Шеренга императорский трубачей огласила утренний воздух хриплым ревом боевых труб. Осажденные ждали. Со стены упала веревочная лестница, и сегун Хайдаро спустился на землю. На этот раз парламентера встречали гораздо пышнее. Бодигары с обнаженными мечами, образовали сплошной коридор, по которому медленно шел седой старик с грустными глазами.
Сын Неба по этому случаю облачился в усыпанные драгоценными камнями доспехи. Свита также блистала великолепными одеждами, и тем более жалко выглядел преклонивший колено парламентер.
- Я принял решение, - надменно сказал Тонго. - Завтра моя армия отойдет от стен Нагаси. У вас будет десять дней, чтобы уйти за границу.
- Благодарю тебя, Сын Неба.
- Я не закончил, - нахмурился император. - Ни вам, ни вашим потомкам не будет дороги в Тонгой! Вы теряете все земли и имущество! Всякий, кто появится в империи, будет убит немедленно и жестоко! Но это не главное. Я отпущу вас с одним условием - вы должны выдать тело Самозванца!
Сегун вздрогнул.
- Но его воля...
- Тогда будет война! - Сыну Неба нужна была твердая уверенность в смерти Атамо. Иначе все жертвы и страдания напрасны.
Площадь перед храмом Нагаси по середине которой уже лежали дрова для костра, заполнила возбужденная толпа. Мало кто из собравшихся не имел на теле окровавленных повязок. Все, даже женщины и подростки, были вооружены.
Из дверей храма вышла группа людей. Сегун Хайдаро громко объявил волю Аригато Тонго.
- Мы не знаем, как поступить, - сказал он, оглядываясь на приближенных мертвого государя. - Выдать нам тело господина или умереть?
Над площадью повисло тягостное молчание. Вдруг, расталкивая людей, на ступеньки вышел худой юноша в залитых кровью доспехах. Поклонившись сегуну и начальникам, он обернулся к толпе.
- Сын Неба дал нам свободу и землю! Пусть недолго, но мы жили счастливо, не боясь гнева сегунов и баронов. Нарушить волю господина, выдать его тело, значит предать его и его память. Позор падет не только на нас, но и на наших потомков! Лучше пасть рядом с телом великого господина, чем быть вечно проклинаемыми его пресветлым духом!
Многие, особенно молодые, громкими криками приветствовали эти слова. Над толпой взметнулись выщербленные мечи и топоры, но большинство молчало.
Пока Сын Неба жил и сражался с ними, никакой надежды остаться в живых не было. Осажденные готовились к смерти и приняли бы ее безропотно. Но сейчас забрезжил выход. Все знали о посланцах диких племен, обещавших им гостеприимство. Однако предложить отдать мертвое тело государя на поругание не решался никто.
Вдруг из-за спины маршала Лисамо вышла молодая женщина, одетая в траурную белую юбу. (Юба - повседневная одежда благородных женщин. Прим. авт) Все замерли. Это была императрица Фудзико. Всего одиннадцать дней прошло, как она стала официальной супругой Атамо, и вот уже три дня как овдовела. Потеряв мужа, она вот-вот могла потерять и брата. Бусо Сакуро - командир бодигаров Сына Неба лежал без памяти. Он бился рядом с императором и закрыл его своим телом, но не смог спасти. И вот муж мертв, а брат при смерти. Собравшиеся люди знали о душевном состоянии женщины. Все ждали, что скажет императрица.
- Мой муж и наш государь умер, - негромко проговорила она, и ее слова далеко разнеслись над притихшей площадью. - Всю свою жизнь он думал о счастье других больше чем о себе. И делал все, что под силу смертному для своего народа. Душа его покинула тело. Скажите, не ради ли вас он отдал свою жизнь?
-Жизнь Сына Неба! - внезапно крикнула она. - Не для вас ли он жил и царствовал так не долго?
- Для нас, Фудзико-ли! Для нас! - раздались голоса из толпы.
- Тогда он, не задумываясь, отдал бы своё тело, чтобы спасти тех, кто был с ними до конца. Кто не покинул его в тяжкие дни поражения! Пусть прах моего мужа не увидит погребального костра, но его дух будет пребывать в чертогах Вечного Неба, и глядя с высоты, будет радоваться за своих детей!
После этих слов никто не стал ничего говорить.
Всю ночь Фудзико и приближенные молились у тела государя. Под утро вдова попросила оставить ее одну. Медленно и чинно военачальники и придворные вышли из полутемного зала, оставив для последнего прощания тех, чья любовь пронеслась мгновенно и ослепительно, подобно вспышке молнии. Проводив их взглядом, вдова дала волю слезам.
Тело Атамо уложили в колоду и спустили со стены.
Аригато Тонго внимательно вглядывался в желтоватое, тронутое дыханием смерти лицо.
Неужели это его брат? Или бунтовщики пытаются его обмануть, подсунув похожее тело? Сын Неба знал о двух лазутчиках, пробравшихся в крепость. Там наверняка слышали о вторжении Львов Пустыни в Фамлао. Все благородные воины во время предавшие Самозванца, дружно подтвердили подлинность тела. Отыскали несколько старых шрамов. И все-таки неуверенность поселилась в сердце Сына Неба.
Отогнав опасные мысли, он приказал:
- Пусть тело забальзамируют и увезут в Тонго-эдо в железной клетке. Все должны видеть, что Самозванец мертв! Что с ним делать дальше, решим потом.
В тот же день императорская армия стала быстро сворачивать лагерь. Торопясь на охваченный пламенем юг, Тонго оставил в двух переходах от Нагаси отряд "черных драконов", имевший приказ не мешать уходу бунтовщиков, после чего занять крепость.
Мятежники не заставили себя ждать. Когда их разведчики убедились, что войска императора ушли, они разобрали стену, перекрывавшую ворота, и стали торопливо уходить к границе, справедливо опасаясь вероломства Сына Неба.
На реке Велеса уже возводились мосты. Люди, заранее посланные Атамо в леса варваров, смогли договориться с местными жителями, и те согласились дать пристанище беглецам, если Тонгайская армия не станет их преследовать..
Колонны тяжело навьюченных мужчин, женщин и детей, вступили под своды дикого леса. Последними уходили приближенные Атамо. Едва они вступили на чужой берег, стоявшие наготове воины подожгли наплавные мосты. Глядя сквозь дым на родной берег, сегун Хайдаро с трудом сдерживал слезы. Когда Сына Неба разбили, он потерял все кроме надежды. Со смертью Атамо исчезла и она. Он больше никогда не увидит родного замка. В Хайдаро-сегу поселится барон Симадо, получив его титул и земли. Хайдаро знал, что жизнь в лесу не для него. Очень скоро он присоединится к своему племяннику и государю. Но не сейчас. Когда среди приближенных Атамо начались склоки, он должен быть рядом с Фудзико и разделить с ней ответственность за тысячи людей доверивших им свою судьбу. Они дети Атамо и должны жить. Чутье опытного военачальника и политика подсказывало, что беглецам нужно уходить как можно дальше на север, подальше от Тонго и его палачей.
