Но потом вражда между четырьмя богами и Алвисидом, основателем алголианской церкви, вспыхнула с новой силой. И Алвисид наложил на любимцев Моонлав — Балсара и Хамрая — страшное проклятие: едва они вступят в связь с женщиной, превратятся в жутких монстров.
Хамрай неоднократно имел возможность лицезреть на магических двойниках шаха, что происходит при попытке преступить заклятие. Моонлав обещала заставить Алвисида снять заклятие.
Четыре бога, дети Алголовы, дали решающий бой Алвисиду. Никто не знает, что там происходило — в высях заоблачных.
Через несколько дней Моонлав вызвала Хамрая к себе, в горную пещеру, была вся изранена и аж вся черная от измождения, но гордо сказала, что Алвисида больше нет, он расчленен на девять частей и каждая частица спрятана далеко и надежно — в разных уголках мира.
А ночью Моонлав исчезла. Навсегда. Утром Хамрай искал ее по всей округе, даже выходил в магическое подпространство. Но больше никто никогда не слышал ни о ней, ни о ее братьях — коварный (или предусмотрительный?) Алвисид расставил им всем смертельные ловушки…
Хамрай вернулся к шаху Балсару. Жизнь продолжалась. Шах завоевывал все новые и новые территории, мудро управлял своей страной, мощь его крепла и влияние росло — Моонлав знала, на кого делать ставку. Бежали годы, десятилетия. Богиня в отместку Алвисиду, сразу после наложения на Хамрая и Балсара заклятия, одарила их вечной молодостью: двенадцать лет, отражались на шахе и его придворном чародее, как один год.
Хамрай после исчезновения Моонлав целиком ушел в изучение магии — он уже прошел первые тайлоры и ему, в общем-то было не до женщин. Шах удовлетворял свои желания с красивыми юношами. Но через какое-то время — до чего стремительно летят годы, сливаясь в десятилетия, и за это «какое-то время» человек успевал родиться и дать жизнь другому — могущественный и великий владыка полумира шах Фаррух Аль Балсар захотел наследника. Его бесила сама только мысль, что государство, которое он строил всю жизнь, попадет в чужие руки.
Хамрай с помощью своей магии пытался снять заклятие. Он перепробовал все, что возможно и невозможно. Он работал много и жадно, порой от бессонницы и недоедания (просто забывал об еде) чуть не падал во время важного чародейства. Но в конце концов понял — снять заклятие может лишь сам Алвисид. Выход прост: надо собрать разбросанные по миру части поверженного бога и возродить его. Но сделать это мог только Наследник Алвисида — один из многочисленных потомков любвеобильного бога, имеющий его Силу.
Наследник Алвисида…
Как оказалось, не один Хамрай был заинтересован в том, чтобы возродить Алвисида.
О первом Наследнике Алвисида Хамрай узнал почти случайно. Сломя голову он бросился в далекую Британию, чтобы уговорить Наследника собрать поверженного бога. Но — увы, Наследник уже принял священный христианский сан, посвятив жизнь Богу. Ни о каком Алвисиде он и слышать не хотел. Хамрай больше года угрохал на уговоры, опустился даже до угроз — тщетно. Тогда-то Хамрай и познакомился с верховным координатором алголиан — Фоором.
Алвисид был странным человеком. Да, человеком, достигшим могущества бога — он сам повторял это много раз. Сын Алгола, сына Бога, и простой женщины. За те годы, что ступал по земле, Алвисид многое успел, хотя и жил в свое удовольствие. Он создал свою собственную церковь, которая почитала его как главного бога и одновременно жил в обличье рыцаря сэра Алана Сидморта, в родовом замке Рэдвэлле и был соратником и первым другом легендарного короля Артура. Никто не знал, что сэр Алан — бог еретиков-алголиан. И шестнадцать близких учеников, с которыми Алвисид начал строить свою религию даже не догадывались, куда временами исчезает их учитель.
Фоор был младшим и последним взятым Алвисидом из его шестнадцати учеников — хэккеров. Почти все хэккеры Алвисида погибли со своим богом в том решающем сражении с остальными детьми Алгола. И очень скоро вся власть перешла к Фоору, которого Алвисид при жизни не шибко жаловал, а если верить слухам, то взял-то в ученики лишь для числа. Шестнадцать — священное число у алголиан, они считают, что все мировые законы построены на этом числе, десятеричную систему не признают. Фоор оказался способным магом и жестко взял в свои руки управление церковью. Он многократно усилил могущество алголиан, в зародыше гася все инотолкования священных текстов или мыслей Алвисида. Он построил самую могущественную в мире организацию, он мог быть удовлетворен. Но Фоор считал, что главным его предназначением в жизни, высшей целью, является возрождение Учителя, всемогущего и мудрого Алвисида, сына Алголова.
Второго Наследника Алвисида разыскал сам Хамрай, алголиане появились позже. Фоор, как верховный координатор алголиан, обладал высшей магией; Хамрай к тому времени тоже достиг уровня тайлорса. Они оба понимали, что раз цель одна — возрождение Алвисида, то все остальное надо выбросить в котлы забвения и вместе добиваться цели. Но, к сожалению, что понимаешь головой не всегда доходит до сердца.
Второй Наследник — могучий, уверенный в себе, хотя не слишком умный смуглокожий великан из Карфагена — почти без труда добыл в огненной пустыне голову поверженного бога.
Что тогда чувствовал Хамрай словами не описать. Он беседовал с Алвисидом, хотя голова, по большому счету, могла говорить лишь об одном: «Возроди меня, и я все сделаю!». Они с Фоором уверовали, что Алвисид будет возрожден и потеряли свойственные им осторожность и предусмотрительность — второй Наследник Алвисида погиб глупо и бездарно в мрачных тевтонских лесах. Сколь не клял себя Хамрай, все было потеряно. Но, если честно, особой вины Хамрая не было — по предсказанию, ни Фоор, ни Хамрай не могли сопровождать Наследника в его опасных походах, он должен был сам собрать разбросанные по миру члены Алвисида.
Фоор настоял, чтобы голова поверженного бога хранилась у алголиан. Хамрай желал возрождения Алвисида, а не обладания пусть и бесценной, но абсолютно для него бесполезной окаменелой головой и не стал возражать. Ему оставалось лишь ждать рождения нового Наследника.
Снова начались бесцветные дни многочисленных изысканий и попыток снять заклятие магией. Чего только не перепробовал Хамрай в высокой секретной башне в шахском дворце — каких заклинаний не изобрел, годных для чего угодно, только не для снятия многажды проклятого заклятия. Пока шах был в походах, Хамрай даже получал удовольствие от жизни и новых знаний, но как только Фаррух Аль Балсар с очередной победой возвращался в столицу, жизнь мага превращалась в ад.
И вот, пятнадцать лет назад в небе появилось знамение, что новый Наследник Алвисида родился. Хамрай немедленно тронулся в путь, хотя плохо представлял себе, что будет делать с грудным младенцем, обладающим спящей в нем Силой Алвисида.
