Их разделяло менее двух сотен ярдов. Сам их размер сокращал расстояние еще больше. Среди этого зверья выделялась обезьяна, её пасть широко раскрытая в тихом, скрипучем смехе, её шерсть мерцающая в красном свете… она была так близко, что с каждым прыжком и движением Йоко могла видеть гибкость и очертания её мышц и мускулов.
Она стояла, словно приросшая к месту, онемевшая и неподвижная. Как бы она не пыталась отвести взгляд, она могла только наблюдать за спешащими к ней животными. Ветер был насыщен запахом смерти, и он душил её.
Я должна проснуться.
Она должна пробудиться ото сна, пока они её не настигли. Но как бы она не повторяла эти слова словно заклинание, она не могла догадаться, как это можно сделать. Если бы одной силы воли было достаточно, она бы это уже сделала.
Пока она стояла на месте в полной беспомощности, расстояние между ними сократилось вдвое.
Я должна проснуться.
Безумное отчаяние обуяло её. Паника пробирала всё её тело, шевелилась под её кожей. Она глотнула воздух. Её сердце бешено стучало, её кровь гремела в ушах.
Что случится, если я не смогу убежать?
В этот самый момент она почувствовала чьё-то присутствие у себя над головой. Сбивающая с ног жажда крови нависла над ней. В то же время, впервые во время сна, она обнаружила, что может двигаться. Она посмотрела вверх на коричнево-жёлтые крылья, конечности того же цвета. На пёстрые ноги, увенчанные когтями, острыми как бритва. У неё не было времени, чтобы продумать побег. Рёв океана наполнил её тело.
Она закричала.
— Йоко!
Она бросилась прочь. Она не думала о том, как убежать, тело просто выполнило её желание. Она вскочила и побежала. Лишь после этого она остановилась, чтобы осмотреться вокруг.
И увидеть потрясённое лицо учительницы и широко раскрытые глаза одноклассниц.
Она стояла в нескольких шагах от своей парты. Была середина урока английского языка. Она вздохнула с глубоким облегчением, а затем залилась краской от стыда.
Доля секунды, и волна хохота прокатилась по комнате.
Она заснула. Эти сны довели её до бессоницы. Она начала частенько дремать во время уроков. Но прежде кошмары никогда не посещали её в дневное время.
Учительница направилась прямиком к ней. Йоко взволновано прикусила губу. Обычно у неё не было никаких проблем в отношениях с учителями, но эта была исключением. Какой бы старательной и услужливой не старалась быть Йоко, учительница английского продолжала относиться к ней откровенно враждебно.
Учительница постучала по крышке парты уголком учебника.
— Я могу еще понять, когда ученики время от времени обмениваются подмигиваниями на моих уроках, но такое вижу впервые, мисс Накаджима! Может вам в следующий раз ещё и подушку в школу принести? Страшно подумать какие мучения вам могут причинить наши неудобные парты.
Йоко склонила голову и вернулась к своей парте.
— Разумеется, было бы интересно узнать для чего, как вы считаете, существует школа? Как глупо с моей стороны, полагать, что ученики должны высыпаться дома. Хотя, если вы находите мои уроки такими тягостными, может вам не стоит на них появляться вообще?
— И… Извините.
— Или вы так заняты по ночам, что вам просто некогда спать? В этом всё дело?
Это замечание вызвало взрыв смеха, в том числе, у её друзей. Йоко даже услышала приглушенный смешок Сугимото.
Учительница небрежно приподняла косы Йоко.
— Ваши волосы, это их естественный цвет?
— Да.
— Правда? Моя подруга в старших классах, она тоже была рыжей. Даже больше чем вы. Вы мне её напоминаете.
Она улыбнулась. — В последний год учёбы она попала в суд для несовершеннолетних и её исключили из школы. Что то из неё вышло? Ах, это было так давно…
Сдавленный смех прокатился по комнате.
— Итак, мы готовы снова быть внимательными, мисс Накаджима?
— Да, мэм.
— На всякий случай вам уж лучше постоять тут до конца урока, чтобы вы ненароком не заснули.
Она фыркнула себе под нос, весьма позабавленная своей частью диалога и направилась обратно к доске.
Йоко простояла у своей парты весь остаток часа. Приглушённый смех так и не утих окончательно.
О её поведении во время урока английского было немедленно доложено руководству. В тот же день, после полудня, она была вызвана в кабинет завуча для беседы об её личной жизни.
Завуч был мужчина средних лет с вечно нахмуренными бровями. Он сказал, — На самом деле уже несколько учителей считают, что вы занимаетесь некоей, гм, вне школьной деятельностью. Может ли это, каким-то образом, быть связанным с вашим сегодняшним поведением?
— Нет. — Это было не время и не место начинать объяснения по поводу её снов.
— Нет. Я… — Йоко ухватилась за хорошее оправдание. — Я… мои оценки по экзаменам середины четверти, они не очень хорошие.
Завуч тут же заглотнул наживку. — Ах, да, в самом деле. Верно, ваши оценки в последнее время ухудшились.
— Да.
— Вы конечно понимаете, что, занимаясь по ночам и не высыпаясь, вы нанесёте ещё больше вреда своим занятиям, если, впоследствии, не сможете уделять должного внимания в классе.
— Извините.
— Нет, нет, нет, я не ищу извинений. К сожалению, мисс Накаджима, люди часто делают неверные выводы по поводу самых невинных вещей. Они видят цвет ваших волос и, ну, понимаете…
— Я собиралась сегодня их обрезать.
— Вот как? — Он одобрительно кивнул. — Это несколько строго, я знаю. Но как бы жестоко это не выглядело временами, мы всегда действуем в ваших лучших интересах.
— Да.
Он пожал ей руку. — Ну что ж, это все. Вы можете идти.
Йоко отвесила безразличный поклон. — Простите, — сказала она.
За её спиной раздался мужской голос.
— Я нашёл тебя, — произнёс он.
Его присутствие сопровождалось слабым запахом океана. Завуч замер в изумлении. Когда Йоко обернулась, чтобы посмотреть, мужчина утвердительно добавил: — Это действительно ты.
Она предположила, что ему около двадцати пяти лет. Всё остальное в его внешнем виде просто потрясало. На нём было длинное одеяние наподобие плаща, окутывавшего его плечи. Волосы, словно восхитительное золотое сияние, обрамляли мраморное лицо и достигали его колен.
Она никогда прежде его не видела.
— Вы кто такой? — потребовал разъяснений завуч.
Но незнакомец не обратил на него никакого внимания и сделал нечто еще более потрясающее. Он преклонил колени перед Йоко, как перед царственной особой. — Та, которую искали, найдена, — сказал он.
