Эльтор отошел к уличному фонарю, чтобы я могла его разглядеть. Он был высок, почти шесть футов ростом. Глаза темные, почти черные, хотя в тусклом свете уличного фонаря разглядеть их настоящий цвет было трудно. У него была светлая кожа и, насколько я могла рассмотреть, курчавые волосы точно такого же цвета, что и бронзовый браслет у меня на руке – мама подарила мне его незадолго до смерти. Я должна была признать, что парень он симпатичный. Странный, конечно, но симпатичный. Однако если он хорош собой, это еще не означает, что я собираюсь с ним тут долго разговаривать.
– Ты из компании Нага? – спросила я.
– Кого?
– Нага. Можно подумать, ты его не знаешь.
– Нет, не знаю.
– Ну, значит, видел. Такой высокий. Англо. Голубые глаза. Прическа «двести двадцать».
– Нет, этот человек мне неизвестен, – ответил Эльтор и пристально посмотрел на меня. – Так ты не узнаешь мою форму?
– Не знаю я никакой формы, – поморщилась я. – Я вообще не представляю, какая она. – Даже сейчас, когда я говорю на семи языках, я все равно, вопреки всем правилам, употребляю в английском двойное отрицание. Странно, однако, что язык не позволяет вам таким простым способом подчеркнуть свою мысль.
– Я ***, – произнес он.
– Что-что?
Он повторил какое-то странное слово еще раз, но я все равно не смогла понять, что оно значит.
– Не понимаю.
– Дословно это переводится как Второй Джагернаут.
– Джагернаут?
Незнакомец кивнул.
– Это что-то вроде вашего капитана дальнего плавания, – пояснил он и на минуту задумался. – А может, даже ближе по смыслу к вашему майору военно-воздушных сил.
– Так вы военный?
– Пилот. Тактическое боевое авиакрыло ИКК.
Пилот! Как интересно! Но осторожность тотчас взяла над любопытством верх. Уж что-то не слишком он был похож на летчика.
– А что такое ИКК?
– Импер… – Он запнулся. – Космическое командование. К этому моменту я была уже на все сто процентов уверена, что парень либо ненормальный, либо накурился марихуаны, или же, на худой конец, принимает меня за круглую дуру, готовую поверить любым россказням.
– А, понятно.
– Ты считаешь, что я все это выдумал?
– Ну, знаешь ли, не каждый день по пути домой нарываешься в темноте на военных летчиков.
Эльтор улыбнулся.
– Ты права.
Его улыбка застала меня врасплох. В ней не было ни жестокости, ни притворства, ни легкомысленной веселости того, кому ни разу в жизни не приходилось плакать. Но за этой улыбкой что-то крылось, что точно – я не могла понять, но что-то сложное, запутанное.
Я слегка расслабилась.
– А как ты попал в Эл-Эй?
Он оценивающе окинул меня с головы до ног, словно решал для себя, стоит меня опасаться или нет. Вот уж смех, да и только. Ну кто по сравнению с ним я, девчонка «метр с кепкой» и в мини-юбке? Когда незнакомец наконец снова заговорил, мне показалось, что ему в голову пришла та же мысль. Тогда я еще не представляла ни истинную причину того, почему Эльтор решил довериться мне, ни тех сомнений в его душе, что этому предшествовали.
– Я не туда попал, – произнес он. – Вернее даже, это не то место и не то время. Согласно положению звезд, дата сходится с расчетной. Но все остальное не так. – Он указал на уличный фонарь. – Прежде всего я и понятия не имел, что в Лос-Анджелесе будут вот такие фонари.
Я недоуменно заморгала. Уличный фонарь был точно такой, что и остальные во всем городе, – высокий, едва ли не столетней давности столб, а на его конце нечто вроде крючка, с которого свисает фонарь наподобие колокола на старой испанской миссии. Ни один путеводитель по Калифорнии не обходился без упоминания о них.
– Это колокола ангелов, – пояснила я.
– Колокола ангелов? Вот уж ничего подобного раньше не слышал.
– Сразу видно, что ты не здешний. Эти фонари такие же знаменитые, как и мост Золотые Ворота в Сан-Франциско.
Эльтор нахмурился.
– Я изучал американскую историю. И будь эти фонари действительно так знамениты, как ты о них говоришь, я бы наверняка их узнал.
– Может, твой учитель плохо знал историю Лос-Анджелеса?
– Моим учителем был компьютерный чип. И он не содержал сведений о ваших уличных фонарях, или, как вы их называете, колоколах ангела.
Сказав это, незнакомец обвел взглядом грязную улицу, посмотрел на разбитое стекло в ближайшем от нас доме, на полуразвалившееся крыльцо.
– Ты здесь живешь?
Вопрос о том, где я живу, мне не понравился, и я не стала на него отвечать. И тогда незнакомец спросил:
– А почему ты так живешь?
– Потому что, – процедила я сквозь зубы.
Эльтор как-то передернулся, будто моя злость задела его за живое.
– Мне извини, – произнес он. – Я не хотел обижать. Наступило молчание. Наконец я не выдержала и заговорила первой:
– А ты откуда?
– Первоначально из Партонии.
– Откуда?
– Партонии. Там Штаб-квартира сколийского правительства.
– Первый раз слышу.
– После того, что я здесь увидел, и тем более после того, чего не увидел, я ничуть не удивлен.
С этими словами Эльтор присел на соседнее крыльцо и указал на свой светящийся коробок.
– Все не так. Единственное, что мне удалось обнаружить, – это колебания на радиочастотах.
Я шагнула поближе, чтобы лучше разглядеть коробку. Эльтор водил пальцами по ее граням, и они переливались самыми разными цветами. Затем он обвел коробкой вокруг запястья и прижал к напульснику. Кстати, напульсник этот оказался вовсе не из кожи – или по крайней мере не весь. Кое-какие части были металлическими, кое-где виднелись провода – теперь я знаю, что это керамоплексовые проводники, которые питают миниатюрную компьютерную сеть.
– Первый раз в жизни вижу такие напульсники, – заметила я.
– Они снабжены новой сетевой структурой, – рассеянно произнес мой новый знакомый, не сводя глаз со своей ненаглядной коробки. – По крайней мере я могу добраться до своего Джага.
– До твоей машины? – спросила я, полагая, что он имеет в виду «ягуар».
По его виду никак не скажешь, что это владелец роскошного автомобиля.
– Да, боевой.
– А, понятно.
Уж не актер ли передо мной, подумала я, который разучивает роль? Но скорее всего этот парень где-то по дороге потерял из головы пару-тройку шурупов. Правда, с другой стороны, ничто в его поведении не вызывало у меня особой тревоги, а интуиция еще ни разу меня не подводила.
Эльтор поднял повыше свой транском.
– Я проверил радиоволны, микроволны, видимую часть спектра, ультрафиолетовое и рентгеновское излучение, а также каналы нейтрино. Ничего.
