— В этом я никогда не сомневалась.
Их взгляды встретились, как два острых клинка. В воздухе звенело напряжение. Лела не понимала, что вызвало в нем такое раздражение. Раньше на отказы он реагировал с насмешкой, быть может, но не со злостью. А сейчас казалось заскрипит зубами, так плотно сжал челюсти. Лела не ожидала, что он одним рывком вернет её в свои объятия и поцелует снова в этот раз и без намека на нежность, вызывая бурю в теле от такого собственнического поведения. Он не разжимал объятий, слегка причиняя боль. Его губы быстро переметнулись к шее, прошлись возле уха. Рис легко ухватил её зубами за мочку. Лела не смогла сдержать стон и тут же заменила его ругательствами.
От того, что его ласки не вызывали отвращения и даже наоборот, хотелось не только грязно ругаться, но и найти скалу повыше, чтобы разбить предательское тело о камни. Не могла она согласиться на то, что Рис предлагал. Не могла, отчасти из-за не желания зависеть от этого жестокого человека, отчасти из-за глупой романтической натуры, жаждущей любви. Когда он отстранился, Лела не отпрянула, а только вопросительно подняла глаза.
— Почему мы не можем быть друзьями?
Он выругался.
— Ты прекрасно знаешь почему, не нужно изображать из себя дурочку, я сгораю от страсти к тебе. И только потому, что хочу по-настоящему насладиться близостью с тобой, я в который раз не прикасаюсь к тебе насильно.
— А ещё потому, что боишься гнева замка, — ухмыльнулась она.
— Ты, кстати, довольно часто бываешь за его пределами, но я, заметь, не сделал и попытки тебя изнасиловать.
— Я неплохо владею мечом.
— Не лучше меня, — он уже успокоился и с жадностью смотрел на её желанное тело, которое сейчас безропотно к нему прильнуло. — И ещё, я думаю, что ты упрямая своевольная гордячка, прекрасно знаешь, что без меня вряд ли справишься, но до сих пор сопротивляешься. Ты просто загораешься в моих руках, поэтому твоё сопротивление уже бесит. Ты не справишься с доменом… Без меня — нет!
— Я все же попробую, — с очаровательной улыбкой ответила она.
Он недовольно поморщился и отстранился, наверное, думал, что сегодня всё будет кончено.
— Что ж, — ехидно ответил он. — Тогда разбирайся с Пустошью сама и не плачь, если никто не будет за тебя воевать.
— Сильно много на себя берешь, — заметила она. — Ты только в замке — хозяин, остальные дома подчинятся мне.
— Лела, ради Всезнающего, твои генералы даже представить не могут, что будут подчиняться девчонке, к тому же такой смазливой. То, что тебя выбрало кольцо — ничего не значит. Пусть замок и реагирует на грубость в твой адрес землетрясением, но реальной власти у тебя нет.
— А если я обвиню тебя в предательстве? Ты же нарушаешь мир… Провоцируешь войну.
— Попробуй, детка. Боя доверия тебе не пережить, кто бы тебя не поднатаскал с мечами — я сражаюсь лучше. А наказать меня по-другому… Лапа, я не старейшина, лишить кольца ты меня не сможешь, а это единственный козырь, которым ты располагаешь. Счастливо оставаться. Одиноко в холодной постели станет — приходи. Помогу с удовольствием.
— Никогда! — почти прорычала она, чуть не плача от бессилия, от его правды, которая резала без ножа.
Рис бросил злобный неудовлетворенный взгляд и направился к двери.
Лела остановила его просьбой-требованием.
— Не трогайте ту девушку…
Рис медленно повернулся и по его похабной улыбке Лела поняла, что будет дальше.
— Попроси хорошо, — растягивая слова и щурясь, как большой кот ответил он.
— Рис… — слова комом стояли в горле, но почему-то так важно было, чтобы девушка та осталась нетронутой, наверное, потому что сама знала страх и боль… Ведь так неудачно началось её пребывание при дворе. И если бы не замок… Рису бы не пришлось склонять её к близости, он бы уже давно все взял сам в пьяном угаре. — Пожалуйста…
Это унижение перед ним, наверное, никогда не кончиться. Лучше бы она оставалась простой придворной, надежно охраняемой замком, чем так. Зачем её выбрало кольцо? Это уже какой-то нонсенс в их время.
