внезапной вспышки ярости. - Пойдет она!.. Тебя для того отец растил, чтоб ты
закончила, как он?!..
Его последние слова повергли Анари в шок. Она неподвижно застыла посреди комнаты,
слегка выставив вперед ногу и безвольно опустив руки. Глаза ее были расширены,
пусты и смотрели в никуда, губы от шока не могли вымолвить ни слова - они просто
беззвучно шевелились, словно проговаривая что-то про себя. Повторяли все, что
только что сказал Лиэт...
- Ты... только попробуй упомянуть о смерти отца! - сощурившись, прошипела Анари,
немного отойдя от ступора. - Я... я не...
- Молчи! И не думай начинать все заново! - дядюшка немного сбавил тон, но не
сбавил напора. - Хотя бы сейчас, пока все не уляжется...
Анари глубоко вздохнула. Наклонила голову набок.
- А это уже мне решать, - обманчиво спокойным тоном проговорила она. - Моя жизнь,
и я ей распоряжаюсь, как хочу!
И в тот же момент метнулась к двери, намереваясь уйти, не задерживаемая
нотациями дядюшки.
- Стой! А ну вернись!
Но ответом было молчание.
...Яркий солнечный свет пробивался сквозь высокое стрельчатое окно, заливая
собою все пространство комнаты. За стеклом открывался вид на главную площадь
Арнаринна, столицы горной Колинеи. На этой самой площади уже третий день кипела
пора ярмарок, праздников и развлечений, посвященных середине лета: люди
толкались, переговаривались, торговались; кто-то покупал, а кто-то продавал, кто-то
с воплями и руганью тянул за собой навьюченных ослов, которые ни в какую не
хотели идти за хозяевами...
А за долиной Арнаринна возвышались заснеженные неприступные зубья гор. Гор,
которые ни в какие времена никому не удавалось подчинить...
Резкое движение руки - и тяжелые плотные черные шторы оградили комнату от
окружающего мира. Постоялица не переносила света.
Невозможно было определить национальность женщины, снявшей комнату в этой самой
дорогой арнариннской гостинице. Практически невозможно было определить даже ее
возраст: ей можно было дать сколько угодно лет от двадцати до сорока. Без
сомнения можно было определить только одно - женщина эта была прекрасна. Но
красота ее была холодна и навевала ощущение невообразимого страха, исходящее из
безупречной правильности тонких и изящных черт овального лица, нежной и бледной
прозрачной кожи, из пронзительно-синих льдинок миндалевидных глаз. Антрацитово-черные,
длинные, идеально прямые волосы были ровно подстрижены над слегка изогнутыми,
чуть сужающимися к вискам бровями, образуя широкую блестящую челку. Остальная же
масса волос неподвижно покоилась на спине, лишь височные пряди были перекинуты
на грудь.
Черным было и тяжелое бархатное одеяние женщины длиной до пола, расширяющееся от
подмышек до низа и перехваченное на тонкой талии широким поясом. Из украшений у
госпожи было лишь тоненькое серебряное колечко с агатом на среднем пальце правой
руки.
Неслышно ступая, женщина начала медленным шагом мерить комнату. Густые черные
ресницы приспущены, тонкие губы что-то шепчут тихонько...
"Кун, ты узнал про демона?"
"Да, госпожа".
"Говори".
"Увы, но он Земное создание..."
"Как Земное?"
Женщина подумала, что ослышалась. Но она услышала правду... Она нервно заломила
руки
"Я говорю, что узнал".
"Да... да, конечно. Продолжай".
"Вам надо в горы. В колинейские. Он там прячется последнее время".
"Горы...Заклинание вызова то же самое?"
"Да, госпожа. То же. Только в конце идет изменение слогов..."
"Да, это я помню. Спасибо, Кун".
Женщина слегка помотала головой, выходя из состояния транса по окончании
мысленного диалога со своим незаменимым помощником. Вот ведь бывают иногда такие
весьма неприятные неожиданности в жизни...
Дама подошла к окну и слегка откинула штору. Лучи солнца мгновенно осветили
бледное лицо, заставив неприязненно поморщиться его обладательницу.
Синие глаза, слегка поморгав на свет, сразу же вперились в толпу, кишащую внизу.
И если конкретнее, то в рыжеволосую голову, мелькающую среди людей...
"Неласи... Какой сюрприз", - резюмировала женщина и криво усмехнулась...
- Ширррррааакоооо шагаюююю... и не унываююю...гхи-хи-хи...
- Тааак, а ну-ка дай-ка мне косячок! Ишь ты, жлоб, сам курит, а с друзьями не
делится!
- Да на! На...
Асинай принял косяк и с завистью посмотрел на вовсю веселящегося Меркола. Этот
плут может протрезветь в любой момент безо всяческих заклинаний, когда захочет -
кровь отца-эльфа помогает. А вот Асику приходится отходить минуты две-три, а то
и больше. Для тэнра это довольно-таки долго, а уж с его-то дохлым и недоразвитым
целительским даром...
Меркол с чувством невообразимого счастья откинулся на спину и прикрыл глаза.
Эйфория так и переполняла его так же, как переполняет ароматный дурманящий дым
воздух вокруг, заглушая все посторонние чувства и ощущения так же, как
пресловутый дым заглушает аромат леса и теплого ветра...
И тут же ощущение идиллии было прервано самым кощунственным образом. Какая-то
мерзкая и горячая, дурно пахнущая капля плюхнулась ему на лоб и потекла вниз по
виску...
Асинай, приметив сие безобразие, уже не хихикал. Он ржал так, что вся лесная
живность наверняка попряталась по своим убежищам, дабы не слышать этого ужасного
звука.
- Ме... ме... ме... Ууууахха-ха-ха-ха!.. - распинался Асик, весьма и весьма
развеселившийся от гримасы Меркола, на которого в самый неподходящий момент
решила облегчиться птичка.
Впрочем, Меркол тут же уселся и помотал головой, сгоняя дурман. Невозмутимо
вытер висок и пристально уставился на смеющегося Асиная, до которого начало кое-что
доходить.
- Дык, Меркол... Ты чего? Я ж просто...
Зная, что Меркол опасен в гневе, Асик начал трезветь гораздо быстрее обычного
под тяжелым взглядом янтарно-карих миндалевидных глаз.
- Да змей с тобой, - махнул рукой полуэльф и снова плюхнулся на спину, не
обратив внимания на больно впившийся в спину камушек, находившийся под
постеленным на землю плащом.
Веселиться с помощью конопли больше не хотелось - гиблое дело. Выветривается
быстро, а плохие воспоминания не заглушишь никакими наркотиками.
Например, воспоминание, как был убит Рантан Нелас. Опытный фальшивомонетчик, но
сам по себе, в принципе, неплохой человек, только вот погряз в преступной жизни
