотень.
— С третьей силой.
— Час от часу не легче. Что еще за третья сила?
— Это то, что рано или поздно убьет оба наших мира. Если конечно ничего не предпринимать.
— Объясни.
— Видишь ли, наши миры, несмотря на то, что были разделены, имеют много общего. У нас тоже живут представители твоей расы, хотя находятся они на более ранней ступени развития, чем ваша цивилизация. И откровенно говоря, меня последнее чрезвычайно радует, ибо у нас еще сохранились зеленые леса, чистые моря и воздух. В отличие от вашего мира.
— Излагай по делу, — Винсенту уже начали надоедать намеки на ограниченность его расы. Своими словами оборотень всколыхнул в душе обиду за все человечество, хотя в чем-то он, несомненно, был прав.
— Я и излагаю, — сверкнул он ровным оскалом зубов. — Так вот. В вашем мире тоже испокон веков существовали источники магической силы, хоть и не такие мощные как у нас. И были люди, практиковавшие искусство магии еще до того как разразилась ваша последняя война. Иначе откуда бы вы черпали знания, когда грани миров, были стерты и сила нашего мира хлынула в ваш? Ведь ты сам наверняка учился по старым книгам?
— Да, — согласился Винсент. — А ты я смотрю, много знаешь для оборотня.
— Я не просто оборотень, если тебе это интересно, — ответил Идлейн. — Но об этом потом, если у нас еще будет время пообщаться. Сейчас бы мне хотелось перейти к главному. Наши миры похожи. И то, что случилось, убить их в принципе не могло. Да они бы изменились, но всегда можно приспособиться к новым условиям жизни. Вы это называете принципом сообщающихся сосудов. Рано или поздно силы бы уравновесились, и жизнь бы продолжилась.
— Так что же этому мешает? Та самая третья сила?
— Да, — кивнул оборотень. — К сожалению, брешь, пробитая вашими военными и нашими магами, коснулась не только наших двух миров, но и чего-то еще.
— Чего?
— Хороший вопрос, — грустно заметил Идлейн. — К сожалению даже у меня нет точного ответа на твой вопрос. Первоначально мы считали, что это первозданный хаос, из которого когда-то возникли все миры, но в свете некоторых последних событий представление несколько изменилось. Возможно это еще один мир, другой мир, где нам нет места. И он крадет силы наших миров, как пиявка, присосавшись к ним. Хуже того, оттуда тоже сочиться нечто, то, что в частности вы называете Ржавым лесом. И это растет, пожирая все больше и больше земли, меняя ее, порождая чудовищ.
— Это действительно так опасно? — спросил Винсент, вспомнив могучие стволы, утопающие в вечном тумане.
— А ты много знаешь людей, кто смог вернуться, попав в него? — вопросом на вопрос ответил Идлейн.
— Ни одного, — признался маг. — И все же не преувеличиваешь ли ты опасность? Ведь как бы то ни было это просто лес, и ничего более.
— А ты в этом уверен? Возможно, ты видишь то, чего нет на самом деле. Ты думал над этим?
Нет, — честно ответил Винсент. — А тебе приходилось там бывать?
Идлейн кивнул.
— Только самым краем. Дело в том, что переход между нашими мирами лежит именно там. Но глубоко я не забирался, хотя догадываюсь где источник этой поросли.
— Где?
— Там где когда-то было прекрасное королевство Мирана. Впрочем, тебе это не о чем не скажет.
Винсент помолчал, обдумывая услышанное. Затем задал главный вопрос, что мучил его сейчас:
— А какое отношение ко всем этим вещам имеет мой друг. Ведь ты наверняка не из простого альтруизма оказался здесь?
— Конечно, — легко согласился Идлейн. — Твой друг ключ к спасению обоих наших миров.