— Этого мало, — хмыкнул он. — Сама…
Лелана прекрасно знала, что значит это слово. Едва сдерживая неуместные слезы, она подошла к нему вплотную и застыла рядом, не сводя взгляда с миндалевидных карих глаз. Он красив… все придворные сходят по нему с ума и не только в её домене. Есть по чему сходить. Он отличный боец и это отражается на теле в виде каменных мускул и стойке. Но их первое знакомство… их теперешнее противостояние. К сожалению, она прекрасно знает всю жестокость, которая не отражается на его лице. Грубость этих притягательных рук… пусть он и забыл о ней на время, но её тело помнит. Лела приподнялась на цыпочки и коснулась его губ своими в целомудренном поцелуе, проклиная себя за это.
— Этого мало… — пробормотал он ей в губы. — Ты не монашка и целоваться умеешь.
Ей было стыдно за себя, до слез стыдно, но в который раз подчинялась его требованиям, прижимаясь к его рту своими губами, встречаясь своим языком в его. Рис положил руку на талию и подтолкнул к себе. Лела поняла требование, её руки обняли его широкие плечи, а тело прижалось к каменному торсу. Хотела отстраниться, но он нагло прошептал:
— Я скажу, когда будет достаточно, — заставил вернуться к поцелую, уничтожая остатки самоуважения и гордости.
Наконец, он закончил пытку унижением. С усмешкой отставил её в сторону и сказал:
— Считай, что твое прошение удовлетворено. Из наших никто её не тронет.
Он вышел, закрыв за собой дверь, а Лела без сил упала в кресло, ненавидя себя все больше и больше.
Ей даже из комнаты выходить не хотелось. Да ничего не хотелось уже. Лелана с тупым безразличием изучала письмо с объявлением войны. Десятое письмо… И на этот раз её мольбы о мире не приведут ни к чему хорошему. Да и какой смысл в постоянном унижении перед более слабым доменом. Заключи она мир, Рис все равно начнет войну снова.
Конечно, есть вариант созвать совет и начать войну с Пустошью. Как бы там ни было, но её старейшины не смогут проигнорировать прямой приказ, зная, что домену угрожает опасность. Но вот в том, что её мягко не отодвинут в сторону в этой войне, оставляя на развлечение Рису, Лела сомневалась.
Она как крыса бегает по лабиринту и никак не может найти свой подход к сыру. Не то, чтобы власть для неё была желаемой целью. Всезнающий, получить кольцо магистра — последнее о чем она мечтала. Только не в таком разнузданном домене, в который превратился Озерный край. Ни капли благородства, насилие, пьянство, безалаберность войска приводила к тому, что население протяжно выло уже не первый год. И справиться с этим не мог никто. В "королевском дворе" магистр держал всех на коротком поводке, но в её части дела обстояли совсем плохо. Бывший правитель замка пытался что-то предпринять, как-то исправить ситуацию, за что и поплатился жизнью. В том, что его убил Рис, почти не сомневалась, хотя прямых доказательств у Леланы не было. А жаль! Она могла бы его засудить. От приговора сюзерена, рассмотренного на всеобщем совете, Риса бы ничего не спасло. Пусть магистры доменов не всегда ладили между собой, но с некоторых пор существовал общий свод правил, по которым пять магистров Симфонии могли засудить любого. А против объединенной силы пяти золотых колец — мало кто мог выступить. Даже чертов бой доверия, мог взять на себя любой из пяти, если считал, что обвиняемого можно назвать преступником, нарушившим золотые правила Симфонии. Но до этого не доходило. Да, если откровенно, совет пяти магистров состоялся лишь пару раз, и оба раза на нем решалась судьба посягнувших на нейтралитет в этом проклятом нейтральном убежище. Так что Лелана могла только мечтать о такой судьбе для своего зарвавшегося главнокомандующего.
