— Ага, наши собираются, как я погляжу, — произнес он, заметив на крючке зеленый капюшон Двалина, повесил рядом свой красный, а затем прижал руку к груди и сказал: — Балин, к вашим услугам!
— Спасибо! — сдавленным голосом проговорил Бильбо. Ответил он, разумеется, невпопад, но это самое «наши собираются» обеспокоило его не на шутку. Да, ему нравилось, когда приходили гости, но он предпочитал приглашать их сам и знать заранее, кто и когда придет. У него мелькнула страшная мысль, что кексов на всех не хватит, и тогда (а он знал, каков долг хозяина дома, и намеревался исполнить его, чего бы это ни стоило) — ему самому придется пить чай без кексов.
— Заходите, выпейте чашечку чаю! — ухитрился выдавить он наконец, переведя дух.
— Лучше стаканчик пива, любезный сэр, если не трудно, — ответил белобородый Балин. — Да к нему, пожалуй, пару булочек, — и лучше с тмином, коли у вас найдутся.
— Сколько угодно! — к собственному удивлению отвечал Бильбо и, не успев опомниться, со всех ног побежал в погреб, нацедил пинту пива, заскочил в кладовку, захватил две прекрасные круглые булочки с тмином (которые он сегодня испек, чтобы было чем перекусить после ужина), и помчался назад.
Балин и Двалин уже сидели у него в гостиной и беседовали, как старые знакомые (что и неудивительно: ведь они были братья). Едва хоббит выставил перед ними пиво и булочки, как колокольчик загремел вновь — раз и еще раз!
«Теперь точно Гандальв!»— решил Бильбо, когда, запыхавшись, подбежал к двери. Как бы не так! Явились еще два гнома: синие капюшоны, серебряные пояса, желтые бороды. Каждый нес заступ и мешок с каким-то добром. Хоббит даже дверь не успел распахнуть как следует, — а гномы были уже в прихожей.
Бильбо больше не удивлялся.
— Чем могу служить, любезные гномы? — осведомился он.
— Кили, к вашим услугам! — сказал первый гном.
— И Фили тоже! — добавил второй.
Они сняли свои синие капюшоны и поклонились.
— К вашим услугам и к услугам ваших родичей! — ответил Бильбо, вспомнив на сей раз о хороших манерах.
— Похоже, Двалин и Балин уже здесь, — сказал Кили. — Ну что ж, остальные не заставят себя ждать!
«Кто это остальные? — подумал мистер Бэггинс. — Звучит подозрительно. Надо присесть на минутку, собраться с мыслями, глотнуть чего-нибудь...» Но только он примостился в уголке и сделал один глоточек, — а четверо гномов, рассевшись вокруг стола, тем временем говорили и говорили о копях, о золоте, о стычках с гоблинами, о драконах-грабителях и о многом другом, чего мистер Бэггинс не понимал, да и понимать не хотел, слишком все это смахивало на приключения, — как вдруг — дилли-дилли-дилли-динь! — дверной колокольчик так и залился звоном, словно какой-нибудь шалопай-хоббитенок пытался его оторвать.
— Еще один гость! — в смятении пробормотал Бильбо, выскакивая в коридор.
— Еще четверо, судя по звону, — заметил Фили ему вдогонку. — Да мы их видели, они все шли за нами.
Бедный хоббит упал на кресло в передней и схватился руками за голову, пытаясь разобраться, что происходит, что еще может произойти, и что если все они останутся ужинать? Тут колокольчик загремел пуще прежнего. Бильбо бросился к двери. Нет, их было не четверо. Их оказалось ПЯТЕРО. Еще один гном подоспел, пока Бильбо сидел в прихожей и соображал, что к чему. Мистер Бэггинс едва потянул за дверную ручку — и раз! — перед ним уже стоят пятеро гномов, кланяются и повторяют по очереди: «К вашим услугам!» Гостей звали Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн. Они мигом развесили на крючках свои капюшоны (два пурпурных, серый, коричневый и белый) и, засунув большие ладони за свои золотые и серебряные пояса, прошествовали прямо к столу, где вовсю шла пирушка. Да уж, остальные и правда не заставили себя ждать! Теперь все гномы требовали кто эля, кто портера, кто кофе, вдобавок каждый хотел еще кексов, так что хоббит совсем сбился с ног.
Большой кофейник зашипел на огне, булочки с тмином закончились, гномы приступили к ячменным лепешкам с маслом, и тут послышался... нет, не звонок, а громкий-громкий стук! Кто-то изо всех сил колотил палкой по прекрасной зеленой парадной двери мистера Бэггинса!
Бильбо, совсем сбитый с толку, в негодовании опрометью бросился по коридору, — ну и денек выдался, такого еще не бывало! — и прямо с разбегу рванул дверь на себя. Гости ввалились к нему в прихожую, падая друг на друга. Еще гномы, целых четверо! А позади них стоял Гандальв — стоял и смеялся, опершись на посох. На прекрасной двери буквально не осталось живого места (Гандальв постучал по ней от души), — и, кроме того, не осталось и следа тайной метки, которую маг начертал вчера утром.
— Осторожнее! Осторожнее! — проговорил он. — Ах, Бильбо, как это на тебя не похоже — заставлять друзей ждать под дверью, а потом — бац! — открыть ее, как хлопушку! Вот, позвольте представить: Бифур, Бофур, Бомбур и, главное, — Торин!
— К вашим услугам! — сказали Бифур, Бофур и Бомбур, став перед хоббитом рука об руку. Затем они пристроили на крючки два желтых капюшона, один светлозеленый и один небесно-голубой с длинной серебряной кистью, принадлежавший Торину. Да, в гости к Бильбо явился сам высокородный Торин, знаменитый Торин Дубовый Щит, которому, конечно, совсем не понравилось падать на коврик под дверью, да еще когда Бифур, Бофур и Бомбур повалились сверху, а Бомбур, кстати сказать, был очень толстый и невероятно тяжелый. Торин спесиво поглядывал по сторонам и никаких услуг Бильбо не предлагал, но бедный мистер Бэггинс столько раз повинился и попросил прощения, что Торин в конце концов пробурчал: «Ладно, не будем об этом», — и перестал хмуриться.
— Ну вот, все в сборе! — произнес Гандальв, окинув взглядом тринадцать висящих рядком капюшонов, — парадных отстежных капюшонов для хождения в гости, — и свою собственную шляпу. — Веселая компания! Надеюсь, и опоздавшим найдется, чем подкрепиться? Что это у вас? Чай? Благодарю покорно! Мне, пожалуй, немного красного винца.
— Мне тоже, — проговорил Торин.
— Хорошо бы еще малинового варенья и пирожков с яблоками, — сказал Бифур.
— А еще пирожков с изюмом и сыра, — добавил Бофур.
— А еще пирожков с мясом и салата, — дополнил Бомбур.
— И еще кексов, и эля, и кофе, если не трудно! — закричали остальные гномы, сидевшие за столом.
— И прихвати, пожалуйста, пару яиц, будь другом! — крикнул Гандальв вслед хоббиту, когда тот поплелся в кладовку. — И цыпленка, можно холодного, только пикулей не забудь!
«Он, похоже, не хуже меня самого знает, что лежит в кладовой!» — подумал мистер Бэггинс в полной растерянности, содрогаясь при мысли, что на него нежданно свалилось, кажется, самое что ни на есть скверное приключение. К тому времени, как он собрал все тарелки, стаканы, ножи, ложки, вилки и что там еще требовалось, а потом нагромоздил бутылки и кушанья на большие подносы, он совсем запарился, побагровел и разозлился.
