Ознакомительная версия.
«Иди же ко мне», – он с усмешкой смотрел на нее, протягивал руку и казался воплощением всей любви небес… А между ними пролегла трещина в леднике, которую не перепрыгнуть.
– Я погибну, – прошептала она обмороженными губами, – как я могу пройти?
«Тебе остался самый последний шаг. И теперь ты остановишься?»
– Нет.
Она сжала зубы. Закрыла глаза и, представив, что сейчас пойдет по мостику, шагнула вперед. В ледяную бездну.
– Разве я не падаю?
«Смотри вниз», – на бледных губах появилась улыбка.
С опаской открыв глаза, она уставилась на свои искалеченные, обмороженные ноги, кое-как обмотанные тряпками. Оказывается, не было никакой пропасти, и не было никакой смерти. Она стояла на тонком каменном перешейке, неведомо как выросшем прямо изо льда и перекрывшем трещину.
А сон, ее сон, стоял рядом, и был также прекрасен, как всегда.
– Ты больше никогда не вернешься к людям. Ты жалеешь об этом?
Она лишь пожала плечами. Какое ей дело до тех, с кем прожила бок о бок столько лет? В них не было ровным счетом ничего привлекательного, равно как и просто хорошего. Да и мог ли хотя бы кто-нибудь из них сравниться с этим совершенным существом, которое стояло совсем рядом?
– Я не сон. Я – старший шеннит, изменяющий сущее . Бог Арднейра. А ты – не безумная человеческая девочка. Ты – наше младшее поколение, быть может, наша ошибка. Ты – Цитрония.
… Замок богов Арднейра стоял на вершине горы. Видом своим напоминая друзу хрусталя чудовищных размеров, он возносился в небо, окруженный молочно-белыми облаками. Даже ветер не смел нарушать покой этого места, а потому здесь всегда царила тишина, и любой звук многократно отражался от сверкающих граней.
Первое время Цитрония жила одна. Ей не было скучно; старшие всегда находили, чем ее занять – то учили выстраивать ледяные дворцы прямо из воздуха, то рассказывали, как можно изменять сущее с малыми затратами собственных сил… Ведь, если приглядеться повнимательнее, любой мир – отнюдь не мертвое нагромождение камней, прикрытое небесной чашей. Основа жизни мира есть кровь его, и пока пульсируют кровотоки, шенниты остаются теми, кем явились для Арднейра. Богами, которым под силу изменить материю.
А несколькими годами позже Цитрония постигла странную и почти невероятную истину. Выходило так, что могущество богов Арднейра не было бесконечным; оно простиралось далеко, очень далеко, и все же… Упиралось в непрошибаемую стену Закона, возведенную непонятно кем и когда.
Возможно, Закон появился вместе с Арднейром, в тот самый миг, когда Творец создавал миры и аккуратно расставлял их вокруг себя, словно забавные блестящие игрушки. Или Закон был умышленно придуман им же, непознаваемым, – дабы не уподобились ему шенниты и не сравнялись в могуществе… Никто не знал этого, даже старшие. Но в итоге все сходилось к одному: шеннит оставался богом только в том мире, где был рожден. Отсюда старшие вывели два следствия: во-первых, бессмысленность расселения по другим мирам Сущего, а во-вторых – используя кровоток родного мира, один шеннит не мог уничтожить другого. К слову, у Цитронии сразу возникло предположение, что второе следствие аксиомы было выведено исключительно путем эксперимента; но, как и подобает хорошей и умной ученице, она не стала докапываться до истины, оставляя прошлое прошлому.
А еще несколько лет спустя, в один прекрасный денек во дворце появился синеглазый мальчик.
Он выглядел растерянным и испуганым, судорожно мял в руках войлочную шапку и, когда думал, что на него не обращают внимания, торопливо размазывал по не очень-то чистым щекам слезинки.
Старший, улыбнувшись Цитронии, поманил ее к себе.
– Это Ланс. Позаботься о нем… Как видишь, он испуган и еще переживает гибель той семьи, в которой рос.
Мальчишка красноречиво шмыгнул носом и с подозрением уставился на Цитронию. А Старший, с неизменной улыбкой на устах, развернулся и вышел, оставив их наедине в огромном зале.
– Ты кто такая? – Ланс требовательно поглядел на нее снизу вверх, – и я никакой не Ланс. Меня зовут Квэнс. Так меня мама звала…
Его губы подозрительно задрожали, и он отвернулся.
– Меня зовут Цитрония, – сказала она, – а тебя – Ланс. Если этого хотят боги Арднейра…
– Это они-то боги? – мальчишка быстро заморгал покрасневшими веками, – они мне не нравятся… Они… страшные и злые. Куда хуже людей!
– Ты заблуждаешься, – мягко возразила она, – это – боги. Старшие. И они совершенны, какими только могут быть высшие существа. А мы – такие же, как они, только… их дети. Так что, выходит, ты мой брат. Младший.
Ланс, приоткрыв от удивления рот, смотрел на нее. И молчал. А Цитрония вдруг ощутила небывалый прилив гордости.
– Посмотри вокруг, Ланс, – она обняла младшего брата за плечи, – это будет принадлежать нам… когда-нибудь.
– Глупая ты. Кто ж такое отдаст?..
Похоже, Ланс обладал редким умением, как говорится, «спускать с небес на землю». Но Цитрония не смутилась.
– Негоже задаваться такими вопросами, Ланс. Боги – не вечны, как и все Сущее. Пройдет время, и мы сменим Старших, чтобы потом кто-нибудь сменил и нас…
А в голове ее засела крайне интересная мысль. Пожалуй, слишком красивая и непонятная пока малышу Лансу:
Удел всех правящих – быть когда-нибудь свергнутыми.
Цитрония хмыкнула. Что ж, хорошая мысль – это сокровище, которое нужно беречь до поры до времени, а затем использовать себе во благо. И шеннита старательно припрятала свои соображения под гнетом познаний о свойствах кровотока Арднейра, надеясь когда-нибудь откопать и пустить в дело. Пусть даже и не сразу придет успех, и будет извилистой дорога к победе… Но ведь боги живут долго, им не нужно считать суматошно летящие годы.
– А ты давно тут? – в синих глазенках Ланса зажглись огоньки любопытства, – а еда тут бывает?
– Бывает-бывает, – она приветливо улыбнулась, – пойдем, отведу тебя в трапезную.
– А воздушные звери тут тоже бывают? – серьезно спросил братишка, цепляясь за локоть Цитронии. Ей захотелось стряхнуть прочь маленькую ладошку, но но юная богиня вовремя сдержалась.
– Воздушных зверей не бывает, – строго сказала шеннита, – где ты их видел-то?
– Я их вижу каждый день. Они такие белые, пушистые, и живут на небе. Разные звери… А разве ты их никогда не видела?
– Это же просто облака, – обреченно выдохнула Цитрония, – пойдем, покажу трапезную…
И она потащила без умолку болтающего Ланса к выходу из зала. А где-то на донышке души – если, конечно, не врут книги и таковая существует у богов Арднейра – шевельнулось дурное предчувствие. Было похоже на то, что Ланс еще доставит хлопот всем: и ей, и старшим.
Ознакомительная версия.
