— Она же растет, — сказала девушка, бережно поглаживая гладкий, шелковистый бочок. — Смотри, она уже сейчас заметно больше, чем когда только что вылупилась.
— Вот счастье-то. — Кир надел на крючок новый кусок наживки и выпустил леску за борт. — Только этого нам и недоставало. Не просто драконье злосчастье в деревню, а еще и большое. Таль, у тебя и так полно неприятностей. Оно тебе надо?
— Ну, она, может, отправится своим путем, когда выучится летать, или плавать, или что там свойственно ее породе…
«А зачем бы мне отправляться куда-то?» Талья аж заморгала, такой четкой и ясной была эта мгновенная связь.
«Это ты заговорила со мной?»
Кончиком пальца она осторожно погладила паутинно-тонкие складки перепонок на свернутых крыльях.
— Думается, тут у нас пловчиха, — сказала она. «Ну конечно, я плавала! Кстати, меня зовут Кзин!»
— Она? — Кир смотрел подозрительно. — С чего ты взяла, что это «она»?
— Она сама мне сказала.
— Да откуда ей знать наш язык? — не поверил Кир. — Хватит уже меня дурачить!
Кзин обратила в его сторону большой серебристый глаз. «Если твой дружок говорит обо мне, скажи ему, что это ты владеешь нашей речью. Немногим твоим соплеменникам это дано».
— Откуда ты что-то знаешь о нашем племени? — Талья приподняла драконицу, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. — Ты же только что вылупилась!
— Эй, что вообще происходит? — прищурился Кир. — Не притворяйся, будто в самом деле беседуешь с этим созданием!
— Ну… оно так и есть, — ответила Талья. — Она говорит, ее зовут Кзин.
— Честно, иногда я просто не знаю, верить тебе или нет! — сказал Кир, помолчав.
Талья скорчила ему рожу, хотя Кир, по сути, был прав. Потом она запрокинула голову, глядя на возносившиеся высоко вверх деревья обитаемой рощи. На девушку и так уже косились из-за ее необычных глаз, хотя, по сути, кому какое дело, что драконы прибоя ловили для нее рыбу. Добавить к этой картине нового и непонятного дракона — и хорошо, если жители деревни вовсе не выгонят Талью из своей рощи.
— Клюет! — воскликнул Кир, подхватывая натянувшуюся лесу. — Только чтобы в этот раз до нее не добрался этот твой дракон!
«Да не хочу я ни до чего „добираться“, — зевнула Кзин, демонстрируя двойной ряд блестящих зубов и ярко-красный язык. — Полна под завязку!»
На крючке билась крупная, жирная нерка. Талья сразу сказала, чтобы Кир отнес ее домой, матери. Она ей точно обрадуется и, может быть, заступится за Кира перед отцом. Отец Кира был процветающим кузнецом, он выделывал морское золото и крепко верил в удачу. Равно как и в неудачу.
Талья, поблагодарив, отослала драконов прочь — они уже входили в тень рощи, где между мощными стволами еще господствовала ночь. Здесь Талья подняла противовес каноэ, чтобы он не мешал маневрировать в узких местах, и умело провела лодочку среди множества лодок, привязанных у небольших причалов, чтобы наконец остановиться у пристани подле ствола, поддерживавшего дом семьи Кира.
Он помахал ей рукой и быстро полез вверх по сетчатой лестнице, закинув за спину нерку. Вода с мокрой добычи стекала по его спине. Талье почудилось откуда-то сверху хриплое карканье, похожее на крик кетрела. Однако переплетенные ветви надежно прятали небо, и хищник никак не мог рассмотреть маленькую драконицу здесь, далеко внизу.
Стояло время отлива, и Талья быстро наполнила небольшую сетку съедобными моллюсками в пурпурных раковинах — те как раз покинули воду, чтобы в потемках полакомиться древесным мхом на стволах.
На всякий случай Талья спрятала Кзин у себя на животе под рубашкой, подальше от лишних глаз. Привязала каноэ и быстро вскарабкалась на первый уровень, где от ствола во все стороны отходили нижние сучья. Переплетаясь с сучьями соседних деревьев, они образовывали прочный, пружинящий пол. В каждой роще было несколько таких уровней. Здешняя насчитывала несколько веков возраста, и уровней в ней было целых четыре. На самом нижнем, куда не достигали штормовые ветра, но могли захлестнуть нагонные волны, происходила торговля. Процветающие ремесленники вроде семьи Кира и самые успешные рыбаки обитали на втором уровне — самом безопасном.
Талья с матерью жила на самой верхотуре. То есть раньше жила, пока той осенью не нагрянули мародеры. С тех пор домом ей служило каноэ. Либо заросли папоротников на стволах, которые она делила с паучьими драконами. Еще одним вариантом был купол странствующего целителя, когда тот заглядывал в рощу.
Кзин сонно ворочалась на теле, щекоча Талье коготками кожу. Девушка гладила маленькую драконицу, пока та окончательно не успокоилась, и шагнула с лестницы на древесный сук. На этом уровне ветви соединялись дорожками, сплетенными из высушенных водорослей — морских лент. Переходя с одной на другую, Талья вскоре добралась до главного рынка, теснившегося между двух громадных стволов. Сейчас, утром, было лучшее время для торга, и жизнь у лотков кипела вовсю. Здесь можно было купить все, что угодно, — от свежего улова до изделий ремесленников вроде блюд, наконечников для копий и стрел и украшений из рыбьего золота, которые делал Киров отец.
В прохладном воздухе носились ароматы, от них у Тальи заурчало в животе, и она остановилась у одного из своих любимых лотков.
— Меняю сладких моллюсков на рыбку и кружку чая, — сказала она и продемонстрировала свою сетку старухе, возившейся у жаровни.
— А они у тебя свежие? — Старуха заглянула в сетку, вытащила одну из раковин, понюхала, попробовала на вкус. — Ну, не плохо. — И она улыбнулась Талье, отчего продубленное непогодами лицо собралось сотнями морщинок. — Одна рыбка!
И она сняла с огня самую маленькую рыбешку, надетую на прутик.
— Я их только что собрала, — сказала Талья. — Ты их точно продашь все до одной! — И она покачала головой, указывая на другую рыбку, побольше. — Мне вон ту. И еще чай!
— Никакого чая, — замотала головой старуха.
— Ладно, пойду продам их Далид.
И Талья выдернула у нее мешок.
— Ну шут с тобой. Дам чаю. — Лоточница снова завладела мешком и поскорей спрятала. — Вот тебе чай.
Наполнив небольшую ракушку-чашку золотым чаем, она протянула ее Талье вместе с жареной рыбкой.
— Эй, с чего ты взяла, что тебе позволено красть тут еду? Я к тебе обращаюсь, несчастье золотоглазое!
Издевательский голос заставил Талью замереть. Потом она нарочито не торопясь откусила сочный кусок, разжевала и проглотила.
— Что, Андир, — сказала она затем, — никого из малышей поблизости не видно, чтобы помыкать ими?
И она отпила чаю.
— Я не желаю тебя тут видеть, — останавливаясь напротив, проговорил Андир, голубые глаза смотрели жестко. Он был старшим сыном главы совета, и за спиной у него виднелись двое его двоюродных братьев. — Хочешь здесь что-нибудь покупать — убедись сперва, что меня поблизости нет!
